Ожившие фантазии - Энн Вулф

— Ох уж мне твои шуточки, — с некоторым облегчением отреагировала мать. — Может, спустишься в гостиную?

— С чего бы? — полюбопытствовала я. — Пусть гости поднимаются сами. В конце концов, они сидят в своих кабинетах, когда принимают нас, простых смертных.

Ди укоризненно покачала головой, но все-таки спустилась вниз. Голос моего «гостя», донесшийся с лестницы, показался мне знакомым.

Не могу сказать, что я была очень удивлена, увидев своего знакомца детектива Лонберга. Конечно, я не знала, чего ради он не поленился прийти ко мне домой. Едва ли для того, чтобы извиниться за свой теплый прием в нашу последнюю встречу. Все же я попыталась сделать вид, что очень удивлена.

— Детектив Лонберг? Надо же, какая приятная неожиданность!

Ему явно пришлось не по нутру ехидство, прозвучавшее в моей фразе, однако он сдержался и не ответил мне колкостью.

— Добрый вечер, мисс Олдридж. Прошу прощения за неожиданный визит, но, поверьте, я не просто так заглянул к вам в гости.

— Ни капли не сомневаюсь, — улыбнулась я детективу. — Вы уже познакомились с моей мамой?

— Да, — кивнул Лонберг. — Миссис Олдридж любезно предложила мне лимонад и тосты, но я отказался.

— А зря. Мама делает прекрасный лимонад и очень вкусные тосты.

— Ну, я, пожалуй, пойду, — сквозь зубы процедила мать, которой мой новый знакомый, судя по выражению на ее лице, понравился еще меньше, чем мне. И, как я подозревала, вовсе не потому, что отказался от ее лимонада и тостов.

— Спасибо, мам. Проходите, — небрежно кивнула я Лонбергу.

Мне было приятно сознавать, что я сижу в собственном кресле и в собственной комнате, а не на протертом стуле в полицейском участке. Проще говоря, на этот раз Лонберг был у меня в гостях и это позволяло мне чувствовать себя куда свободнее.

— Присаживайтесь, — я взглядом указала ему на небольшой диванчик, стоящий рядом с книжным шкафом.

— Хорошая у вас библиотека, — сообщил Лонберг, окинув взглядом шкаф. — Сразу видно, что вы писатель.

— Пожалуй, это первая похвала, которую я от вас слышу, — улыбнулась я. — До этого в мой огород сыпались только здоровенные булыжники.

— Это не похвала, а утверждение, — пробурчал Лонберг.

— Ох, простите. Я забыла, что вы суровый мужчина и не делаете женщинам комплиментов.

— Когда я шел к вам, — Лонберг посмотрел мне прямо в глаза и, надо сказать, его твердый взгляд произвел на меня впечатление, — то знал, что вы обольете меня ледяным презрением. Учитывая жару, это было бы здорово, но вы решили быть колючей и насмешливой. Что ж, ваше право. И я, каюсь, это заслужил. Но речь пойдет не о наших с вами трениях, а о чем-то гораздо более важном — о чужой жизни.

Его слова вернули меня на грешную землю. Ощущение близкой беды, не оставлявшее меня несколько дней, повисло надо мной густым тяжелым облаком. Я тяжело сглотнула.

— Жизни?

— Да, мисс Олдридж, жизни, — мрачно кивнул Лонберг. — В Брэмвилле произошло два убийства. Даты этих убийств отличаются от дат на тех конвертах, что вы забыли в участке. Однако отличие совсем незначительное. Мало того, кое-кто из старожилов утверждает, что эти убийства очень сильно смахивают на истории, о которых вы, насколько я понял, написали целую книгу.

— Городские легенды?

— Именно. Я пробежал глазами те отрывки, что вам прислали, и нашел некоторые совпадения. Надеюсь, вы будете благоразумны, забудете свой праведный гнев и поможете мне кое в чем разобраться. Конечно, я мог бы не впутывать вас в это дело, прочесть вашу книгу или расспросить брэмвилльских старичков и старушек, но, вы сами понимаете, на это уйдет время, которого у полиции нет. Впрочем, плевать на полицию, — добавил он, все так же пристально глядя на меня. — Вы и сами говорили, что беспокоитесь за свою жизнь.

— Я предпочла убедить себя в том, что это глупый розыгрыш, — выцедила я улыбку. — Правда перед этим все же предприняла попытку узнать, кто меня разыграл. Мы с Энн Уордейк — это моя подруга — заглянули в одно агентство. — Лонберг покосился на меня с любопытством. — Однако угроза, как выяснилось, шла не от него.

— Что за агентство? — поинтересовался Лонберг.

Я коротко рассказала ему о нашем визите в «Гиену».

— Вроде бы они не занимаются ничем противозаконным, — закончила я свой рассказ, — однако многие их розыгрыши далеко не безобидны.

— Любопытная информация, — кивнул Лонберг. — Надо бы ими заняться. Я обязательно пошлю кого-нибудь из своих ребят в «Гиену» — пусть разузнают, что там у них творится. Но сейчас речь не о них… Да, еще одно… Вы, кажется, что-то говорили о любовнице бывшего мужа, которая могла бы вам навредить?

— Лилиан Стакер? О, даже не думайте ее подозревать. Она могла бы припугнуть меня, это возможно, но уж точно не стала бы устраивать в городе кровавую резню.

— Ну хорошо, оставим пока эту даму, — кивнул Лонберг. — Едва ли это женщина. Я подозреваю, дело попахивает серийным убийцей.

— Паршиво, если так, — немного помолчав, ответила я. — Не знаю, имеют ли преступления отношение к моей книге, но я описала восемь брэмвилльских легенд.

— А сколько их всего?

— Трудно сказать. Я выбирала самые яркие.

Мы с Лонбергом посмотрели друг на друга. На этот раз наши мысли текли в одном направлении. Восемь легенд — и уже два убийства. Мысль о том, что этот кошмар будет иметь продолжение, испугала меня куда сильнее, чем анонимные послания и странные встречи с героями «Городских легенд».

— Сможете коротко пересказать мне вашу книгу? — спросил меня Лонберг.

Я кивнула.

— Правда я не мастер рассказывать, но попробую. Начнем с тех историй, которые я вам принесла.

— Постойте-ка, — перебил меня Лонберг. — Это они открывали вашу книгу?

— Нет, — покачала я головой. — Они были вырваны из разных частей. Поначалу я думала, что смогу рассказать эти истории в хронологическом порядке, но потом поняла, что мне едва ли это удастся: никто конечно же не помнит, в каком веке, я не говорю уже о годе, в Брэмвилле объявились Сахарный человек или Женщина с полотна. Так что мне пришлось выстроить свою композицию по другому принципу. Я разделила легенды на «уличные», «домашние» и «семейные». Поэтому история о Сахарном человеке вошла в первую часть книги, то есть в «уличные легенды». Что же касается «Девочки-енота» — это «домашняя» легенда, она из второй части.

— Да тут черт ногу сломит, — пробормотал Лонберг. — Если бы убийца хотел воспроизводить вашу книгу, то он, наверное, придерживался бы вашей композиции?

— Не знаю, — честно призналась я. — Вы не хуже меня понимаете, что психически нездоровый человек, способный на такое, может руководствоваться своей особой логикой.