Хозяин башни. Часть 1 - Роберт Егоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Фуф, – довольно выдохнула Машка. – Готово, можно садиться к столу.
Девочка выглядела очень забавно с таким серьёзным лицом, стараясь походить на взрослую, чем вызвала улыбки своих домочадцев. Даже хмурый Ванька и тот хмыкнул, тут же нацепив обратно обиженную физиономию. Он всё ещё дулся на сестру за то, что та наябедничала на него матери и он подвернул из-за неё ногу. В общем-то виноват в случившемся был только он. Не упрятал бы, решив подшутить, сестринскую куклу, не пришлось бы потом по лестнице бежать и нога осталась бы цела и собирался бы он сейчас вместе с отцом в дорогу, а не сидел кулём с ногой, что стала чуть не больше его головы. Но всегда проще переносить неудачу, если переложить часть вины на другого. Вроде бы как уже и не один, вроде бы как уже и неудача в два раза легче кажется.
Малика выставила рядом с горшком, который притащила Марья, другой, с варёными кореньями. От обоих посудин поднимался пар и распространялся аромат, от которого текли слюньки. Полина достала из шкафов приборы, хлеб и кувшин с квасом и медовухой. Без доброго питья всякая снедь не так хорошо усваивается. Это каждый в Своельге знает. Тут главное не переборщить и меру знать, а-то хмель брат хитрый, мигом с ног свалит. С ним надо быть настороже.
Иван приковылял к столу, подвинул стул, скрипя им по полу, и стал молча накладывать себе в тарелку еду. Полина сидела рядом с ним и искоса поглядывала за парнем, как он пережёвывает свою беду. Малика, утерев руки о фартук и стащив его через голову, села напротив Полины и Ваньки, а рядом с ней, весело рассуждая о том, что в этот раз привезёт ей отец с торга, на специальный стул с высоко поднятым сиденьем взгромоздилась Машка. Со второго этажа, сонно жмурясь, спустился огромный пушистый серый кот и с важным видом прошествовал к углу между лестницей и кухонными шкафами, где стояли его миски, заботливо наполненные Маликой простоквашей и обрезками от мяса.
За ужином Малика давала наставления Полине и детям, ещё раз перечисляя все те дела, что девушке надо будет делать в ближайший месяц. Марья с серьёзным видом жевала хлеб, запивая его квасом и кивала, подтверждая слова матери, но не вмешиваясь в разговор взрослых. Иван всё с тем же хмурым видом возил ложкой по тарелке и витал в собственных грёзах о путешествии в Гнездо, которому этим летом уже не суждено случиться.
– Не забывай кормить кур каждое утро, с рассветом. Воду им свежую в бадью наливай, и в загон их каждый день не забывай выпускать, а то они в курятнике тёмном ослепнут без солнца. Ботва у овощей уже высокая, скоро можно будет выкапывать. Не забывай поливать грядки. Сорняки надо будет пропалывать. Впрочем, – Малика посмотрела на дочку, – Марья с этим лучше остальных справляется. Ты, главное, смотри за этим. Сама понимаешь, дети, отвлечёт событие какое и гори оно всё огнём, какие там грядки. С едой, конечно, сложнее будет. Знаю прекрасно, что у печи стоять ты не любишь. И тут тебе Марья точно главный помощник.
– Малика, я уж третий год у вас живу, всё знаю, – улыбнулась Полина женщине, стараясь успокоить её волнение. – Не переживай. Нас тут трое, управимся. У тебя сын с дочерью растут такие, что ими только восхищаться и остаётся.
Нижняя губа у Малики дёрнулась. Женщина потёрла глаза, которые заволокло набежавшими слезами. Очень уж беспокойно было ей оставлять детей без присмотра. Она всецело доверяла Полине, но прекрасно сознавала, что домашние хлопоты для девушки – обуза невыносимая. Но иначе поступить никак нельзя было. Видимо, так уж угодно судьбе. Так нить связала Макошь, что иного пути не выберешь. Малика благодарно кивнула и приложилась к кружке с медовухой.
Полина услышала громкий радостный лай во дворе. И тут же дверь из сеней открылась и в дом, наклоняя голову, чтоб не удариться о косяк, вошёл коренастый, широкоплечий мужчина с русой короткостриженной бородой. То был Божан, глава семейства и хозяин дома, один из старшин Своельги. Он сразу заполнил собой пространство кухни.
– Делов-то было всего ничего с колесом, – пробасил богатырь, оглядывая домочадцев добродушным взглядом светло-карих глаз. – Ось наладили и уже телега как новая. Как нога? – участливо спросил Божан, подходя к сыну и кладя свою огромную ладонь ему на плечо.
– Опухла, из таза не вынимаю, – стараясь выглядеть бодро, ответил Иван. – Может к утру пройдёт? – с надеждой в глазах посмотрел он на отца. Божан крякнул и значительно почесал затылок.
– Дело-то серьёзное. Боюсь, такой вывих так просто не пройдёт. Тебе, сын, дня три покоя надо будет. Точно говорю. Но ты не спеши расстраиваться, на следующий год обязательно вместе на торг поедем.
Иван расстроено опустил голову к тарелке и промолчал.
– Ну что, Малика, готово всё уже? – громко отодвигая стул во главе стола и усаживаясь ужинать, спросил Божан.
Малика подвинула мужу тарелку с едой и протянула ложку.
– Бельё Полина постирала, скоро высохнет – я печь затопила сильнее обычного. Еду в дорогу собрала, осталось к телеге снести всё.
– Ну добро, – кивнул глава дома и отправил в рот ложку с мясом.
Глава 2
Ночь обряда
Летом в здешних краях ночь никогда не вступала в полные права. Северные земли, лежавшие на границе с Болотным краем и окружённые Зелёным лесом, на протяжении всего тёплого периода, что длился ровно половину года, освещались солнцем. Яркий животворящий небесный диск местное население по давней традиции звало Ярилом. Зима же надолго заслоняла его, рассыпая по тёмному небосводу мерцающие холодные звёзды.
Своельга располагалась на самом краю обжитых земель. Дальше начинались Забытые земли – бескрайние болота, где царствовала нежить, сильно расплодившаяся за последние десятилетия. Порождения сумрачной болотной гнили вели ночной образ жизни, с недоверием щурясь на щербатую луну. И с каждым годом они заходили всё дальше и дальше от своего царства.
Бродили тревожные слухи, что некоторых чудищ видели на лесном берегу. Будто они безмолвными тенями стояли, размытые золотистым лунным сиянием и наблюдали за людьми, прикидывая, как
