Вторая любовь - Джудит Гулд

На другом конце провода попыхивающий сигарой Джоэл проворчал:

— Джимми, Джимми. Ты бы сделал ставку даже на парочку тараканов, бегущих по кухонному столу, — и замолчал, ожидая, как его собеседник проглотит это.

Тот смолчал и только сопел в трубку.

Джоэл решил поднажать:

— И знаешь что, Джимми? Это по поводу двух тараканов. Ты бы точно выбрал того, кто проиграет!

Джимми вытаращил глаза, отодвинул трубку от уха и сделал неприличный жест рукой. Можно подумать, ему нужно это дерьмо! То, что они с Джоэлом давно знакомы и выросли вместе в Хеллз Китчен, вовсе не значит, что он должен выслушивать его насмешки.

Вилински услышал голос букмекера:

— Почему бы тебе не прислушаться к дружескому совету, а, Джимми? У тебя опять накапливаются долги. Сделай себе одолжение, перестань пока играть.

После того, как стенания смолкли, Джимми сказал:

— Джоэл! Заткни свои советы себе в задницу. Пять кусков на «Малыша».

Высказавшись, он повесил трубку.

Позаботившись об этом, Джимми пошел по залу конечной станции. Он был худым мужиком, возраст приближался к сорока, черные волосы зализаны назад при помощи геля. Внешне Вилински напоминал хорька с глазами цвета черной смородины, зорко смотрящими вокруг, словно две подвижные изюмины. Он предпочитал действовать спокойно.

Когда-то Джимми Вилински летал высоко. Но все осталось в прошлом, с тех пор как словно с небес раздался тот телефонный звонок, изменивший его жизнь.

Теперь, чуть прибавив развязности своей походке, он позволил себе мысленно вернуться к той ночи…

Назад к той самой минуте, когда зазвонил телефон…

Это случилось в пятом часу утра, и телефон затрезвонил так, что поднял бы и мертвого. Джимми, еще секунду назад спавший, в следующую уже сидел. В голову ему ударила боль, разломившая череп пополам. Со стоном он потерянно огляделся по сторонам, пытаясь прийти в себя.

При свете лампочки, оставшейся гореть в ванной комнате, он удостоверился, что сидит на своей собственной кровати.

Так, уже лучше.

Джимми также смог разглядеть четвертинку «Фо розиз», вернее то, что от нее осталось, два грязных стакана и переполненную пепельницу. Знакомая вонь от застоявшегося сигаретного дыма, влажных простынь, спермы и дешевого бурбона вызывала тревогу, только Вилински никак не мог понять, почему.

А тем временем телефон на дальней прикроватной тумбочке продолжал надрываться. Джимми захотелось зашвырнуть его через всю комнату, слишком уж он голосил для того, кто как следует надрался накануне.

От души жалея, что ему не пришла в голову мысль выключить эту чертову штуку прежде, чем отключиться, Джимми выругался:

— Дерьмо! — Он потянулся было к трубке, но ощутил мягкое, обнаженное теплое тело, спящее рядом с ним.

Это его немедленно остановило.

Моргая от удивления, он уставился на кровать.

Там на животе лежала девушка, никогда раньше Джимми ее не видел. Выпуклые упругие ягодицы, голова повернута на бок на подушке. Свежая, как бутон, с накрашенным личиком и распущенными, не слишком длинными темными волосами.

Ни за что на свете Джимми не мог вспомнить, откуда она взялась и что, если вообще что-то, они делали вместе. Да, неприятное приключение, учитывая время и место. Со всеми этими смертельными болезнями, наводнившими улицы, достаточно подобрать не того, кого надо и, привет! Секс значит смерть.

Решив прежде ответить на звонок и не дожидаться, пока его черепная коробка лопнет, Вилински перебрался через девушку, кем бы она там ни была, невольно коснувшись ее. Девушка лишь повернулась на бок, свернулась калачиком и продолжала спать.

Кладя руку на трубку, Джимми собрался было снять ее, как ему на ум пришло кое-что еще.

Ага!

Теперь пьяный дурман начал рассеиваться, мозги постепенно вставали на место. Одно он знал наверняка — это не мог звонить друг. Только не в этот час и не таким образом. Аппарат прозвонил уже сколько раз? Пятнадцать, двадцать?

Что-то в этом роде.

Когда Вилински стал размышлять на эту тему, то сообразил, что телефон звонил так, словно речь шла о деньгах, которые он был должен.

Что-то случилось, и последние несколько месяцев выдались на редкость паршивыми. Полоса проигрышей вычистила его совершенно. Тогда Джимми одолжил деньжат, чтобы попытаться отыграться. Но госпожа Удача, эта двуличная потаскуха, повернулась к нему задницей, и он увязал все глубже и глубже в долгах.

