Внутренний Замок или Обители - Тереза Авильская

Божией. В-третьих, когда мы стараемся ни о чем не думать, воображение наше может думать особенно много. В-четвертых, Богу важнее и любезней всего, чтобы мы помнили о Его чести и славе и забывали о себе, о нашей пользе, об удовольствии и утешении. А может ли забыть о себе тот, кто так старается, двинуться не смеет и не позволяет ни воображению, ни воле возжелать вящей славы Божией или приобщиться к ней? Когда Всевышний пожелает, чтобы разум наш совсем не работал, Он займет его иначе и даст нам свет познания, который превосходит все, чего мы только можем достигнуть сами. Этот свет так поглотит душу, что, сама не зная как, она постигает куда больше, чем при всех своих стараниях, они ей скорее вредят. Бог дал нам способности, чтобы мы ими пользовались, и получали за все вознаграждение, а не просто упивались ими; они должны делать, что им положено, тогда Господь даст им еще большее.

7. Я так думаю, что душе, которую Господь пожелал допустить в эту обитель, лучше всего делать то, о чем я сказала, — по мере сил, без натуги и без шума, приостановить воображение, но не разум, разум пускай напоминает, что она стоит перед Богом и Кто этот Бог. Восхитит ее то, что она почувствовала — пускай, это хорошо; но не старайтесь понять, что ж это такое, ведь это дается по воле Божией. Пускай душа наслаждается и ничего не делает, разве что скажет какие ласковые слова. Чаще всего в таком состоянии мы стараемся совсем ни о чем не думать, но это допустимо лишь на очень короткое время.

8. В начале этой главы я говорила о том, какая бывает отрада при молитвенном размышлении, а уж потом — о сосредоточенной молитве, с которой должна бы начать. Она дает куда меньше духовных радостей (которые, как я говорила, от Бога), но без нее не придешь к такому способу молитвы. Итак, при сосредоточенной молитве не нужно оставлять ни размышлений, ни работы ума. Когда вода идет из родника, а не по акведуку, работа разума умеряется или совсем останавливается, ибо ему не понять того, что хотелось бы. Он блуждает, как у безумного, туда-сюда, и ни на чем не останавливается. Воля крепко удерживает его в Боге, ибо сильно встревожена таким беспорядком, однако она не должна обращать на него внимания: чтобы не утратить многих своих наслаждений, лучше оставить его и остаться в объятиях любви Божией. Господь Сам наставит ее, что ей делать в таком состоянии, а примерно это — вот что: пусть чувствует, что недостойна такого великого блага и горячо благодарит Бога.

9. Повествуя о сосредоточенной молитве, я не говорила о плодах или признаках, которые получают те, кому Господь ее даровал. Так вот, мы явственно чувствуем, как что-то расширяется или поднимается в душе, словно вода прибывает из родника, а уйти не может, однако, источник этот так устроен, что, когда он дает больше воды, он и сам становится больше. Мне кажется, так бывает и при этой молитве, и еще много чудес совершает Бог в душе: Он ее подготавливает, приспосабливает, чтобы она все могла вместить. Потому она и возносится, и проявляется это в том, что она уже не связана служением Богу, а свободна, и в том, что она не трепещет от страха перед адом. Она еще больше хочет ничем не оскорбить Бога, но рабской боязни тут нету — она больше уверена в том, что ей уготовано блаженство. Она не боится, как прежде, что заболеет от подвигов покаяния — теперь ей кажется, что все возможно с помощью Божией, и она еще больше к покаянию стремится. Немного меньше боится она испытаний, ибо верит и понимает, что если Бог их послал, то Он же поможет Своей благодатью терпеливо их перенести. Порою душа даже хочет их, очень уж хочется ей сделать что-нибудь для Бога. Чем больше она познает Его величие, тем больше презирает сама себя, она изведала радости Божьи, мирские ей кажутся сором, она мало-помалу удаляется от них и, удаляясь, все больше овладевает собой. Наконец, она укрепляется во всех добродетелях и возрастает в них, если только назад не повернет; согрешив перед Богом, она все потеряет, даже если была уже на самой вершине.

10. Только не думайте, что Бог дарует эти милости раз-другой! Их нужно получать постоянно, и в этом — все наше благо. Тех, кто достиг такого состояния, я должна особенно предостеречь, чтобы они бдели и остерегались случаев, ведущих к греху. Душа еще не выросла, она — как младенец, который только начал сосать; и если отнять его от груди, что ожидает его, кроме смерти? Я очень боюсь, за тех, кому Бог даровал эту милость; если они без особой, исключительной надобности оставят молитву или не вернутся к ней очень скоро, все пойдет хуже и хуже. Тут есть чего опасаться, я это знаю, знаю таких людей, сама видела, как они оставили Того, Кто с такой любовью отдавал Себя за них и показывал им это на деле. Еще раз предостерегу: избегайте обольщения — дьяволу важнее соблазнить одну из таких душ, чем многие другие, не получившие милостей от Господа, ведь они ему сильно вредят, увлекая за собою других, принося большую пользу Церкви Божией. Достаточно и того, что Господь их особенно милует, чтобы дьявол хотел их погибели. Вот эти души и терпят от него, он на них нападает, и если они поддаются, то падают куда ниже, чем другие.

Вы, доченьки, насколько мы можем судить, свободны от такой опасности. Да избавит вас Бог от гордости и тщеславия, и если дьявол попытается подделать эту милость Божию, вы не обманетесь, ибо в душе будет не так, как я говорила, а наоборот.

11. Еще хочу предостеречь вас от одной опасности, хотя и говорила об этом в другом месте[44]. Она угрожает духовным, т.е. благочестивым людям, особенно женщинам, потому что мы слабее и нам легче впасть в состояние, которое я сейчас опишу. Некоторые женщины слабы здоровьем от подвигов, молитв, бдений и даже без всего этого; вот духовные дары и ослабляют их. Если они испытывают духовное блаженство, телесные силы падают, они слабеют, их как бы клонит ко сну; это — духовная сонливость, но им чудится, что это — духовное исступление, и они поддаются такому опьянению, а я назову это неразумием, от которого только потеряешь время да здоровье.

12.