В плену бессмертия - Богдан Дорошин

Вскоре Клык Эркалота окончательно перестал излучать свечение, и зал вновь погрузился во тьму. Лишь фиолетовой дымкой мерцала гигантская арка, откуда и повалили недавно зубастые монстры. Ни факела, ни тем более фонарика у Панина под рукой не оказалось, а потому он стал пугливо озираться. Дороги назад, на поверхность, он не помнил, да и блуждать наугад чревато бедой. Заблудиться в подобном месте – проще легкого, а потому студент жалобно позвал:

– Герин? Ты здесь?

Ответа не было. В голову пришла мысль, что единственный разумный проводник, хоть и жуткий на вид, мог попросту не выжить в этой свалке. Но Макс сразу же отыскал контраргумент. Как это «не выжить»? У него же и без того была дыра в полгруди! С такими ранами не живут, но Герин же как-то справлялся…

«Быть может, он без сознания, и ему необходимо время, чтобы прийти в себя?»

Среди изрубленных тел Панин начал выискивать взглядом своего спутника. Глаза уже кое-как привыкли к полумраку, но того света, что исходил от гигантской арки Портала, катастрофически не хватало. Если бы не счастливая случайность, то отыскать Герина в свалке трупов не получилось бы. Подойдя к своему знакомому, Макс осторожно опустился на колени и вгляделся в то, что осталось от живого мертвеца. Правую руку начисто обглодали, откусив при этом все пальцы; левая пострадала меньше, но и она выглядела как незавершенный обед каннибала.

К горлу подкатил комок, но Панин пересилил позыв, напомнив себе, что он мужчина и должен быть сильным. Правда, об этом тут же позабыл, когда взгляд переместился от рук к лицу Герина, которого… которого и вовсе не было! Ни кожи, ни левого глаза, ни носа – сплошное месиво из мяса, откуда красным рубином смотрело лишь уцелевшее терминаторское око.

Максим завороженно глядел в эту зеницу, не в силах даже моргнуть. Ему показалось, что глаз живой, несмотря на то что его носитель определенно погиб. И словно подтверждая эту догадку, в голове у юноши зазвучало слабенькое эхо чьей-то мысли:

«Помоги… смертный… ты должен помочь…»

– Что за чертовщина? – Макс резко вскочил и выставил перед собой меч. – Кто здесь?!

Парня окружала темнота огромного зала, а потому он не сразу понял, что голос звучит у него в голове, а не откуда-то снаружи. Кто-то будто транслировал свои мысли ему прямо в сознание. Правда, слышал их Панин очень смутно, с большими перебоями, а когда по лезвию чудесного клинка пробежала легкая рябь света, голос стал едва различимым.

«Здесь недалеко… комната… лик Тринадцати, кои ведут за собой Тысячу… Его слуг… за каменным троном… Добудь!»

Последнее слово прозвучало приказом, и Макс поймал себя на том, что противиться этому распоряжению у него желания нет. Он вспомнил, как горел энергией и мощью правый глаз Герина, и этого вполне хватило. К тому же молодой человек не представлял, что делать дальше, и справедливо считал, что без Герина выбраться отсюда не получится. И если странник жив – ведь это же он так пытается говорить? – то ему необходимо помочь! Иначе новый мир закончится для Панина смертью от голода и жажды в этом подземелье.

– Что за комната? Как ее найти? – быстро спросил Максим, надеясь, что его услышат. – Что в ней?

«За каменным троном… Поспеши. Опасность».

– Здесь очень темно! Я едва различаю свои ладони, не говоря уже о том, чтобы что-то искать!

«Загляни в мой Глаз. Я поделюсь знанием».

– Знанием?.. – с опаской пробормотал студент. – Надеюсь, это безопасно? Хотя особого выбора у меня нет, верно?

Аккуратно, чтобы не вляпаться в чужие мозги, Макс наклонился над трупом Герина и заглянул тому в глаза. Точнее, глаз, ведь второго больше не существовало. Как только зрачки сфокусировались на красном «рубине», мозг прошило иглой боли, и студент скривился. Процедура передачи мыслеобраза оказалась неприятной: из носа брызнула теплая кровь, заструившись по подбородку. «Но это ничего, – сказал себе Макс. – Потерпим! Главное – выбраться отсюда, а без этого жуткого Герина ни черта у меня не выйдет!»

К счастью, Панин теперь знал, где находится комната, о которой говорил голос, а после зрительного контакта с Глазом демона его собственное зрение значительно обострилось, и теперь он ориентировался в пространстве не хуже кошки.

Не желая терять время, Максим бодро зашагал сквозь мрак, в правой руке все еще сжимая меч мертвой девушки. Зал, по которому он шел, оказался воистину огромным, и путешествие заняло без малого десять минут. По прошествии этого времени студент вошел в сравнительно небольшое помещение, которое когда-то могло служить капищем. Стены здесь украшались фресками, изображавшими великие битвы; в качестве победителей – рогатые гуманоиды, вероятно, демоны.

