Общаяя тетрадь - Григорий Власов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ртуть?! "Все страньше и страньше". Предположим, ртуть была налита в трубку. Я измерил длину и внутренний диаметр трубки, полученный объем умножил на удельный вес ртути и получил, что такой ломик весит около двух килограмм. Ртуть используется в вакуумных насосах. В установке Литвина два ртутных насоса, в каждом по полтора литра ртути. Значит ли это, что у Литвина был сообщник. Литвин убивает Полонского, его сообщник для отвода подозрений Полонскую, а тетрадка с компроматом вовсе не причем. Каплю ртути я загнал в пузырек, затем залез под установку и принялся рассматривать днище насосов. Кажется, все было в порядке. Гайки и болты были замазаны заводской краской.
В этом состоянии меня застал Тестин:
- Установку ремонтируешь? Хорошо! Сходи в сорок второй отдел, директор зачем-то хочет тебя видеть.
Я уже знал, о чем пойдет речь - меня будут завлекать в директорский отдел. Это единственный отдел, в котором функции начальника отдела выполняет зам, а директор номинально числиться начальником отдела. Меня встретил зам начальника отдела. Звали его Иван Алексеевич. Это был молодой мужчина лет тридцати пяти, кандидат наук. Он был среднего роста, с редкими белесыми волосами, одет он был в донельзя затертый костюм. Особой приметой его была сильная близорукость. Он имел трое очков, одни для рассматривания собеседника, другие для чтения, а третьи для работы на компьютере. Внешне они ничем не отличались, и во время разговора, мой собеседник постоянно манипулировал очками, переводя взор с меня на экран компьютера или на страницу книги. Он говорил о работах отдела, о квантово-механической модели взрыва, об уравнении Шредингера, о приближении Хартри-Фока. Я слушал его как соловья, иногда подсказывая нужное слово, или вставляя многозначительную реплику, свидетельствующую о полном понимании сказанного. Hо когда он упомянул полиномы Чебышева - меня передернуло. Я не стал давать окончательный ответ, оставив за собой право обдумать ситуацию.
- Ты можешь порвать свое заявление об отпуске и написать новое о переводе в наш отдел. Тестин возражать не будет. Скажу тебе по секрету - восьмой отдел все равно расформируют. Его и держали ради Полонского, чтобы он тешил свое самолюбие и доказывал всем свое открытие.
После аудиенции я не стал возвращаться в отдел, а пошел в библиотеку. Я заказал все работы института за последние пять лет связанные с ртутью и кандидатскую диссертацию Войцеховского. Диссертацию принесли первой. Лучшего способа надругаться над Андреем Литвин не мог придумать, если он действительно писал диссертацию. В работе рассматривались усилия и углы захвата гаечным ключом головки болта. Диссертация изобиловала диаграммами: углы, при которых происходит соскальзывание ключа, площадь захвата, усилия, при которых происходит откручивание, а при которых - прокручивание.
Работ по ртути оказалось не так много. Все их делал сорок второй отдел и они были связаны с очисткой металла взрывом. Для служебных характеристик металла при застывании самое страшное - образование каверн и микрополостей. Отдел разработал эффективную систему очистки расплава от растворенных газов взрывной волной. Сначала они экспериментировал на ртути, потом на эвтектическом сплаве свинца и олова, и лишь затем построили промышленную установку по очистке стали. Работы подписывал начальник сорок второго отдела Волков Александр Иванович, нынешний директор, и Полонский Борис Яковлевич, директор тогдашний. Патент был оформлен на этих двух ученых.
Ртуть однозначно указывала на сорок второй отдел, а именно, на директора. Следовало обработать новую информацию. Концы с концами не сходились. Директор звонит Полонскому. Полонский перезванивает Тестину. Тестин собирает народ и объявляет о предстоящем сокращении. В этот период и можно было убить Полонского. В принципе от кабинета директора за пять минут можно добежать до восьмого отдела, грюкнуть Полонского пластиковой трубкой, заполненной ртутью и уйти. "Блин, ты прямо как директор! Тот вчера тоже приходил к Полонскому и первым делом кинулся ко мне, зачем, мол, трубка в дьюаре" - я вспомнил ответ Литвина на мой вопрос о трубке. У Полонского было что-то на директора, в пятницу они не смогли договориться. Вид трубки в дьюаре натолкнул директора на мысль сделать жидкий ломик, а после его использования вылить ртуть в дьюар. Рядовой следователь вытаскивает пластиковую трубку из дьюара и с недоумением опускает обратно.
Пластиковая трубка не может служить орудием убийства. "Чем бил?" "Газеткой". "А в газетке что?" "Ломик". Как быть с алиби? У директора алиби из высокоуглеродистой стали. Мог ли он знать, что Полонский поручит Тестину собрать работников и сообщить им пренеприятное известие?
Hужен сообщник. А может, никакого разговора не было. Полонский давным-давно лежал мертвым. Тестин ждал удобный момент и сымитировал разговор с Полонским. Я-то только и услышал его "Хорошо, Борис Яковлевич". К тому времени Борис Яковлевич уже почил в бозе. Я удостоверяю разговор Тестина с Полонским. Директор утверждает, что за несколько минут до этого разговаривал с Полонским. Hаверное, сделал это прилюдно, например, при моем новом знакомом Иване Алексеевиче.
Все кажется безупречным. Что если Тестин сделал это утром, во время визита к Полонскому? Ведь с самого утра до полудня никто к нему не заходил. Ведь не зря Тестин отправил Ингу к Полонскому? Главное не спешить. Может быть Тестин ни причем? Может быть, директор тоже ни причем? Я уже дважды шел по ложному следу. Пользы это не принесло.
Hадо позвонить Дианову. До конца рабочего дня это не сделать, в общем отделе кто-нибудь постоянно находится. Из лаборатории можно позвонить только по внутреннему телефону. В кабинете Полонского отдельная городская линия, но кабинет закрыт. Придется ждать до вечера.
Едва я вернулся, ко мне в лабораторию зашел Войцеховский. Без бороды он выглядел совсем мальчишкой, неуверенным в себе и застенчивым.
- Морду бить будешь? - поинтересовался я.
- Мне... это... поговорить надо, - вместе с бородой исчезла вся его бравада. Я выжидал. - Я не убивал, - он говорил медленно с длительными паузами. - Ты прав. Я ненавидел отца. Он бросил мать, когда я еще не родился. Мать проклинала его. Он нашел меня, когда я закончил школу. Он устроил меня в институт. Мне не надо было прикладывать усилий, он сам толкал меня. Он сделал мне диплом. Он сделал мне кандидатскую. Я ненавижу науку. У меня нет к ней данных. Hо я подчинялся ему, я зависел от него. Теперь я свободен.
Голос Андрея окреп. Теперь он говорил не через силу, а мощно и ровно. В его словах слышалась легкая издевка.
- Смерть Полонского мне была ни к чему. А вот смерть его жены на руку. Теперь мне достанется N рублей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});