Тессеракт - Алекс Гарленд

Розе было шестнадцать лет. Она ходила в выцветшем хлопковом платье до колен и с тетрадками под мышкой. У нее были шелковистые волосы до плеч, а шоколадная кожа не уступала по красоте яркой синеве небес. Однажды за ней увязался какой-то парень и сказал, что ее красота так же неповторима, как отпечатки пальцев, после чего она сразу же его отвергла.

Ее дом стоял на берегу моря, примерно в двух милях от школы в Инфанте, где она училась. Когда безоблачным днем она возвращалась с уроков домой, то обычно шла по дороге. Этот путь был дольше, чем вдоль берега, потому что дорога иногда петляла, проходя через деревушки и рисовые поля, но зато по обочинам росли пальмы, которые отбрасывали тень. Но по утрам Роза всегда шла по берегу — в семь часов солнце еще не было таким жгучим.

Какой-то парень сказал «посмотри», когда она проходила мимо. Он стоял на коленях спиной к ней рядом с двухметровой тонкой сетью, которой ловил рыбешку на мелководье. Перед ним было белое пластмассовое ведро с рыбой.

Роза остановилась от неожиданности.

И только когда парень повернул голову, чтобы проверить, услышала ли она его, Роза увидела, что это Лито. Они были одного возраста и жили в соседних кварталах, так что она не раз его встречала, но до сих пор не обменялась с ним ни словом. Лито не ходил в школу, и у них не было общих друзей. Однажды они чуть не разговорились. Это случилось во время праздника, когда двоюродный брат Лито пригласил ее на танец. Лито был младше своего брата и постоянно держался в тени. Когда Роза ответила тому вежливым отказом, Лито встал рядом с братом и открыл рот, как будто собирался что-то сказать, но вместо этого просто кивнул. Розе показалось, будто тем самым он молчаливо согласился, что не стоило танцевать с его братом. Тут же оба парня исчезли.

— Так ты будешь смотреть? — спросил Лито с ноткой нетерпения в голосе, что показалось Розе еще более удивительным. С тех пор как ей исполнилось шестнадцать, все парни разговаривали с ней исключительно вежливо.

— Мне в школу, — ответила Роза.

— Знаю. Я вижу тебя почти каждое утро. Иногда из лодки, далеко от берега. Тогда ты выглядишь как точка на берегу. Но почти каждое утро я здесь и вижу тебя.

— О-о…

— Все нормально. Я и не надеялся, что ты меня заметишь. Просто подумал, что тебя это заинтересует.

— Что именно?

— Ну… — Лито пожал плечами. — Так будешь смотреть или нет?

Роза на мгновение заколебалась, а потом двинулась по песку в его сторону. Когда она была уже совсем близко, Лито схватил футболку и перебросил через левое плечо, прикрыв грудь с одной стороны, и только тогда повернулся к девушке.

— Ну? — спросила Роза.

Лито показал на пластмассовое ведро.

— На это надо смотреть вблизи. Подойди поближе.

Роза присела на корточки.

— Вон там. Следи за моим пальцем. Видишь эту рыбешку?

— …Да.

— Не замечаешь в ней ничего необычного?

— Нет.

— А что ты видишь?

— …Вижу двух рыбешек.

— Нет, тебе только кажется, что ты видишь двух плавающих рядом рыбешек. На самом деле их не две, а одна, но с двумя хвостами. — Лито помрачнел. — Я ловлю эту мелочь с тех пор, как сам был мальком, но такое вижу в первый раз. Наверное, что-то случилось с ее матерью. Может, ее ранила более крупная рыба, когда она была беременна. Что-то вроде шока…

— Когда ты сам был мальком? — повторила Роза и рассмеялась, но тут же нахмурилась, скорее от удивления, чем от досады. — И это ты считаешь интересным?

— Да. — Лито вдруг смутился и принялся теребить висевшую у него на плече футболку. — Значит, тебе не интересно?

— Да нет, интересно.

Но Лито ее ответ, похоже, не убедил.

— …Мне пора. — Да.

Оба встали, и, прежде чем Роза успела что-то сказать, Лито поднял сеть и направился к мелководью.

Роза проводила его взглядом. Он не был коротышкой, но и не отличался большим ростом, и его загар был таким же густым, как у парней, которые работают в море. Но он казался симпатичнее многих из них — не такой загрубевший и стригся короче. Если разрешали родители, длинные волосы в стиле «диско» носили все местные парни, следуя за быстро меняющейся прошлогодней манильской модой.

Может быть, у Лито строгие родители. В любом случае это хорошо, что у него короткие волосы. Прическа в стиле «диско», — подумала Роза, снова направляясь в сторону Инфанты, — просто смешна и не подходит мужчине. Как это она раньше не замечала?

