Одна из них - Ромм Катерина

– Вынесите её на свежий воздух, скорее. Да не мать же, а девочку! И конфискуйте всё, что может иметь отношение… – голос Госса был последним, что она услышала.

Мир погрузился во тьму.

День выдался солнечный, но по-весеннему ветреный, причём ветер был обжигающе холодный, северный. Пока Кассандра трудилась вместе с Лидией над её школьным проектом по рисованию, она то и дело бросала взгляд за окно. Ей казалось, что на улице ужасно тепло, и Кассандра торопилась скорее закончить, чтобы вернуться домой, захватить сестру и отправиться на речку наблюдать закат. К тому же, хоть Лидия и была премиленькой девочкой, Кассандре быстро надоедали их совместные занятия. Стафис полагал, что Касси может быть для Лидии таким же чудесным учителем, как Мари, но он заблуждался. Люди часто путают упрямство и терпение.

Оказавшись теперь на улице, Кассандра поняла, что поторопилась со своими планами. Ветер сбивал с ног и бросал в глаза дорожную пыль. Как всегда, под рукой не оказалось заколки, чтобы собрать спутавшиеся волосы. Кассандра вздохнула и обречённо направилась в сторону дома, но на полпути вспомнила, что забыла полить семена маттиолы, которые они с Мари посадили неделю назад в маленькой теплице. Сегодня была её очередь. Пришлось вернуться и заглянуть в оранжерею.

Там было так тепло, что у Кассандры пропало всякое желание выходить обратно. Похрустывая обнаруженным в сумке печеньем, девушка смотрела через стекло на гнущиеся верхушки деревьев и на флаг Федерации над центральной площадью: буквы СФ и шесть синих звёзд в чёрном круге на белом фоне. Флаг нещадно мотало из стороны в сторону, и казалось, что он сейчас оторвётся и улетит. Запахнув поплотнее куртку, Кассандра вернулась на тропинку и пошла в сторону площади, не выпуская флаг из виду. У неё было с собой немного денег, а мама как раз хотела попробовать новую приправу из лавки пряностей. Предвкушая радость матери, Кассандра купила небольшой пакетик острой приправы для неё и корицу для них с Мари. По воскресеньям сёстры любили пить на веранде кофе с корицей.

– Пожалуйста, – сказала старушка в лавке. Протягивая Кассандре сдачу, она как-то странно покосилась на неё и тут же отвела глаза.

– Спасибо, – улыбнулась Кассандра и вышла из лавки на площадь, где уже зажглись фонари.

Она заметила, что чем ближе к дому, тем чаще прохожие почему-то оглядывались на неё, а некоторые даже останавливались и смотрели вслед. Кассандра нахмурилась, ускорила шаг, а потом и вовсе побежала. Соседи расступались перед ней, и Кассандра не могла взять в толк, что они делают здесь в такой час, зачем они столпились на улице перед её домом.

Перепрыгнув через две ступеньки, она наконец оказалась на крыльце. Дверь была не заперта, на веранде – темно и холодно. Кассандра щёлкнула выключателем. Ни мамы, ни Мари дома не было. Кассандра попыталась успокоиться: обычное дело, ушли за продуктами, отлучились, мало ли какие могли возникнуть дела! Но странное поведение соседей и открытая дверь не шли у неё из головы.

Она опустила глаза: пол вроде бы не грязный, но… Кассандра присела на корточки и дотронулась рукой до ребристого узора на гладкой доске: следы! В доме были чужие, и они не вытерли ноги, когда вошли.

Под скамейкой она заметила что-то белое – скомканные листки бумаги оказались письмом от отца. Кассандра разгладила страницы, разложила их на столе и попыталась вчитаться в неровные строчки, но не могла сосредоточиться: перед глазами всё плясало, и слова не складывались. Лишь оторвавшись от письма, она наконец обратила внимание на записку, наспех нацарапанную карандашом на салфетке: «Мама в больнице. Стафис».

В больнице?! Кассандра задрожала. Она ничего не понимала. Почему Мари не позвала её, сестра ведь знала, что она у Лидии? Кассандра бросила сумку с красками в кресло и выбежала из дома. Если не останавливаться, до больницы можно добраться минут за десять, хотя Кассандра сомневалась, что столько выдержит. Обычно она быстро выдыхалась – «худший бегун в обоих мирах», как говорила про неё сестра. Но сейчас силы взялись словно из ниоткуда. Бежать со всех ног стало необходимостью; бежать, чтобы узнать, что случилось с мамой и Мари.

