Доказательство страсти - Дженнифер Льюис

Саманта слушала его, не прерывая. Когда же Луи сказал «нам» так естественно и приятно для слуха, она одарила его горячим взглядом.

— Я знаю наверняка, что дочь Тарранта не одобрит эту связь.

— Нам ее одобрение и не нужно. Оба мы взрослые люди, сами решим, что делать, — сурово заметил Луи.

— Но только в том случае, если ты не ее брат, — оговорилась Саманта.

— Милая, ты не моя сестра, ты не моя кузина, ты мне вообще не родственница, вне зависимости от того, кем мне приходился Таррант.

— Хоть ты и прав, но общественная мораль все же не приветствует подобные отношения между мачехой и пасынком, — настаивала она.

Луи не выдержал и залился громким хохотом.

— Лучше я воздержусь от комментариев, — проговорил он, отсмеявшись.

Несмотря на то что они в очередной раз вроде бы все выяснили, у Саманты оставалось такое чувство, что Луи категорически не желает понять ее мотивов. Она уже и не знала, как их ему разъяснить.

Молодая женщина и себе-то разъяснить их в полной мере затруднялась. Ведь фактически ее с Луи не связывало ничего, кроме взаимного интереса, но пиетет перед покойным мужем, память о прожитых с ним годах все еще не отпускали ее, не позволяли жить вольно, как заблагорассудится. И дело вовсе не ограничивалось официальным сроком траура, по прошествии которого она могла бы пуститься во все тяжкие. Ее сердце еще не было готово для новых отношений.

Таррант стал для Саманты больше чем мужем. Он не был идеальным, но она многое от него почерпнула. Таррант умел добиваться своего. И эта черта, как казалось Саманте, роднила его с Луи.

Луи Дюлак остановил свой «ягуар» возле отеля, в котором жила Саманта. Он распахнул перед ней дверцу автомобиля и протянул руку. У парадного входа Саманта тихо произнесла:

— Спасибо за чудесный вечер, Луи. Спокойной тебе ночи.

Она приподнялась на носочки, с тем чтобы поцеловать спутника на прощание в щеку.

Но Луи опередил ее.

— У нас с самого знакомства не те отношения, Сэм, чтобы ограничиваться одними лишь жестами вежливости.

Саманта невольно потянулась к его губам и приникла к ним. Ее руки оплели торс Луи, она с упоением смаковала вкус его поцелуев, словно и не было этих утомительных протестов и объяснений.

Все, как и накануне, завертелось в стремительном вихре.

— Я не уверена, что это хорошая идея, — попыталась возразить на его нетерпение Саманта.

Луи тотчас ее отпустил.

— В котором часу завтра встречаемся, чтобы отправиться в лабораторию? — деловито поинтересовалась она, отступив на безопасное расстояние.

— Чем раньше, тем лучше, — заключил Луи. — Хочу покончить с этим.

— Лаборатория открывается в девять, — проинформировала его Саманта.

— Я за тобой заеду. Будь готова, — коротко распорядился Луи, вновь напомнив ей Тарранта.

— Отлично, — с привычной готовностью ответила ему она.

Он недолго подержал ее руку в своей, после чего отпустил.

Саманта вошла в холл отеля, и ее обдало дыханием кондиционера. Она заставила себя не оглядываться. Ступила на мягкий ковер и направилась к лифту, явственно ощущая на себе провожающий взгляд Луи, чувствуя на губах вкус его поцелуя, все еще различая аромат его кожи.

Солнце золотило сочную листву, отражалось в витринах и окнах. Все предвещало погожий день.

Саманта и Луи решили пройти несколько кварталов до лаборатории пешком.

Путь их пролегал как раз мимо того места, где накануне заглянула под тент Саманта. Девушка взмахнула рукой в сторону броской вывески, на которой значилось: «Мадам Аида, хиромантия и спиритизм».

— Вчера я была у этой прорицательницы, — доверительно сообщила она Луи.

— Вот как? И что же интересного сказала тебе мадам Аида? — осведомился ее спутник.

— Она посоветовала мне слушаться своего сердца, — с готовностью ответила Саманта.

— Какой оригинальный совет! — рассмеялся он. — Пожалуй, не стоит спрашивать, сколько ты за него заплатила… Итак, выходит, именно мадам Аиде я обязан за твой вчерашний поцелуй.

— Еще она сказала, что мне предстоит непростой выбор. И если я ошибусь, это негативным образом отразится на всей моей последующей судьбе, — разоткровенничалась с ним Саманта, не обращая внимания на его последнюю ремарку.

— По-моему, она сказала это лишь для того, чтобы тебя постращать. Я бы тоже придумал что-то в этом роде, если бы ко мне пришла клиентка с таким же потерянным, как и у тебя, видом, — заметил мужчина.

— Но это на самом деле так, Луи. Напрасно ты иронизируешь. В сущности, я догадывалась об этом и до посещения мадам Аиды, она лишь подтвердила мои догадки, — заверила его Саманта.

— Такова ее работа. Поверь, я знаю, о чем говорю. Надеюсь, ты не забыла, что я упоминал о своей бабке, которая гадала не всем подряд, а главное, безошибочно читала лица людей.

Саманта задумчиво кивнула, но все же произнесла:

— Только не говори, что не веришь в судьбу.

— И не собираюсь. Даже наоборот, я в нее безоговорочно верю, как и в то, что тест покажет именно тот результат, на который мы оба надеемся, — обнадежил ее молодой ресторатор.

— Меня удивляет то, что ты в этом так уверен, ведь твоя же собственная мать утверждала обратное, — заметила вдова Тарранта.

Она была наслышана о Бижу Дюлак, альбом песен которой ее покойный супруг ставил гораздо чаще, чем следовало, чтобы не вызвать ревности у молодой супруги.

— Ты просто не знала мою мать, — усмехнулся на это Луи. — Вполне возможно, что она сама не знала, кто был моим отцом. Мама жила жизнью дивы, на свое прошлое предпочитала не оглядываться и переиначивала факты по собственному усмотрению. Да, они были с Таррантом любовниками. Но это еще не означает, что на тот момент он был единственным мужчиной моей матери. Я вовсе не утверждаю, что она вела жизнь беспутницы, отнюдь. У нее был собственный кодекс поведения, которого она строго придерживалась, но при этом она была вольной птицей, дорожила своей свободой и независимостью от мужчин, пользовалась своей привилегией на женское непостоянство.

— Ты полагаешь, у нее была собственная философия? — поинтересовалась Саманта.

— Можно и так сказать, — кивнул Луи. — Я думаю, она стала придерживаться той версии, что я сын Тарранта, только для того, чтобы отыграться за разрыв отношений, а вовсе не потому, что такова правда.

— Таррант говорил, что она требовала от него денег, но не могла доказать факт отцовства, поскольку в ту пору подобных тестов еще не делали, — сказала Саманта.

— У тебя ведь с твоим вторым мужем, насколько я понимаю, при расставании тоже возник финансовый конфликт. Но ты утверждаешь, будто твой бывший спровоцировал его только для того, чтобы вернуть тебя. Возможно, Бижу попыталась сделать то же самое, стремясь заставить Тарранта вернуться. Но, как нам теперь известно, ей это не удалось. Таррант уже тогда был слишком влиятелен, чтобы его можно было принудить к чему бы то ни было подобным образом.