Возрождение - Дмитрий Анатольевич Воронин

встречи распирало от вопросов, беседовали мы долго. И в этот день, и потом. Рассказывал дядя Фёдор много, другое дело, что толком и не определишь — где в его словах достоверная информация, а где чистой воды вымысел. Пофантазировать мой родственничек был не дурак. К примеру, в то, что эльфы, в поисках новых ощущений, могут переспать не только с обычной человеческой девчонкой (по меркам лесных жителей, красотой людской род не отличается), но и с кем угодно. Вплоть до оркской… забыл, как дядька их называл, вроде как «самкой» — невежливо, а «женщиной» — язык не поворачивается.

Но главное, что я вынес из этого разговора — эльфы, в большинстве своём, рабы так называемого «первого порыва». То есть, раз выбранная модель поведения меняется с крайней неохотой. Это я к чему — если уж Денис не послал меня в известный всему миру пеший эротический маршрут, значит, что-то я с этого визита всё-таки поимею. Может, и не в полном объеме, но Денис так или иначе поможет. Главное — не торопить его, а то ведь он в России неведомо сколько лет прожил, может, научился оперативно менять точку зрения в зависимости от внешних факторов.

— Почему сам за это дело взялся? — поинтересовался эльф тоном столь равнодушным, что в иной компании тут же получил бы в ответ «не твоё дело».

— Дядя Фёдор куда-то пропал…

О, вот тут как раз пора прояснить, почему я его так называю. Как я уже говорил, дядя Фёдор нарисовался в нашем доме ещё когда я только встал на ноги. Но поначалу заглядывал в гости редко… это не я так помню, это потом, по разговорам выводы сделал. А когда мне лет пять стукнуло, стал появляться куда чаще, временами — каждый день. И отношения с отцом, поначалу относительно прохладные, более или менее выровнялись. Наверное, отца подкупил тот неоспоримый факт, что его новоявленный брательник всерьёз ко мне привязался. Дарил подарки, не то чтобы дорогие — но регулярно, никогда не отказывал в плане «посидеть с мальцом», охотно таскал меня в кино или в парк, когда родителям было малость не до того. В общем, отца это устраивало. И меня тоже — только вот я почему-то никак не мог запомнить его имени. Странно — нормальное ведь имя, достаточно распространённое… а не застревало в памяти, хоть ты тресни. Ну он и ляпнул как-то — мол, Мишаня, да меня ж как мальчика из твоего любимого мультика зовут, ну, где там кот Матроскин и пёс Шарик… помнишь? Я ему — «дядя Фёдор, да?». Вот с тех пор и повелось… уже потом, когда я вырос, он часто говорил — ну прекращай этого неизменного «дядю» каждый раз вставлять, перед знакомыми неудобно, что здоровенный лоб постоянно «дядькает». А привычка, что теперь с ней сделаешь. Так и остался он дядей Фёдором — и в общении, и в мыслях.

— Вот как? — Денис изобразил вялый интерес.

— Оставил записку — мол, наклёвывается интересное дельце, потом расскажу. И уже два месяца как ни одной весточки.

— А Кассандра?

— Никакой конкретики. Или ему ничего серьёзного не грозит, или он… в общем, видения, касающиеся мертвых, её не посещают.

— Жаль, если погиб.

Мы помолчали. Если он ждёт, что я сдамся и уйду сам — хрен дождётся. Мне спешить некуда.

— Ну хорошо, — медленно протянул он. — Допустим, у тебя и в самом деле нет иного выбора, если не говорить о полном отказе от заказа. Сначала несколько вопросов. Мечом владеешь?

— Посредственно.

Историческому фехтованию меня учили — один из знакомых дяди Фёдора. Причём задолго до того, как я узнал род дядькиных занятий. Сперва этот хитрый лис сумел меня заинтересовать холодным оружием, потом — ненавязчиво свести с нужными людьми. Заплатил он им, или просто попросил так, что ему не смогли отказать, но полгода я пару раз в неделю посещал тренировки. Русский меч, турецкий ятаган, японская катана, бастард, двуручник — всего понемногу. Поначалу Потапыч, мой инструктор, надеялся нащупать-таки истинно «мой» вид оружия. Но потом сдался, убедившись, что до сколько-нибудь значимых высот мне не подняться.

— Жаль. Лук, арбалет?

— Вообще никак.

— Хм… нож, рукопашка?

— С этим получше. Можно даже сказать, хорошо… если противник — человек.

— Значит, плохо. Михаил, я могу дать тебе ключ и укажу на Тень. Но тебя там ухлопают. Подумай очень тщательно — оно тебе и правда столь сильно надо? Я понимаю, эта твоя Леночка — красивая девчонка, её жаль. И гонорар тебе определили достаточно неплохой. Но давай рассуждать здраво — вернуть её ты вряд ли сможешь, да и весьма вероятно, что поздно уже для спасательной экспедиции. Пребывать в неведении отцу всё легче, чем наверняка узнать о кончине дочки. Гонорар… хочешь, я тебе три таких гонорара просто так дам? Деньги — пыль под ногами, как бы ни банально это звучало. Они приносят кратковременные удовольствия, но платить за это иногда приходится непомерную цену. Подумай, ведь можно заработать безо всякого риска. Хочешь? Прямо сейчас. Три гонорара… нет, пять. Сохранишь свою жизнь, нервы отца этой беглянки. И уцелеет хороший парень Миша. Не будет рыдать Кассандра… она ведь тебя любит, у неё родственников здесь нет, а к тебе бабка привязалась.

Вот выдай он эту тираду дяде Фёдору — не знаю, каков был бы итог. Дядька человек рассудительный, для него трезвый анализ ситуации — первейшее дело. Если шансов нет или они мизерны, стоит ли совать голову в петлю? С другой стороны, что подумал бы дядя Фёдор, если я сейчас сдамся? Он часто говорил красивые слова о чести, долге и так далее, и что-то мне подсказывает, что отступления перед одними лишь обещаниями грядущих проблем мой родственник совсем не одобрил бы.

Ключ с якорем, шанс на возвращение. Без якоря шансов немного, это эльфы вычислили многие тысячи лет назад и с тех пор почти ничего не изменилось. Без якоря — идти наугад, то есть, где-то один шанс из полусотни, что я окажусь на Земле. Хотел бы я знать, кто надоумил Леночку заякориться? Ведь кто-то знающий, кто-то с опытом. Так почему не удержал, не растолковал на худой конец… на верную смерть ведь отправил. И этот «кто-то» реально существует, ибо ключи (да к тому