"Раскопанная Библия". Новый взгляд археологии - Израэль Финкельштейн

Эцион-Гевер — ещё одно место, о котором сообщается, что в нём становились лагерем сыны Израиля. Его упоминания в других местах Библии как о позднем портовом городе на северной оконечности Аккабского залива способствовало его идентификации археологами как холма на современной границе между Израилем и Иорданией на полпути между городами Эйлат и Акаба. Раскопки здесь в период между 1938–1940 годами обнаружили выразительные останки позднего железного века, но никаких бы то ни было следов пребывания позднего бронзового века. Из длинного списка лагерей в пустыне, только Кадеш-Барнеа и Эцион-Гевер можно с уверенностью определить, хотя и они не показывают следов путешествия израильтян.

А что насчёт других стоянок и народов, упомянутых в истории о странствиях израильтян? Библейское повествование рассказывает, как ханаанский царь Арада, «который жил в Негеве», напал на израильтян и некоторых взял в плен, что вызвало их гнев, и они обратились за божественной помощью, чтобы уничтожить все ханаанские города (Числа 21:1–3). Почти двадцать лет интенсивных раскопок места Тель Арад, что к востоку от Беэр-Шевы, обнаружили останки большого города периода ранней бронзы, площадью около 25 га, и крепости железного века. Но не было никаких останков из поздней бронзы, когда это место, видимо, было пустынным. То же самое относится и ко всей долине Беэр-Шевы. В позднем бронзовом веке город Арад просто не существовал.

Такая же ситуация очевидна и к востоку от Иордана, где странствующие израильтяне были вынуждены принять бой в городе Хешбоне, столице Сигона, аморрейского царя, который попытался препятствовать проходу израильтян через его территорию по пути в Ханаан (Числа, 21:21–25, Втор. 2:24–35, Судей 11:19–21). Раскопки в Телль-Хесбане к югу от Аммана на месте погибшего древнего Хешбона, показали, что в период поздней бронзы там не было города, даже маленькой деревни. И вот ещё что. Согласно Библии, когда сыны Израиля двигались по Трансиорданскому плато, они встретили вооружённое сопротивление не только в Моаве, но также и от полноценных государств Эдома и Аммона. Однако, мы теперь знаем, что в позднем бронзовом веке Трансиорданское плато было очень малонаселённым. Фактически, большая часть этого региона, включая Эдом, который в библейском повествовании упоминается как государство, управляемое царём, в то время не была даже заселена оседлым населением. Проще говоря, археология показала нам, что в Эдоме не было царей, которые могли бы встретить израильтян.

Теперь картина становится ясной. Места, упомянутые в повествовании об Исходе, являются настоящими. Несколько из них были хорошо известны и, видимо, заселены в гораздо более ранние периоды или более поздние периоды, после основания Иудейского царства, когда впервые текст библейского повествования был изложен в письменной форме. К сожалению для тех, кто ищет исторический Исход, указанные места были незаселёнными как раз в то время, когда они, как о них сообщается, сыграли свою роль в событиях блуждания сынов Израиля по пустыне.

Назад в будущее: подсказки 7 века до н.э.

Так что же всё это нам даёт? Можем ли мы сказать, что Исход, странствия по пустыне и, что наиболее важно, ниспослание Закона на Синае не содержат даже зерна истины? Так много исторических и географических элементов из столь многих периодов могли быть встроены в рассказ об Исходе, что трудно остановиться на одном единственном периоде, в котором могло иметь место что‑нибудь подобное. В древности существовал вечный цикл миграций в Египет. Был конкретный случай господства гиксосов в дельте в период средней бронзы. Есть наводящие параллели с элементами эпохи Рамсеса, связанные с Египтом, вместе с первым упоминанием Израиля (в Ханаане, а не в Египте). Многие топонимы в книге Исход, такие, как Красное море (на иврите Yam Suph), река Шихор в восточной дельте (Нав. 13:3), и места стоянок израильтян в Пиха — хирот, похоже, имеют египетскую этимологию. Все они связаны с географией Исхода, но они не дают чёткого указания, что они принадлежат к определённому периоду в истории Египта.

Историческая неопределённость рассказа об Исходе включает в себя тот факт, что нет никаких упоминаний имени какого‑либо конкретного египетского монарха из Нового царства (в то время как более поздние библейские материалы упоминают фараонов по именам, например Сусаким и Нехо). Отождествление Рамсеса II, как фараона Исхода, произошло в результате современного научного предположения, основанного на идентификации географического названия Пи-Рамсес (Исх. 1:11; 12:37). Но есть несколько бесспорных ссылок на 7 век до н.э. За расплывчатой ссылкой на боязнь израильтян идти прибрежным маршрутом нет никакого упоминания о крепостях египтян на севере Синая или их цитаделей в Ханаане. Библия может отражать реальность Нового Царства, но она может так же хорошо отражать более поздние условия железного века, ближе ко времени, когда повествование об Исходе было записано.

