Сияющая темнота - Марк Михаловски
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Почему в такие моменты никогда нет при себе камеры? — вздохнул Доктор. — А кто другие двое?.. Трёхногий — это Мезант? О нём упоминалось в некоторых из записей, которые вы мне показали.
Лайен кивнула.
— А другой, наверное, Огмуни. Военный специалист, если я правильно помню. Что там происходит?
Лайен пододвинулась ближе к краю, чтобы разглядеть. Донна гордо стояла на краю платформы в центре зала, а позади неё, как преданные слуги, стояли Мезант и Огмуни.
— Вы хорошо поступили, — сказала Донна, величественно указывая на собранные реликвии. — А теперь Рыжая Богиня заберёт это на небеса для… — она театральным жестом указала вверх, — для… утилизации.
— Можно подумать, она металлолом у кого-то из сарая вывозит, правда? — усмехнулся Доктор. — Ох уж эта Донна!
— Нет необходимости, о Ослепительная Рыжая, — слегка поклонившись, сказал Энчикка; он говорил громко, чтобы слышали все джэфти. — Мы считаем своим долгом, для нас это будет большая честь, если мы сами уничтожим ради тебя эти ложные реликвии.
— Ой-ой, — сказал Доктор.
На мгновение лицо Донны застыло.
— А… — сказала она. — Да нет, не стоит.
— Пожалуйста, — жеманно улыбнулся Энчикка, хотя что-то в его голосе не предвещало ничего хорошего. — Позволь нам продемонстрировать нашу преданность Всемогущей Рыжей, уничтожив их здесь, у Неё на глазах.
— Рыжая Богиня признательна вам за ваше предложение, — сказала Донна, и Доктор заметил, как она, занервничав, оглянулась на Мезанта и Огмуни, которые не могли скрыть своё беспокойство. — Но вы уже проявили себя как достойные почитатели.
— Но недостаточно проявили, — возражал Энчикка, — позволь нам исполнить ради тебя эту обязанность.
Донна натянуто улыбнулась, не совсем божественно.
— Я ваша Богиня, — сказала она.
— Воистину, Рыжая. Но, как ты сама сказала, да не будет других Богов, кроме тебя!
Энчикка взмахнул лапой и, после недолгого колебания, собравшаяся толпа джэфти — около двухсот, по оценке Доктора — поднялась с колен.
— Мне кажется, что ты скоро можешь отправиться на Небеса по своим Небесным делам, — сказал Энчикка. — И что, возможно, ты больше не вернёшься. Если нам больше никогда не суждено узреть Твою Пылающую Красоту, мы настаиваем на том, чтобы в последний раз послужить Тебе. Во славу Твоего Имени мы уничтожим ненастоящие реликвии и ненастоящих богов.
— Простите? — сказала Донна, на миг забыв о своей роли. — Ненастоящих богов?
Энчикка кивнул и лапой отдал приказ. Внезапно, два или три десятка джэфти окружили Донну и её спутников.
— Тебе не нужно бояться, о Рыжая, — сказал Энчикка. — Это те двое — боги, чьё место Ты заняла в наших сердцах — ненастоящие. Вместе с ненастоящими реликвиями… — он сделал паузу для пущего эффекта, — они сгорят!
Только что они были у моих ног, — думала Донна, сердце которой колотилось — и вот они уже собрались сделать из Огмуни и Мезанта Жанн д'Арк.
— Нет! — закричала она, подняв руки.
На мгновение джэфти остановились. Но лишь на мгновение. Затем они снова пошли к ней, в их глазах странным образом смешались благоговение и ярость.
— Прибор, — шепнула Донна через плечо. — Включайте прибор, усилитель телепорта.
— Слишком далеко, — сказал Мезант дрожащим мелодичным голосом.
Нет! Донна повернулась к Огмуни, и увидела, что он вынул своё блестящее ружьё и навёл его на приближающихся джэфти.
— У нас нет выбора, — прохрипел Огмуни, но Донна видела в его глазах злобу.
И в этот раз у неё не было контраргументов: их вот-вот должны были убить джэфти. Она не могла винить его в том, что он поднял оружие. Увы, хотя джэфти и вряд ли знали, что это за блестящая трубочка в руках у Огмуни, они прекрасно поняли, что это что-то плохое; не успел Огмуни выстрелить, как кто-то выпрыгнул из толпы и выбил её из его рук. Она укатилась в толпу, и её схватил кто-то из джэфти.
— Ненастоящих богов нужно уничтожить! — крикнул Энчикка. — Такова Воля Рыжей Богини!
Донна раскрыла рот, чтобы возразить, что нет, не такова Воля Рыжей Богини. Что её воля в том, чтобы они разошлись, а Рыжая Богиня смогла украсть Священный Артефакт. Но было поздно: разозлённые загадочной серебристой трубочкой Огмуни, и подстрекаемые Энчиккой, джэфти окружили их, стремясь в своём религиозном рвении убить их. И у Донны было ужасное предчувствие, что расправившись с Мезантом и Огмуни они могут решить, что им наскучила Рыжая Богиня, и поступить с ней так же. Разве смысл религии был не в любви и мире, и в дополнительных официальных выходных?