Во время перерыва на обед, когда Лиша предложила выйти за территорию школы и поболтать в сгоревшем армейском грузовике, оставшемся со времен войны, Роза уже знала: произошло нечто важное. Это знала и Элла, которая видела, как они ушли со спортплощадки, и догнала их, когда они уже почти скрылись в джунглях.

Они просто сгорали от нетерпения, поудобнее устраиваясь в кабине и подкладывая пальмовые листья, чтобы не испачкать платья о грязные сиденья. Через пару минут их ожидание было вознаграждено с лихвой.

— Что? — задохнулась Элла. — Ты сделала это? — Она взмахнула рукой, чуть не сбив с носа очки. — Ну не тяни! У меня голова кружится, мне сейчас плохо станет!

— Да, сделала, — с вызовом проговорила Лиша.

— Да ты хоть понимаешь… — начала было Элла, но не закончила фразу и стала обмахиваться рукой сильнее. Она несколько раз глубоко вздохнула, чтобы прийти в себя, потом обвела взглядом густую листву вокруг грузовика и прошептала: — Ты хоть понимаешь, что теперь уже нельзя назад?

— Конечно, понимаю, но я и не хочу отступать. Я хочу выйти за него замуж, а он хочет на мне жениться.

— Это он так говорит!

— Я сказала ему. Сказала, что я не какая-нибудь там столичная шлюха.

— А он?

— Ответил, что они его не интересуют.

— Ой ли, — Элла подняла брови. — Зачем же тогда он так часто туда ездит?

— Чтобы составить компанию Дублону и Саймону.

— Ммм.

— А вот и не ммм, Элла.

— Ммм.

— А вот и не ммм! Если бы я ему не доверяла, то не согласилась бы выйти за него замуж.

— Замуж! — повторила за ней Элла уже совсем другим тоном. — Это красиво звучит только на словах.

— Сегодня вечером я обо всем расскажу родителям.

— Сегодня вечером! Интересно, и что же они тебе ответят?

— Надеюсь, они не станут возражать.

— Конечно, не станут! Туринг такой весь из себя… Ведь его отец управляет лесопилкой!

— Говорят, он станет директором, когда уйдет тата Руди.

Элла сделала большие глаза:

— А потом на место отца станет Туринг.

— Да, — вздохнула Лиша, — но меня это не интересует. Ты пойми, Элла, когда любишь, то всякие там лесопилки не имеют никакого значения.

— Слишком уж все складно получается! Повисло молчание. Роза немного подождала, потом осторожно кашлянула и спросила:

— Кто скажет, что такое «брать в рот»?

Роза догадывалась, о чем идет речь; она уже кое-что об этом слышала, но не думала, что эти разговоры — правда. И вдруг, прямо посреди подробных объяснений Лиши, перед ней возник образ Лито. В страхе отгоняя его, Роза сказала себе: это потому, что я случайно встретила его сегодня утром. К тому же я часто думала о нем, поэтому нет ничего странного в том, что перед глазами возник именно его образ. Надо было представить себе то, о чем говорит Лиша, и Лито первым пришел в голову.

Но этот аргумент оказался совершенно бесполезным, потому что буквально сразу же образ Лито возник снова. На этот раз Роза испугалась внезапной ревности, которую ощутила по отношению к Лише, затем — странного чувства восторга, потом — своих зардевшихся щек.

Лиша сразу заметила, что подруга покраснела, но приписала это ее невинности. А Роза, теребя висевший на груди серебряный крестик, была довольна, что дело тем и ограничилось.

Сплетня похожа на легкий ветерок, который освежает разгоряченные от работы лица. Сплетницы собирают и разносят слухи. Им никто не верит, но все делятся с ними своими секретами, потому что нет более благодарных слушательниц. Такой и была Элла. Некрасивые тонкие губы, очки с толстенными стеклами… Но необыкновенно длинный язык и врожденное чутье на интриги заменяли ей привлекательность, и способности эти проявились рано — в пять-шесть лет люди уже видели в ней будущую сплетницу. Неудивительно, что к концу уроков сплетня, запущенная Лишей, уже обошла городок и во весь опор неслась к дому Розы. А Роза тем временем, далеко отставая от сплетни, вся в своих мыслях брела по дороге и высматривала красивые цветы на обочинах.

Доминг, отец Розы, в тот вечер не проронил за ужином ни слова. В этом не было ничего необычного, он мог промолчать целую неделю. С тех пор как его оглушило взрывом динамита во время рыбной ловли, он все больше отмалчивался, в основном ограничиваясь кивками, улыбками, пожиманием плеч и другими подобными жестами. Но не потому, что подводный взрыв повредил его слух, — Доминг и до того слыл молчуном. Розе иногда казалось, что после контузии отец наконец-то обрел себя.