Доктор воровских наук - Валерий Гусев

А я подумал – нет уж, кто его знает, какое там у него мясо? Может, он летучих мышей сварил?

– Ну, коли так, чай пейте. – И он показал на другой котелок – маленький, который стоял у огня и вовсю парил заваркой. – Только кружка у меня одна. Вы из нее пейте, а я буду из котелка хлебать.

Мы достали из сумки бутерброды и предложили незнакомцу. Он с удовольствием согласился.

– А как вас зовут? – спросил Алешка, взявшись за кружку.

– Хлястик, – ответил незнакомец.

Алешка чуть не поперхнулся чаем.

– Это фамилия такая? – вежливо уточнил он.

– Не, зовут так. – И пояснил: – Наверное, потому, что от моей прежней жизни один хлястик остался. – И, видя недоумение в наших глазах, продолжил: – У меня раньше все было, и дом, и жена, и имущество всякое. А теперь – вот оно, все мое достояние. – Хлястик повел рукой, показывая на костер и шалашик. А может, и на весь лес. – Да и не так уж мало, – он вздохнул. – Хорошему человеку не много нужно.

И он, не торопясь, прихлебывая чай, рассказал нам свою грустную историю.

– …Жена у меня хорошая была. И к одному богатому жулику ушла. Потом они меня из дома выжили. Ну и ладно, я не испугался. И поначалу хорошо устроился. В монастыре. В круглой башне, на самом третьем этаже. Там славно. Окошки узкие, не холодно. Печку себе сложил, мебель построил. Так и перезимовал…

– Так это вы, – вдруг вспомнил я, – раскапываете здесь старые боеприпасы и на рынок их носите?

– Брехня! – рассердился Хлястик. И так взмахнул рукой, что чуть не расплескал чай из котелка. – Это меня тот богатый жулик достал. Он надумал в монастыре свой какой-то склад устроить. Помещение-то дармовое, платить не надо. Ну, чтоб пацанов отвадить, стали навирать: мол, тут склад в войну был, опасно и все такое. А я куда пойду? Заупрямился: что ж вы меня отовсюду гоните? Вот они тогда про меня слух пустили, тут есть один вредный дед, трепливый такой. А потом гранату в башне рванули и участкового на меня наслали.

Хлястик допил чай, закурил.

– Но я опять не испугался. В лесу устроился. Из лесу уж не выгонят. Да и народ тут славный…

– Какой народ? – удивился Алешка.

– Ну какой… Всякий. Дерева кругом, птички опять же. От них одно добро исходит и никакой пакости. Но вот как зимовать буду? – Он покачал головой, и его седая борода печально заколыхалась.

Да, не зря мы сюда забрели. Неплохую информацию сняли.

Загадочная картинка все больше проясняется.

Мы допили чай и стали собираться домой.

– Чего заспешили? – спросил Хлястик. – Посидели бы еще.

– На рыбалку торопимся, – сказал я. – Обещали родителям, что рыбы наловим.

– Где ж вы ее наловите? – удивился Хлястик. – Тута негде ее ловить.

– В пруду. Там караси монастырские водятся. Полтора-два кэгэ. Только все время с крючка срываются.

– В пруду? – ахнул Хлястик и даже шлепнул ладонями по коленям. – Да вы что? В том пруду ничего живого давно нет. Не то что рыбы, пиявки не водятся!

– А как же… Дед Степа нам говорил…

– Дед Степа – вредный брехун.

И Хлястик рассказал нам, что когда здесь был колхоз, то в старое овощехранилище свалили всякие химические удобрения. И была однажды очень бурная весна, и талые воды все эти химикаты размыли и смыли в пруд.

– В той воде никто не выживет. И купаться там не вздумайте. От этой воды алегри… аллергия наступает. Человек потом целую неделю чихает и чешется во всех местах.

Вот это дед! Провокатор! Он ведь нас все время уговаривает: «Скупайтесь в пруду, скупайтесь».

– Надо этого деда, – сказал Алешка, – самого по самую шейку в этот пруд макнуть! Пусть знает!

– Надо бы, – согласился Хлястик. – Да некому.

– Найдется кому, – сердито пообещал Лешка, вставая.

– Заходите еще, – сказал на прощанье Хлястик. – Приятно было побеседовать.

– И нам – тоже, – вежливо отозвался Алешка.

Мы разыскали куртку с грибами и пошли домой напрямик, другой стороной оврага. И там увидели в его сумрачной глубине старую знакомую фуру. Она по самый капот увязла в болотистой грязи. Спрятали, значит, ее. Освободили место для новой жертвы.

Ничего у вас не выйдет, господа бандиты! Уж если за это дело Лешка взялся, вам несдобровать…

Глава XV

«ОПЯТЬ НЕ ЗАВОДИТСЯ!»

Мама очень обрадовалась, что мы набрели на такую приятную и полезную достопримечательность, как целая куртка грибов.

– Молодцы! – сказала она. – Пожарим их с картошечкой, раз уж рыбка у вас не очень ловится. И, кстати, о рыбке. Придется мне, видно, самой за удочки взяться. Горе-рыбаки!

