Белка, голос! - Хидэо Фурукава

Старик ловко управлял собаками, собаки как будто самостоятельно повышали свой интеллектуальный уровень. В результате они должны понять, в каком деле стали профессионалами. Если к зданию приставлена лестница для штурма, они на неё забирались. Также они учились забираться на дерево. Они ждали среди листвы, затаив дыхание, а затем спрыгивали и набрасывались на человека, проходившего под ним.

Тем утром они опять изучали, как обращаться с горящей палкой. Это упражнение продолжалось уже седьмой день. Упражнение по поджогу.

Псы изучали технику разрушения.

Двадцать собак остановились на месте. Посмотрели в одну сторону и завыли. Это предупреждающий сигнал. На тренировочной площадке появился посторонний. Старик какой-то короткой фразой велел им остановиться и не прыгать. Собаки по-прежнему лаяли, и тогда старик отдал приказы:

— Ася, лежать! Пташка, лежать! Понка, лежать!

Собаки мгновенно улеглись одна за другой.

— Альдебаран! — В ответ на команду старика остановилась и последняя собака.

Взгляды лежащих на земле собак были устремлены на девочку, которая вышла на улицу, надев пальто. Она стояла на расстоянии в семь-восемь метров от того места, где старик тренировал собак.

— И что, это собачьи клички? Вот Поти — это подходящая кличка, не то что у вас, — бросила она по-японски.

— Отдохните пока, — сказал старик своре по-русски.

— Что такое? Я просто хотела посмотреть, как играют с собаками. Не останавливайтесь, — сказала девочка по-японски.

— Странно, — сказал ей старик, приближаясь. — Ты заинтересовалась моими собаками?

— Ты ко мне не подходи, дед, — сказала девочка.

— Если тебе нравятся собаки, я могу тебе потом показать псарню, — продолжал старик.

— Да ещё и ваша чёртова зима, идиот!

— Там есть щенки.

— Разве я тебе не сказала не подходить, ты что, издеваешься?

Однако девочка не отступала назад. Старик подошёл к ней совсем близко и остановился, чтобы поговорить. На русском и японском языках, непонятных обеим сторонам. Девочка подняла глаза вверх, на старика. Разница в их росте составляла примерно рост в холке взрослой собаки.

— Ты — занятная девчушка, — сказал старик.

— Наверное, говоришь по-русски, что я чёртова засранка, идиот, — ответила ему девочка. — Когда-нибудь я убью тебя.

Старик улыбнулся. Уголком губ.

— Что это там? — вдруг сказал старик.

Эти слова были адресованы не девочке. Старик что-то почувствовал и отвернулся от неё. Точно так же, как девочка смотрела на него снизу вверх, он обратил взгляд куда-то наверх, на четырёхэтажный дом. Нежилое здание, в котором десяток собак тренировались в зачистке. На крыше здания виднелся силуэт. Тень пса.

Пёс спокойно стоял на крыше, как будто бы пристально всматривался в старика и девочку.

Это был довольно крупный пёс, старый и, видимо, подслеповатый. Но в его повадках даже на таком расстоянии чувствовалось достоинство. Старик крикнул:

— Белка!

Собака ему не ответила.

— Он уже очень стар, — объяснил старик девочке. — Такой же старый, как и я. Однако он пока ещё не оглох.

Затем старик окрикнул его погромче ещё раз. Повернувшись к крыше:

— Белка, голос!

И тогда пёс ему ответил. Обернулся к девочке и старику и гавкнул. Всего один раз. Теперь и девочка бросила взгляд на крышу. Её это раздражало. Она больше не могла сдерживаться, пёс ведь залаял по приказу старика.

— Дед, — сказала она, не обращая внимания на пса.

Привлечённый её сильным голосом, старик посмотрел на девочку. Она впилась в него взглядом и продолжила:

— Я тебя просто ненавижу. Таких, как ты, по-японски называют «чёртовы русские». Сдохни.

Старик, словно бы обдумав слова девочки, повторил ей по-японски:

— СДОХНИ.

— Идиот. Ты что, мне это говоришь?

1957 ГОД

Псы, псы, где же вы теперь?

В 1957 году в Америке пересекаются судьбы двух ветвей. Одна из них — ветвь чистокровной Шумер. Другая — беспородная ветвь Айс. Обе они суки, обе много раз производили на свет потомство.

Шумер красива. Для чистокровной овчарки она обладает безупречным, «классическим» внешним видом, соотношение длины черепа и морды 1:1. Несмотря на приближающуюся старость, её красота не блекнет. Её держат в пригороде Чикаго, штат Иллинойс, в собачьем питомнике.