У здания больницы Кассандра упала на ступеньки, задыхаясь. Позволила себе перевести дух несколько секунд, прежде чем снова поднялась и зашла в холл. Медсестра, увидев Кассандру, тут же исчезла и появилась уже со Стафисом. Пока её не было, Кассандра успела отыскать имя Розалии Клингер в журнале регистрации и хотела бежать к ней в палату, но Стафис перехватил её.

– Подожди, – сказал он, крепко сжимая её руку, чтобы она не вырвалась. – Послушай. Ваша мама в порядке, но она… спит.

– Спит? – воскликнула Кассандра. – Но почему все…

– Она в коме, – через силу произнёс Стафис.

Девушка помотала головой.

– Это значит, что…

– Что мы не можем её разбудить. Её отравили. Каким-то растительным ядом.

Кассандра попыталась заглянуть Стафису в глаза, что оказалось непросто: он был выше по крайней мере на две головы.

– Кто её отравил?! Каким ещё ядом? И что, нет противоядия? Это как в сказках, что ли, спит беспробудным сном? Так не бывает! – Кассандра вдруг поняла, что кричит.

Стафис избегал её взгляда.

– Ты живёшь в Цветочном округе, тебе ли не знать, какими опасными бывают растения, – пробормотал он. – Похоже, что кома вызвана миккой, но эта трава – исчезнувший вид, и мы…

– Так кто это сделал? – резко оборвала Кассандра. – И где Мари, она с мамой? Пропустите меня!

– Время уже позднее, посещения… – робко начала сестра, но Стафис её остановил.

– Ты можешь пройти, – сказал он Кассандре. – Мы перепробуем все варианты, это я тебе обещаю. Ваша мама снова очнётся. А Мари…

– Что – Мари? – Кассандра замерла. – Что?!

– Мари… – он замялся. – Её нет.

Кассандра уставилась на Стафиса. Он сделал шаг к девушке, но она отступила, наткнулась на угол стола и дёрнулась.

– К-как это – нет? – пересохшими губами спросила Кассандра.

– Соседи видели, как к вашему дому подъехал автомобиль… говорят, роскошный. Из него вроде как вышел Роттер со свитой… Я не знаю, верить этому или нет… Его люди забрали Мари, она была без сознания. Они… ваши соседи то есть… хотели узнать, в чём дело, но их разогнали. Сама спросишь. А в доме потом нашли вашу маму…

Кассандра слушала, пытаясь уловить смысл, но смысла не было. Роттер, глава Соединённой Федерации, забрался в такую глушь, чтобы увезти её сестру? И при помощи непонятного растения, давно исчезнувшего с полей Цветочного округа, отравил её мать? Бред какой-то!

– Это ошибка, – прошептала Кассандра. – Этого просто не может быть!

– Нет, Касси, – сказал Стафис. Его голос тоже дрожал и срывался, но Кассандра ничего не замечала, – что-то случилось…

Предвкушение доброго поступка, предвосхищение чужой радости – вот ради чего, по мнению Ремко Клингера, стоило жить. И Ремко важно было не только верить в эти принципы, но и следовать им каждый день – чтобы не было стыдно перед собой и богом. А ещё – чтобы подавать пример своим детям. У Ремко было две дочери: честные, ласковые и чистые душой девочки. Он считал себя счастливым человеком.

Пожалуй, Роза была права, когда упрекала его, что он живёт слишком далеко, что детям не хватает отца и что она не этого ждала, когда выходила за него замуж в Поверхностном мире. Да, Роза была права, но она не знала, как много сил он вкладывает в то, чтобы переменить их жизнь к лучшему. Последние пять лет выдались особенно трудными, хотя Ремко тогда, можно сказать, повезло: удалось получить место сразу на двух больших стройках Алилута. Он разрывался между сменами, мало спал и ел на ходу, но никогда не жаловался. У него были свой угол, значительный заработок, а главное – у него была мечта. И вот час пробил! Мечта сбывалась. Ремко уже видел перед собой сияющие глаза и слышал смех Розы и девочек. Да, ради этого стоило жить и работать.

Ремко вышел из банка и остановился, чтобы удобнее перехватить тяжёлую папку под мышкой. Папка была набита купюрами – деньгами, которые он так упорно копил все эти годы. Ремко казалось немного старомодным, что вносить плату за приглянувшийся ему домик в пригороде надо наличными. Но с другой стороны, приятно было держать эту огромную сумму в руках – всю сразу! – и сознавать, что он смог сохранить свой план в тайне от Розы.