Очень скоро он оказался должен всем, кому только можно. Не только Джоэлу, но и десятку синдикатов и букмекерам из китайского квартала впридачу.

Потом Вилински узнал, что его вычеркнули из числа играющих, а сборщики долгов зашевелились, шум стал опасным.

Потом ему начали угрожать в открытую, подробно описав, какой вред можно нанести его здоровью и благосостоянию.

И уже совсем недавно кампания кредиторов против него дошла до той точки, что он уже серьезно обдумывал, не лучше ли ему будет смыться. Может быть, свалить на побережье и там залечь.

А проклятый телефон все продолжал звонить. Словно Всегда-готовый-кролик, который не остановится. Как будто звонивший знал, что Вилински дома и слушает.

Как это девчонка спит, для него останется загадкой.

Отчаявшись, Джимми все-таки схватил трубку и проорал:

— Да! — надеясь, что трубку повесят.

Раздался вежливый мужской голос:

— Мистер Вилински? — повисла пауза.

— Кто говорит?

— Друг. Как дела?

— Слушай, кончай трепаться, а? Нет у меня никаких друзей.

— А вы в этом уверены, мистер Вилински? — голос переливался словно бархат.

— Конечно, уверен! — Джимми сделал вид, что собирается повесить трубку. — Ты, ублюдок, соображаешь, сколько времени?

— Разумеется, мистер Вилински, — отозвался голос. — Сейчас четыре часа сорок минут двадцать четыре секунды.

Джимми захотелось сказать: «Эй, умник гребаный! Мать твою так и мать того осла, что тебя заделал. Я иду спать и отключаю телефон».

Но дело в том, что любопытство уже взяло над ним верх. Пока он разговаривает с этим парнем, может быть, ему удастся выяснить, что это за птица… На что он способен. Никогда ничего не знаешь заранее. А вдруг этот парень когда-нибудь пригодится ему при случае…

— Мистер Вилински? Вы слушаете?

— Ага. Дай-ка я угадаю. — Джимми лениво почесал голову, неизвестно по какой причине вдруг начавшую зудеть. — Я так полагаю, что ты со всеми в приятелях и сейчас мне скажешь: «Видишь ли, я твой друг. Я не хочу, чтобы тебе сделали больно». Что-нибудь в таком роде. Я прав?

Мужик его удивил.

— Нет, мистер Вилински. Вы все не так поняли. Я совсем не собираюсь выкручивать вам руки. И знаете еще что?

Джимми молчал.

— Никто больше не позвонит и не зайдет, чтобы докучать вам. Собак отозвали.

— Не шутишь?

— Даю вам слово.

— Ага, а ты-то сам кто?

— Я тот, кто скупил ваши долги. Вы понимаете, о чем я говорю?

Джимми уже давно проснулся и тяжело дышал, размышляя. Что за черт?.. У него подвело живот от тревоги, а за окном завывал и бушевал ветер. Окна гудели, заставляя его думать об этой истории, той самой сказочке о трех поросятах. И ветер уже был не ветер, а тот самый парень из телефонной трубки. Большой злой волк дышал ему в затылок.

— Мистер Вилински! — опять зазвучал холодный тягучий голос.

— Да, да. — Джимми тер лицо, стараясь говорить спокойно. Надо делать вид, что он удивлен, точно, но черта с два напуган. — А с чего это ты их купил? — поинтересовался он. Примем мужика за тяжелозадого коллекционера чужих долгов, скупающего их по дешевке.

Но его собеседник оказался полон сюрпризов.

— Потому что я хочу нанять вас, мистер Вилински. Просто я не буду платить вам. Вы будете отрабатывать свой долг.

— Отрабатывать каким образом? — поинтересовался Джимми, пытаясь изобразить некоторое мужество.

— Точно так же, как вы выбирались из всяких передряг, мистер Вилински. Вы въехали? Сделаете все, что потребуется.

— Кто вы?

— Я не думаю, что вы на самом деле должны это знать, мистер Вилински.

Джимми еще усерднее потер физиономию.

— Это одно из тех предложений, от которых я не могу отказаться?

Смех прозвучал мягко и совершенно безрадостно.

— Что ж, я полагаю, вы могли бы отказаться. Но если бы я был на вашем месте, я бы прежде хорошенько подумал.

Джимми вздохнул.

— Ладно. Что вы хотите, чтобы я сделал?

Вот и все его мужество.

— Отлично. Я надеялся на ваше благоразумие. Итак, в чем состоит работа. Вы продолжаете жить, как и жили. Вы всего лишь входите в контакт с одним человеком. А потом просто передаете информацию от него мне и обратно.