Ведьмак: меч и свирель - Дмитрий Крам

— Черт бы побрал эти доспехи!

— А ты не надевай броню даже когда выходишь облегчиться, жить легче будет. — потешался поэт.

Ведьмак отцепил последнюю защиту, скинул куртку, кольчужные пластинки, рубаху и развернулся спиной.

Среди следов укусов страшными челюстями, кривыми рублами от когтей и расползающихся последствий ожегов виднелся один отличающийся шрам. Был он вертикальный и абсолютно ровный, длинной в половину пальца. Даже профан вроде Антоана распознал бы колотую рану от ножа. Как раз на этот шрам и указал Вернер.

— Не надел однажды, думал что ничего такого не случится. И вот здрасте, пырнули меня! Да ещё не где попало, в храме!

— Уж не думал что ведьмаки посещают храмы.

— По работе, разумеется. — ведьмак плюхнулся в воду, скрылся под ней и вынырнул с рыком.

Холодная вода обжигала кожу, но приятно остужала мысли. Антоан выполз на мелководье, разлеглась на спине. Он старался не смотреть на Вернера. При одном взгляде на словно вытесанные из гранита мышцы ведьмака его одолевало стеснение за тонкие руки и худые плечи.

Они купались ещё долго. Вернее ведьмак купался, тщательно отмываясь и совершенно не замечая холода. Антоан же давно вышел из воды и уже успел обсохнуть.

— Всё ведьмаки такие чистоплотные? — усмехнулся поэт.

— Те что живы да. — ответил ухмылкой Вернер- Чем лучше моешься тем меньше от тебя пахнет, чем меньше от тебя пахнет тем дольше чудовище тебя не заметит.

Вернер тоже вышел из воды. Из кустов неподалёку послышалось спущенное хихиканье. Ведьмак уже давно знал что там спряталась пара дочек хозяина корчмы.

— Значит ждём врагов, а тем временем прожираем и пропиваем заработанные с таким трудом деньги?

— Я перестану за тебя платить, если не прекратишь портить мне аппетит.

— Да не жури ты его, ведьмак. — заступился за поэта Ярпен- Он тоже подзаработал, кой чего.

Вернер прыснул. Прошлым вечером корчмарь дал Антоану пять оренов и бесплатный стакан вина, лишь бы тот прекратил распевать свои баллады. Местная публика не отличалась утонченностью.

Третью ночь бард спал плохо, вернее сказать откровенно поршиво. Он то и дело проваливался в чёрное и липкое ничто, из которого его раз за разом вырывали холодящие кровь крики козодоев. К рассвету у него разболелась голова, а настроение было хуже чем у мертвеца на похоронах.

Остальные уже были внизу, завтракали. Похоже настроение было у них не многим лучше.

Ведьмак выскребал деревянной ложкой остатки омлета, а краснолюды пили водку. Антоан не стал спрашивать с чего водка в такой час, ведь не досчитался за столом Петора Тимонда.

— Он?

— Нет, пока. — буркнул Золтан- Но вот именно что пока.

Ведьмак осушил стакан, стукнул им об стол.

— Идём, поэт, пройдёмся. Хочу проверить ловушки.

— А завтрак?

Взгляд Вернера был куда красноречивее слов.

Они вышли на улицу. Тут же налетел ветер, принёс с собой тучу мошкары от пруда. Облака быстро неслись по небу, то прятали свет солнца, то вновь открывали.

Ведьмак пошёл к стоилу, отыскал своего исполина, вытащил стальной меч спрятанный под попоной.

— Думаешь они придут сегодня? — вздохнул бард.

— Слышал как ночью козодои бесились? Много крови прольëтся.

— Не думал что ты веришь в приметы.

— И верно, не очень то. Но любой человек достаточно поживший на этом свете скажет тебе что именно эта примета правдива. А я, поверь, уже не молод.

Вернер повесил меч на спину, проверил хорошо ли он ходит в ножнах. Проделал тоже самое с кордом.

Весь день они ходили по округе. Ловушки были в полной готовности, но ведьмак всё равно досконально проверил каждую. Краснолюды тоже бродили, распугивая деревенских хмурыми физиономиями.

— Вижу! На кромке леса шевеление!

— Да ты уже третий раз за час там что-то видишь, Фалон. — отмахнулся Золтан, когда уже минуло за полдень.

Всё село затихло, даже углежоги у печей, обычно шумно ругающиеся, сейчас молчали.

— Да нет, говорю вам, мелькают силуэты!

Ведьмак взобрался на возведённый впритык к частоколу помост.

— И точно, готовятся. — сказал он.

— Ну и милости просим. Пущай идут, ноги в твоих ямах ломают. — хмыкнул Мунро Бруйс.

— Ага, а ты, ведьмак, их ещё бомбами сверху угости. — оскалился Ярпен Зигрин

— Антоан, давай дуй отсюда, скоро начнётся бой.

Поэт кивнул Вернеру, пожелал удачи краснолюдам, но далеко не ушёл. За первым же углом нос к носу столкнулся с Тимондом. Выглядел он совсем неважно. Лицо бледное, желтоватое, покрытое испариной. Красные воспаленные глаза. И трясущиеся руки. Всё это, однако, не помешало Петору оттолкнуть трубадура обухом топора и похромать к остальным.

— Я тоже буду драться! Я воин, мать вашу! И не смейте мне говорить что мне покой нужен и тому подобное. Думаете я не вижу ваших кислых мин, не слышу перешоптываний?! Я не жилец, знаю, но хер вам в рыло, я умру как воин, в бою!

Спорить никто не стал.

Что то щёлкнуло в дали. Со свистом за частоколом приземлилась стрела, войдя в грунт на десять дюймов. К стреле было что то привязано. Отрезанная крысиная голова с выколотыми глазками. Антоан почувствовал что колени начинают ослабевать.

— Это ещё что? Колдовство какое-то? — испугался Фалон Бендайн, крепче сжимая рукоять короткого копья.

— Предупреждение. — нахмурился Вернер, словно что-то вспомнив- "Вот что будет с вами, дх'ойне".

Кромка леса вдруг засверкала, в ней заплясали маленькие ораньжевые светлячки, не меньше дюжины.

— Стрелы зажигают. Видать хотят нас выкурить. — со знанием дела сказал Ярпен.

И точно, через несколько мгновений огненые стелы уже стучали о крыши хат. Смешанная с песком глина делала своё дело, но у одного из домов вспыхнула кучка сена.

— Быстро к печам! — Вернер едва не пинком поторопил поэта. Антоан побежал.

Уже взбираясь к укрытию послышались крики, он оглянулся. Три волчьи ямы уже зияли чёрными кругами, похоронив в себе двух эльфов и одного краснолюда с заплетеной в косы чёрной бородой. Низушек наступил в ноговертку и теперь страшно орал, пытаясь вытащить безнадёжно искалеченную кончность.

Ведьмак махнул рукой и рядом с бегущей к воротам группой громыхнул взрыв. Один эльф перекувыркнулся в воздухе, разбрызгивая кровь. Второй рухнул навзничь, не прекращая ужасно кричать. Ещё один низушек зацепил растяжку, снова грохнуло. Краснолюд с рёвом кинулся бежать, когда спрятанная в траве доска с вбитыми гвоздями с размаху ударила ему в лицо. Ведьмак швырнул ему в след бомбу, скоя'таэль больше не мог бежать, даже если был жив.

Антоан почувствовал как у него щиплет глаза, а рот наполняется солоноватой слюной. Это была бойня. Белки отступали, тянули за собой раненных.

Бард отвернутся и поклялся себе что не напишет об