Кубанская Конфедерация - Василий Сахаров

— Так ведь это барахло.

— Согласен, — флегматично поддержал меня продавец, но тут же поправился, — но ведь стреляет же.

— Нет, «Токарева» хочу, по виду и характеристикам — классная машинка. Однако дорогая. Да и люди говорят, что живучесть у него не очень, изнашивается быстро.

— Говорят, что в Москве кур доят, так что же, всему верить? Этот пистолет является ТТ только по внешнему виду, но он полностью изменён и переработан нашими оружейниками. Да, в старых ТТ были проблемы, и это было связано с целым рядом причин, тут и быстрый износ, и не очень удачный, излишне мощный патрон, но проблемы были решены. Теперь пистолет делается из совершенно нового сплава, разработанного перед самым Чёрным Трёхлетием, и в его конструкцию внесён ряд мелких, но очень важных изменений, надёжность повысилась в десятки раз, а оттого и гарантия на него полгода. Данный пистолет вне всяких сомнений является гордостью КОФа. Да вы сами посмотрите, молодой человек, — он завёлся и вынул из‑за спины точно такой же ТТ, как и на витрине, — предохранитель изменён, небольшой, надёжный и удобный, магазин переработан, улучшена его фиксация, да и рукоять, вы только посмотрите…

— Что рукоять? — Я не понимал всех восторгов продавца.

— Понятно, — дедушка убрал пистолет обратно, себе за спину, — вы не специалист и не фанат.

— Нет, не фанат, — согласился я с ним и спросил: — Так что с рукоятью?

— Угол наклона изменён, рукоять стала гораздо удобней и эргономичней.

Что такое «эргономичней», я не понял, но это слово меня добило окончательно, и я выпалил:

— Беру!

— Ну, так сразу‑то не надо, не торопитесь, молодой человек, — он открыл витрину, вынул пистолет и передал его мне, — походите, к стволу примерьтесь, поносите его, а там и решите окончательно, брать его или нет.

Минут через двадцать, наигравшись со своим новым приобретением, первым серьёзным в моей жизни, я подошёл к кассе. Предъявив свой военный билет, выданный мне в батальоне и действующий как паспорт на всей территории Кубанской Конфедерации, я оплатил покупку и, пока шло оформление пистолета, имевшего, кстати, серийный номер 000 140, разговорился с продавцом.

— Какой боеприпас будешь брать, гвардеец? — посмотрев в мой документ, спросил продавец.

— А какой есть?

— Два вида: стандартный и специальный. Стандартный боекомплект идёт по пять монет серебром сотня, а специальный — по восемь серебрушек.

— И в чём разница?

— Стандартный — это самые обычные «тэтэшные» патроны, а специальный боекомплект — патроны с экспансивными пулями. — Видя моё непонимание, добавил: — Это те, которые при попадании в тело другого человека раскрываются, как лепесток цветка. На груди противника маленькое отверстие, а на спине дыра, в которую голова войдёт.

— Давайте сотню специальных патронов и стандартных для пристрелки три десятка. — У меня из кармана ушёл последний золотой.

— Сделаем, — согласился консультант. — Кобуру возьмёшь?

— Деньги кончились, — пожимая плечами, улыбнулся я.

— Бывает и такое, но не унывай, заработаешь ещё, — старик улыбнулся в ответ и кивнул на пистолет, — может быть, что и с его помощью.

— Скажите, — я обвёл магазин взглядом, — почему стрелкового вооружения так мало? Насколько я слышал, КОФ многое выпускает, а здесь одни гладкостволы и три вида пистолетов.

— Не обращай внимания, это временное явление. Про посольство горцев с Кавказа слышал?

— Ну, слышал, конечно.

— Всё оружие джигиты по корню скупили — и винтовки, и пистолеты, и гранаты, а патроны, так миллионами штук со склада увозили. Гребли так, как если бы последний день на земле жили. Хотя им деваться некуда, с юга Новоисламский Халифат поджимает, а «индейцы» упёртые, на перевалах сидят и бьются, как черти, не желают их к себе пускать.

— Так я не пойму, горцы ведь тоже исламисты, могли бы и пропустить орду, и покориться.

— Вот, — дедушка назидательно вонзил палец вверх, — ключевое слово — покориться. Как показала практика и история, наши горцы покоряются только тогда, когда им это выгоду сулит, а Халифат, кроме бедности и сотен тысяч озлобленных попрошаек из пустыни, им ничего не несёт. Это не времена перед чумой, когда в Кавказ миллиарды из Москвы вливали, сегодня, если южане горцев к земле пригнут, всё наоборот будет. На фиг, спрашивается, такая покорность? Да и с религией, скажу я тебе, парень, там не всё так гладко. Кавказцы в большинстве своём мусульмане — факт, но в Халифате новый пророк, который называет себя воскрешённым Магомедом, а это всё же полная ересь.

Пообщавшись с продавцом ещё какое‑то время, я зарядил пистолет — имею как военнослужащий на это полное право, — сунул его за пояс и направился на вокзал. Прибыл без опозданий, мы загрузились в вагон, пассажирский, удобный и тёплый, и без излишней суеты, попивая в дороге сладкий чаёк и флиртуя с молодыми симпатичными проводницами, отправились домой. Вот так вот, сам не заметил, как за эти месяцы батальон стал для меня настоящим домом.

Ещё через двое суток все мы без потерь и дорожных происшествий прибыли в нашу роту. Планшет был передан Ерёменко, и наша временная группа, неплохо сошедшаяся в дороге, разбежалась по своим подразделениям. По прибытии меня ждала новость: рота полностью забивала на все рабочки и приступала к боевому слаживанию. Это значило только одно — война где‑то совсем рядом, а раз есть такой приказ нашего комбата, весной мы перейдём в наступление и, как всегда, гвардия будет впереди всех на белом коне. Гадство, лишь бы не в чёрном гробике, хотя сам ведь о войне мечтал, вот и посмотрю на неё, какая она, в разной степени талантливости описанная писателями‑романистами древних времён.

Глава 6. Кубанская Конфедерация. Станица Кисляковская. 01.03.2057

Месяц пролетел, совсем его не заметил. В нашей роте всё это время шло боевое слаживание подразделения, и считать дни было попросту некогда.

Что есть боевое слаживание роты спецназа? Разумеется, я этого не знал, но делал то же самое, что и ветераны, так что для меня всё прошло вполне стандартно. Первая неделя — это индивидуальная подготовка бойцов, и каждый день мы занимались только теоретической подготовкой — сидели в палатках, а инструкторы, офицеры нашей же роты и особо продвинутые сержанты, впихивали в нас полезные знания. В основном это касалось минно‑подрывного дела, медицины и тактических приёмов наших будущих противников, кочевников‑«беспределов». В общем, внимательно всё слушаешь, запоминаешь, а в конце дня сдаёшь небольшой устный экзамен. Если инструктор доволен, всё путем, зачёт, а вот если нет, то командир твоей группы — в моём случае капитан Черепанов‑третий — даёт нагоняй командиру отделения, и уже он занимается твоей подготовкой индивидуально и в ночь. Так что мне хватило одного раза, чтобы понять, что если инструктор что‑то говорит, то надо его слушать, а не кемарить тихонечко в уголке возле печки.