Каменный трон возвышался в том месте, где мог ранее находиться алтарь. Он был большим и монументальным, словно восседало на нем существо, размерами схожее с великаном. Подойдя, Панин внимательно обследовал это сооружение, но так ничего и не обнаружил, кроме застарелой пыли, паутины и мелкого сора.

– Может, мне почудилось?.. – пробормотал в задумчивости Макс, почесав в затылке. – Ведь правда – столько всего пережить за один день не каждому дано. Немудрено, что уже слышу голоса. Самое время вызывать санитаров.

Но комната, о которой твердил голос, ведь существует, верно? И он ее нашел. А потому Максим решил продолжить поиски, и не важно, сколько это займет времени. Других занятий у него все равно нет.

Обшаривая помещение, Панин поймал себя на том, что головная боль усиливается. Виски пульсировали, во рту пересохло, захотелось присесть. Не найдя более подходящего места, а может, поддавшись странному тщеславию, студент взобрался на каменный трон. Левой рукой он при этом массировал переносицу, силясь преодолеть стреляющую боль в глубине головы.

А спустя минуту Макс неожиданно понял – что-то изменилось! Трон, на котором он сидел, пришел в движение. Жесткая каменная поверхность неожиданно стала казаться мягким креслом. Сладостная истома окутала сознание, и Панину почудилось, что он находится не в мрачном подземелье, а у себя дома. Но вскоре наваждение схлынуло, так как правая рука разразилась жуткой болью, словно ее проткнули раскаленной иглой.

Студент в ужасе взглянул на Клык Эркалота, неожиданно поняв, что происходит. Каменный трон и его оружие принадлежали к разным природам сил и плохо уживались друг с другом. Хаос и Свет столкнулись вместе, и лишь Максим служил последним препятствием между ними. Хрупкой дамбой, разделяющей две непримиримые стихии. Одна часть его сущности принимала удары, исходящие от трона, другая – от меча.

– Какое странное чувство, – завороженно пробормотали губы.

«Быстрее, смертный! – ворвался в сознание нетерпеливый возглас. – Опасность близится!»

Новый приступ головной боли заставил позабыть на секунду обо всем на свете. Потом пришло раздражение. Смертный? Да кем себя возомнил, черт побери, этот голос?! Если ему нужно, так пусть сам и делает! Умник нашелся!

Но Панин вспомнил о положении, в котором оказался, и уже было хотел раскрыть рот, дабы задать уточняющий вопрос, как вдруг массивный подлокотник трона начал плавиться, являя взору странный сосуд, который – Макс мог поклясться в этом! – пульсировал, словно живое сердце. Размером не больше футбольного мяча, он чем-то напоминал ритуальную урну, из нутра которой исходило приглушенное зловещее свечение.

Прежде чем Максим успел решить, что делать дальше, левая рука уже потянулась за этим сосудом, завороженно и словно сама по себе. Как только пальцы коснулись поверхности, на студента обрушилась такая мощь, словно он оказался в кратере извергающегося вулкана. Не в силах сдерживаться, Панин закричал, свалившись с трона на пол. В правой руке у него все еще был крепко зажат Клык Эркалота, который действовал на него с не меньшей силой. Молодой человек почувствовал, что еще немного, и поток двух различных энергий попросту разорвет его на части.

«Ч-что… происходит? – мысленно возопил студент, обращаясь к голосу за поддержкой. – Что это?»

«В сосуде кровь моя, смертный. Долгие годы она хранилась здесь и служила маяком, с помощью которого я зрел этот мир. Расходовать ее нет желания, но должен я поступить именно так. Отнеси сосуд к телу павшего раба и излей содержимое прямиком в мой Глаз!»

Спорить Максим не собирался: поскорее хотелось избавиться от предмета в левой руке, ибо сила, исходящая от него, грозила разорвать тело на куски. Он уже явственно ощущал физическую боль, видел, как вздулись вены на руках, а пальцы побелели от натуги. «Еще чуть-чуть – и случится непоправимое», – подумал студент, но разжать кулаки не смог. Интуитивно понимал: отпусти он сейчас либо сосуд, либо меч – и давление сойдет на нет, но оба артефакта вместе были куда могущественнее его собственной воли. А потому пришлось чуть ли не бегом, вприпрыжку, броситься к тому месту, где покоились под грудами тел останки Герина. Увидев знакомый красный отблеск Глаза, Панин улыбнулся почти что счастливой улыбкой. Правда, его тут же одолело беспокойство. Руки были заняты, а сосуд ведь нужно уже вскрывать, иначе содержимое не…