И это именно то, что предложил египтолог Дональд Редфорд. Самые памятные и согласующиеся географические детали рассказа об Исходе исходят из 7-го века до н.э., во времена великой эпохи процветания Иудейского царства — спустя шесть веков после предполагаемых событий Исхода. Редфорд показал, как много деталей в повествовании Исхода можно объяснить в этой ситуации, которая была также последним периодом имперской власти Египта, во время правления 26-й династии.

Великие цари этой династии, Псамметих I (664–610 гг. до н.э.) и его сын Нехо II (610–595 гг. до н.э.), вполне сознательно лепили из себя гораздо более древних фараонов Египта. Они принимали активное участие в строительных проектах по всей дельте в попытках восстановить утраченную славу своего государства и повысить его экономическую и военную мощь. Псамметих основал свою столицу в Саисе в западной дельте (отсюда и название Саитская династия в качестве альтернативного обозначения 26-й династии). Нехо занимался ещё более амбициозным проектом общественных работ в восточной дельте: постройкой канала через Суэцкий перешеек, чтобы связать Средиземное море с Красным морем через восточные притоки Нила. Археологические исследования в восточной дельте выявили учреждение некоторых из этой чрезвычайных мероприятий именно Саитской династией, а также присутствие там большого числа иностранных поселенцев.

Фактически, эпоха Саитской династии даёт нам один из лучших исторических примеров этого феномена поселения иностранцев в дельте Нила. В дополнение к греческим торговым колониям, которые возникали там со второй половины 7 века до н.э., многие мигранты из Иудеи находились в дельте в начале 6 века до н.э., образуя большое сообщество (Иеремия 44:1, 46:14). Кроме того, общественные работы, начатые в этот период, хорошо соответствуют деталям Исхода. Хотя место, носящее имя Пифом, упоминается в текстах конца 13 века до н.э., более известный и выдающийся город Пифом был построен в конце 7 века до н.э. Надписи, обнаруженные в Телль-Масхуте в восточной дельте, позволили археологам отождествить это место с Пифомом. Раскопки здесь показали, что, за исключением краткого заселения в средней бронзе, он не был заселён до времён 26-й династии, когда здесь развился значительный город. Более того, хотя Мигдол (упомянутый в Исход 14:2) служит общим названием для крепостей времени Нового царства, но конкретный, имеющий важное значение Мигдол известен в восточной дельты в 7-м веке до н.э. Не случайно пророк Иеремия, живший в конце 7-го и начале 6-го веков до н.э., говорит нам (44:1, 46:14) об иудеях, живущих в дельте, упоминая, в частности, Мигдол. Наконец, название Гесем — территория, где в восточной дельте поселились израильтяне (Бытие 45:10) — не египетское название, а семитское. Начиная с 7-го века до н.э. арабы — кедариты расширили границы оседлых земель Леванта, а в 6-м веке они достигли дельты. Позже, в 5-м веке, они стали доминирующим фактором в дельте. По словам Редфорда, название Гесем происходит от Гешем — династического имени царской семьи кедаритов.

Фон 7-го века до н.э. проявляется также и в некоторых своеобразных египетских именах, упомянутых в рассказе об Иосифе. Все четыре имени — Цафнаф-Панеах (великий визирь фараона), Потифар (царский офицер), Потифера (жрец), и Асенефа (дочь Потифера), хотя иногда используются в более ранних периодах истории Египта, достигают своей наибольшей популярности в 7-м и 6-м веках до н.э. Дополнительные, кажущиеся случайными, подробности, кажется, созвучны библейским сюжетам, включая множество конкретных деталей из этого периода: опасение египтян вторжения с востока. Египет никогда не подвергся бы вторжению с этой стороны до нападения Ассирии в 7-м веке. И всё же в рассказе об Иосифе драматическое напряжение усиливается, когда он обвиняет своего брата, недавно прибывшего из Ханаана, в шпионстве, который «пришёл высмотреть наготу земли сей» (Бытие 42:9). И в рассказе об Исходе фараон опасается, что уходящие израильтяне будут сотрудничать с врагом. Эти драматические штрихи будут иметь смысл только после великого века египетского могущества времён династии Рамсеса, на фоне вторжения в значительно ослабленный Египет ассирийцев, вавилонян, персов в 7-м и 6-м веках до н.э.