Внезапно Донна заметила какое-то движение в другом конце зала, где-то высоко на уступе. Маленький тёмный силуэт, скрывшийся из виду быстрее, чем она успела его рассмотреть. А затем раздался громкий скрежет. Все обернулись — джэфти, Мезант, Огмуни — все обернулись посмотреть вверх на уступ. И тогда, словно из ниоткуда, появился огромный камень, словно его кто-то толкал. Он дополз до самого уступа, осыпая песок в амфитеатр джэфти, замер, а затем начал переползать через уступ. Он покачался на краю, а затем, словно в замедленном движении, опрокинулся и с грохотом обрушился вниз, подняв тучу пыли и дождь осколков, который Донна почувствовала на себе.
Никто из джэфти, похоже, не пострадал — они все были на её стороне зала. Но они начали кричать и причитать, метаться туда-сюда. Пытаясь разглядеть что случилось, они подпрыгивали.
— Быстро! — прошептала Донна, пользуясь моментом. — Давайте!
Она подошла по платформе к груде религиозного барахла. Огмуни тут же последовал за ней, но Мезант, похоже, оцепенел после падения камня.
— Мезант! — взревела Донна, закатив глаза. — Сюда!
Джэфти их заметили и, позабыв о загадочном упавшем камне, снова бросились в атаку. Энчикку просто распирало от восторга от происходящего. Мезант, изо всех сил стараясь не паниковать, тем не менее дрожал и трясся. Он замер на месте, ему было страшно оставаться там, и страшно сделать шаг.
— Прибор! — торопила его Донна. — Вынимай его! Давай!
Она указала на его портупею, и это, похоже, оживило его, отвлекло его мысли от надвигающихся джэфти. Он замешкался, вынимая прибор из кармана, а затем неожиданно прыгнул вперёд. Своей странной, танцующей манерой бежать он отвлёк джэфти на одно мгновение, и этого мгновения оказалось достаточно. Добежав до Донны и Огмуни, стоявших возле кучи идолов и костюмов, он сжал трёхпалой рукой усилитель телепорта.
7
Хотя Доктор был очень разочарован тем, что не удалось осмотреть сегмент, он был рад убедиться, что Донна жива и в добром здравии. Да ещё и в каком здравии, если вспомнить её исполнение роли Рыжей Богини. Вспомнив это, он улыбнулся, но напомнил себе, что пока она не с ним, смеяться рано.
Что же касается Буни, то тот был рад, что их, по крайней мере, не заметили. Он начал было возмущаться тем, что Доктор рисковал быть замеченным, но Лайен заметила, что без организованного Доктором отвлекающего манёвра третий сегмент могли сжечь. А она умная, — подумал Доктор. А ещё было ясно, что она оказывает на планы и стратегию Буни гораздо больше влияния, чем Буни готов был признать.
Не теряя времени, корабль Культа покинул Каррис, а «Меч Правосудия» благодаря улучшенным Доктором сенсорам без труда последовал за ним.
Доктор широко зевнул, потянулся, словно кот, и сказал, что ему нужно вздремнуть, пока они не прибыли в новое место назначения, где бы это ни было. Лайен исчезла по каким-то своим делам, Буни и Келлика что-то обсуждали, поэтому Доктор попросил Маму провести его в каюту, так как он забыл, где она находится. Разумеется, Доктору не нужно было вздремнуть, и он прекрасно знал где его каюта. Но он хотел побеседовать с Мамой. Наедине.
— Логично было ожидать, — сказал Доктор Маме, не особо рассчитывая на ответ, — что Буни будет мне благодарен, правда? Я же сильно улучшил и сенсоры, и телепорт. Без меня ему бы такая модификация обошлась в целое состояние.
Мама молча шла, показывая ему дорогу.
— Я заметил твою реакцию на того мёртвого робота, — обронил он, когда они подошли к его каюте. — Сожалею, что мы не могли помочь. Со стороны Лайен, заявляющей, что она заботится о механизмах, я ожидал немного больше… чуточку больше эмоций.
Дверь с шипением раскрылась, и Доктор вошёл в каюту, а Мама осталась в коридоре и глядела на него своими свирепыми глазами.
— Ты похожа на посыльного, который ждёт чаевые, — усмехнулся Доктор. — Заходи, — сказал он беззаботным голосом, уступая дорогу; но Мама осталась в коридоре, никак не прореагировав.
— Да ладно тебе, я не кусаюсь. Давай, заходи. Ты можешь мне кое в чём помочь.
Было что-то почти милое в той осторожности, с которой огромный робот вошёл в комнату. Этим он был похож на кота, который обнюхивает протянутые к нему пальцы незнакомца, прежде чем разрешить себя погладить.