Внешний вид Айс пугает. Её отец — хоккайдский пёс, мать — сибирская хаски, одна из бабок — самоед. У неё синие глаза и острая лисья морда, крепкое телосложение, по холке, словно грива, струится шерсть. Она не подпадает ни под один стандарт породы, у неё необычный внешний вид. Её никто не содержит, она бродяжничает по штату Миннесота. Её ничто не связывает, однако за ней охотятся с ружьями.

Шумер производит на свет щенков, претендующих на титул чемпиона. Множество щенков от разных отцов, благодаря прекрасной родословной от них ожидают побед на собачьих выставках. Шумер начала стареть, однако продолжает беременеть и рожать в соответствии с планом вязок; пока щенкам не исполнится четыре-пять месяцев, она опекает их. Она настоящая мать.

Айс, подчиняясь голосу инстинкта, с наступлением течки сходится с домашними псами из города. Она по собственному вкусу подмешивает в родословную своего потомства силу псов с подходящими ей характером, внешним видом и способностями. Рождённые щенки ещё дальше уходят от чистой породы. Внешний вид, за которым невозможно распознать породу, жестокая дикая сила. Айс опекает своих щенков, опекает щенков своих товарищей, тех самых пятерых псов, которые были вместе с ней в одной упряжке на Аляске и за Северным полярным кругом, и их щенков. Она управляет всей стаей «диких собак», которой остерегаются люди. Она их вожак.

С одной стороны, красивая овчарка — мать.

С другой — смешавшее в себе разнообразные породы существо, мать и королева стаи.

Айс, за тобой охотятся с ружьями. Горожане боятся тебя. Они ненавидят тебя и твою стаю. Тебе не место в человеческом обществе. Ты помеха. Городское чудовище. Собака без привязи просто зверь, а убийство этого зверя — поступок естественный. Но тебя не могут убить. Потому что ты умна. Иногда ты уходишь в горы, иногда возвращаешься в город. Ты не остаёшься надолго на одном месте. Потому что это опасно. Ты прекрасно осознаёшь эту опасность.

Ты не знаешь о том, что в твоём отце текла кровь победителей. Ты потомок хоккайдских псов, которые выжили. Прежние жители Хоккайдо, айну, на протяжении тысяч лет кормились охотой, использовали твоих предков для охоты на крупную добычу. Твои предки были на стороне охотников. Твои предки не погибли, сражаясь с медведями. Твои предки, хоккайдские псы, заваливали оленей. Твои предки, все до одного, выжили, пройдя естественный отбор охоты. И ты понимаешь. Понимаешь психологию «охотников» и принимаешь во внимание разные обстоятельства. Ты предчувствуешь поведение людей. Поэтому они не могут от тебя избавиться.

Стрелять в тебя из ружья — пустая трата пуль.

«Какие глупцы, — думаешь ты. Как вожак ты сообщаешь своей стае: — ОНИ НАС НЕ ПОЙМАЮТ. МЫ УБЕЖИМ».

Да, вы бежите. Дикие псы бегут изо всех сил, как делали это на снежных ледяных равнинах Аляски и Северного полярного круга. Миннеаполис уже далеко. Вы скитаетесь по штату Миннесота, однако дальше на север не двигаетесь. Риск уничтожения и преследования гонит вас в другом направлении. Юг. Вы двигаетесь на юг. Понимаете ли вы это? Вас занесло южнее места вашего рождения, а теперь приходится двигаться всё дальше и дальше.

Понимаете ли вы, что это судьба?

Стая разрослась до нескольких десятков псов. Ведомая мудростью и инстинктами своей королевы Айс, зверя, перемешавшего в себе кровь разных пород, стая бежит через четыре штата, от Миннесоты на юге через Висконсин, Айову и Иллинойс.

Вы мчитесь.

Мчитесь, чтобы выжить.

Но в Америке 1957 года стволы ружей преследуют вас.

Айс бежит. А Шумер нет. В чистой просторной клетке Шумер всецело посвятила себя воспитанию щенков. Она двигается неторопливо, щенки прижимаются к ней. Она помогает новорождённым щенкам испражняться. Она живёт с достоинством и спокойствием. Она обладает качеством богини-матери, подтверждаемым многочисленными родами и плодовитостью. Кроме того, это место для воспитания щенков идеально чистое и все щенки как один — чистокровные овчарки.

В мире Шумер нет места грязным беспородным псам.

По меркам этого мира нет смысла рожать беспородных.

Шумер, ты не бежишь. Ты служишь. За тобой бережно ухаживает владелица питомника и твоя хозяйка, потому что ты мать будущих чемпионов. Смысл твоего существования оценён высшим баллом. Ты заботишься о своих щенках, а о тебе заботится заводчик — твоя хозяйка.

Ведь ты рожаешь «красивую элиту», лучших псов, прекрасное второе поколение, соответствующее всем отборочным параметрам и эстетическим взглядам строгого жюри.