Я уже было открыл рот, но Алешка пихнул меня локтем и усмехнулся. Тоже вредный, вроде деда Степы.

Мама почистила грибы, сложила их в кастрюлю и залила водой. А потом решительно взяла удочку и ведро.

– Ох, и ужин у нас сегодня будет! – похвалилась она. – Прекрасная жаренка. Из двух блюд – грибного и рыбного! Учитесь, мужики, у слабых женщин, как добывать пропитание в экстремальных условиях.

Папа и дядя Федор на это никак не отозвались. А только перемигнулись. Да им и не до этого было – приближался торжественный момент запуска отремонтированного двигателя.

Мама ушла на пруд. Алешка повертелся возле машины, но его безжалостно отогнали. Наши великие мастера ни с кем не хотели делиться своей славой.

– Все, Саныч! – Дядя Федор с грохотом опустил капот. – Завтра – в путь! Эх, и какой мы с тобой ремонт осилили. Как в техцентре! Ай да мы! – Он вытер руки и сел за руль. – От винта! Пущаю двигатель!

Стартер взвизгнул, двигатель вздрогнул – и не «пустился». Дядя Федор повторил запуск. И опять без результата.

Он снова поднял капот, покопался под ним и застыл над мотором в раздумье.

– Топливо идет, искра есть… – Дядя Федор сдвинул на лоб шапку и поскреб затылок. – И чего ей не хватает, а?

– Молодости, наверное, – вздохнул папа.

– Ну, чё, Саныч? Все по новой? Надо неисправность устранять…

– Чтобы ее устранить, – вмешался Алешка, – ее сначала найти надо.

И по его хитрому виду я понял, что это очень непросто.

– Значит, так, Саныч. Нынешний день я с ей еще повожусь, – дядя Федор положил ладонь на капот. – А ежели не справлюсь, завтра беру буксир и гоню ее в мастерскую. Лады?

– Лады, – вместо папы ответил Алешка.

Его эти «лады» очень даже устраивали. Не сомневаюсь, он их и подстроил.

Тут пришла мама с усталым видом. Поставила в сторонке ведро и прислонила к машине удочку. Мама выглядела так, будто не с удочкой на бережке сидела, а таскала по дну морскому громадный невод.

– Ну, что с «фордиком»? – Она кивнула на машину.

– Порядок, – соврал дядя Федор. – Завтра-послезавтра дале поедем. Без остановок.

– Что-то я устала, – мама демонстративно потянулась и зевнула. – Вздремнуть, что ли?

– Наверное, рыбы много наловила? – ехидно высказался папа.

– Да ну, какая там рыба, – равнодушно отозвалась мама, скрываясь в палатке. – Ерунда какая-то. Мелочь.

– То-то же! – усмехнулся папа и шагнул к ведру. И остолбенел. И тут же пришел в себя: – На что ловила?

– На губную помаду, – послышался сонный мамин голос.

– Давай сюда! – Папа подскочил к палатке.

– Она кончилась, – вздохнула мама. – Ты ж и так меня все время за косметику упрекаешь.

Но папа все равно схватил удочку и побежал на пруд. Дядя Федор заглянул в ведро и бросился за ним. Даже про удочку забыл.

Мы с Алешкой тоже глянули в ведро. Там, в чистой воде, лениво пошевеливали плавниками два здоровенных карпа.

Похоже, мама разгадала секрет уловистой рыбалки…

Мы с Алешкой пошли на ручей. Уселись на камушках, чтобы обсудить свои дела без свидетелей.

– Значит, Дим, – сказал Алешка, – у нас еще два дня есть. Чтобы навредить этим жуликам.

– И деду Степе отомстить, – добавил я.

– И Хлястику помочь, – твердо сказал Алешка. – Квартиру ему вернуть.

– Как же мы ему поможем?

– А папа на что? Надо его на участкового натравить. Пусть он разберется в этом деле. Исправит свою ошибку.

– Правильно. А то гонять человека с места на место он умеет. А заступиться за него – ума не хватает.

– Ничего, – зловредно сказал Алешка. – Папа ему ума добавит. Мало не покажется.

Мы еще немного посоветовались и почти все придумали. Только как деду отомстить, ничего путного в голову не пришло.

И мы вернулись в свой лагерь.

Мама уже отдохнула и чистила рыбу. А наших рыбаков еще не было. Наверное, очень большая рыба у них с крючков срывается.

Наконец, они пришли, без рыбы, но с новостями.

– Не удалось сегодня половить, – сказал папа с сожалением. – Приходим, а на пруду дед какой-то сидит. С удочкой. Помогите, говорит, сынки. Мы сначала подумали, что он никак рыбу вытащить не может, но, оказывается, его радикулит схватил. Да так здорово, что дед пополам согнулся, а выпрямиться не может. Ну, оказали ему первую помощь…

– Выпрямили? – перебил папу Алешка.

– Выпрямили, – усмехнулся папа. – И в Пеньки его отвели. Там и с козой его поближе познакомились…