Ведьмин дом - Павел Шушканов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А может правда?
Кирилл нахмурился.
– Ты про девушку? Да один он там, видимо совсем сбрендил. Сейчас будут штурмовать.
– А если все правда?
Алексей лихорадочно соображал, но в голову лезли только странные воспоминания: мокрое шоссе, деревья, разбивающиеся о лобовое стекло крупные капли дождя.
– Знаю! Дайте мне побеседовать с ним минутку.
Кирилл потер ладонью лоб.
– Знаешь, вообще то это не мой участок и руковожу тут не я, – он посмотрел наверх в лестничный пролет, потом махнул рукой. – Ладно, пошли!
На последней лестничной клетке стояло трое оперативников у стены и еще один человек не в форме, но судя по всему – тоже полицейский. Кирилл о чем-то перешептывался с ним. Дверь была приоткрыта, в ней две не очень крупные дырки от пуль. На дверной ручке болталось то, что Алексей принял было за украшение поначалу, но потом вдруг осознал, что видит. На черной нитке под самой ручкой болтался маленький деревянный крестик.
– У тебя три минуты и в проеме не показывайся, – сказал Кирилл и спустился на пару ступеней вниз.
Алексей подошел к двери. Отверстия от пуль были на уровне глаз. Из проема тянуло многодневным перегаром и запахом старых вещей.
"Что сказать? Соберись", – он вытер о подрясник влажные ладони и неожиданно для себя громко крикнул в приоткрытую дверь:
– Нитки! Черные нитки, их нужно убрать.
В квартире зашевелились. Кто-то подошел к двери и снова торопливо отошел – в проеме была видна тень.
– Нитки, я пришел за нитками!
Снова шевеление. Кто-то опрокинул, судя по звуку, стул или маленький столик.
"Не стреляют – уже хорошо", – подумал Алексей, когда услышал:
– Кто там?
Голос был очень хриплый и встревоженный. Он одновременно угрожал своей интонацией, но выдавал сильное волнение.
– Иерей Алексий. Храм Архангела Михаила.
– Не подходите ближе! Я буду стрелять. И в тебя, и в нее!
– Кто там с тобой?
Шаги торопливо зашаркали от двери.
– Не важно. Девчонка.
– Девушка. Хорошо, что вы хотите?
– Чтобы все ушли!
Алексей аккуратно выдохнул, стараясь не высказать страха и волнения.
– Тогда вы отпустите ее?
– Нет!
Алексей всмотрелся в узкую щель. Едва был различим силуэт, стоящий метрах в двух от двери, возможно в соседней комнате. Коридор был узким, что совсем не подходило для штурма. Пистолет хозяина квартиры был исправен и все еще имел в обойме пули.
– Хорошо. Я просто заберу нитки. Они мне нужны.
– Зачем?
– Просто заберу!
Алексей нагнулся, насколько мог низко и, прежде чем оперативники успели его остановить, взялся за ручку двери. Намеренно неаккуратно, чтобы скрипнула дверь. Нет, ожидаемого выстрела не было. Едва он прикоснулся к болтающемуся крестику, из проема показались грязные пальцы в мозолях и попытались перехватить его за запястье. Большой палец и ладонь – правая рука! Алексей не секунды не думая вцепился в шершавую кисть, стараясь не дать ей скрыться за дверью. Надежда была на то, что хозяин квартиры не левша.
Дальше все произошло слишком быстро. Двое резко ударили в дверь, и рука, которую сжимал Алексей, отчаянно стараясь не выпустить пальцы, оказалась наружи уже по самое плечо. Один оперативник мгновенно проскочил в приоткрытую дверь, каким-то чудом не наступив на скрючившегося на полу с чужой рукой священника. Чужие пальцы легко выскользнули из ладони, послышались звуки борьбы, но не выстрелы. Еще двое ворвались в квартиру, окончательно выбив дверь.
Кирилл подхватил Алексея и помог ему встать на ноги, но он не собирался уходить. Едва хозяин квартиры оказался на полу с заломленными за спиной руками, Алексей прошмыгнул в квартиру.
Комната была одна со старой мебелью и едким запахом табачного дыма, надолго зависшим в непроветриваемом помещении. Рядом маленькая кухня, но он туда не пошел. Он осмотрел окна, маленький балкон, заглянул в шкаф. Пусто. В квартире был только ее хозяин, никаких следов заложницы и любого другого женского присутствия.
Стекло в комнате разбито, но на застекленном балконе никого и ничего, кроме маленького столика с грязными банками и каким-то тряпьем.
– Алексей!
Кирилл стоял в дверях.
– Алексей, пойдем. Его уже увели.
На улице Кирилл закурил, присев на лавочку возле недовольных старушек. За отсутствием погон они подозревали его в дружеских отношениях с арестованным Тимофеем.
– Не ожидал, Алексей. Ты молодец.
– Сам не ожидал, – тихо признался Алексей.
– А чего тебя дернуло его хватать? А если бы он выстрелил.
Алексей хотел возразить по поводу левой руки, малой вероятности того, что хозяин квартиры левша, и что он максимально покинул зону поражения, пригнувшись, но промолчал.
Девушка на стене была повернута почти спиной. Ни печальных глаз, ни угольно-черной челки не было видно. Алексей устало потер глаза кулаками.
4. Кирилл
Никто и предположить не мог, что так все обернется. Обычный выезд в соседний поселок обернулся едва ли не драмой с перестрелкой и заложниками. Конечно, такое бывало и в провинциальной жизни, но редко и без таких вот приключений с участием прогрессивных священников.
Он взглянул на Алексея, скрючившись дремавшего на соседнем сидении. Нет, у него определенно сильный дух и большое сердце, вот только не понял он еще этого. Так убиваться из-за пропущенной службы. Хотя, возможно, что дело не только в службе. Историю со Светой Алексей принял слишком близко к сердцу. Понятно он, Кирилл, знающий каждую кошку по родословной в этом селе, но едва обосновавшийся столичный священник… Интересно, сколько ему лет?
Кирилл снова взглянул на беспокойно ворочающегося пассажира. Лет двадцать пять, не больше. Как же ему доверили приход?
– Хотя, вот оно в чем дело, – в слух сказал он, едва слышно, но Алексей снова заворочался.
Кирилл вдруг вспомнил, как сам стал участковым в селе. Хорошая работа, с людьми и на свежем воздухе, но не когда ты закончил академию МВД в столице с отличием, а твой отец полковник внутренних дел в управлении в другой столице, северной. И когда, после короткого разговора с отцом при больших звездах ты узнаешь, что тебе нужно "узнать жизнь и оперативную работу в глубинке", вместе с женой, которая село видела только в сериалах после пяти вечера и дочкой, которой судьба пойти учиться в деревенский "лицей".
Кирилл с удивлением посмотрел на побелевшие пальцы, грозившие оторвать руль. Он перевел взгляд на выуженную из кармана пустую пачку, где еще недавно были сигареты, выругался и посмотрел на дорогу. Они ехали слишком долго. По его
