Рыцарь леди Элеоноры - Мелисса Оливер

Элеонора приподняла бровь. Неужели Хью действительно думал о таких вещах и что-то понял за последнее время? Видит ли он, что налоги короля еще больше усугубляют положение? Вероятно, нет.

- Вы ведь были в курсе того, что происходит в стране?

- При дворе всегда что-то случается. - Он поморщился. - На войне думаешь только о событиях, разворачивающихся перед тобой, о сражениях, победах и поражениях. И так не со мной одним. Видимо, это и стало причиной того, что в Англии царит беззаконие.

- Определенно.

Именно бедственное положение людей стало причиной появления в Таллани Лиса. Внезапное прибытие Хью, намеревавшегося любой ценой уничтожить бандитов, делало их положение еще более опасным, не позволяло действовать как прежде. Поэтому Элеонора велела всем на время затаиться, она тревожилась за себя и за людей, всем придется худо, если Хью их раскроет.

- Находясь в отчаянном положении, люди используют любые способы выжить. - Не стоило говорить такое, но она не смогла сдержаться.

- Да, это естественно, даже похвально, пока, разумеется, остается в рамках закона, Элеонора, в противном случае можно дойти до полного хаоса.

Она могла бы с ним поспорить, сказать гораздо больше, но понимала, что лучше молчать, чтобы не вызвать подозрений.

- При этом, - продолжал Хью, - я хотел бы обсудить с вами способы помочь народу в Таллани.

Элеонора внимательно вгляделась в его лицо.

- Хорошо, милорд. Буду рада.

Оставаться равнодушной и спокойной во время такого разговора было невероятно сложно. К тому же Элеонора все чаще ощущала симпатию к Хью. У нее было немало причин для беспокойства, а теперь тревожило еще и это. Ее муж никогда не должен узнать о ее причастности к банде Ле Ренара.

- Вам повезло, что рана неглубокая, ее не надо зашивать, ведь качество моей вышивки оставляет желать лучшего.

- Вот как? - Хью приподнял бровь. - По вашему собственному признанию, Элеонора, вы не обладаете необходимыми для леди манерами, не умеете танцевать и даже, как выясняется, не преуспели в таком важном для женщины деле, как шитье.

- Приходится признать, что это правда. - Она провела рукой по юбке, разглаживая несуществующие складки.

- Не слишком ли вы критичны к себе?

Элеонора взяла со столика маленькую баночку.

- Позволите нанести вам бальзам Брунгильды? Он пахнет хуже, чем кошачья добыча, которую они тащат в кухню, но обладает чудодейственными свойствами заживления. Не хочу, чтобы рана загноилась.

- Буду признателен, - улыбнулся Хью. - Вы ловко ушли от ответа, миледи, но знайте, я остаюсь при своем мнении.

Господи, зачем он так улыбается?

- Я польщена вашим стремлением убедить меня в сокрытии талантов и навыков, которыми необходимо обладать женщине, но поверьте, я ими не обладаю.

Элеонора принялась наносить бальзам и вздохнула, ощутив кончиками пальцев тепло и гладкость кожи. Это заставило вновь вспомнить о поцелуе и задуматься о плотских отношениях с мужем.

- Признайтесь, что же получается у вас по-настоящему хорошо?

Что? Пожалуй, она в полной мере обладает стойкостью и умением выжить в самых сложных ситуациях.

Она отлично выполняла свои обязанности, как леди Элеонора, сделала все, чтобы поместье приносило хороший доход. Став Ле Ренаром, помогала людям, возвращала им то, что у них постоянно отнимали. До брака с Хью де Вильерсом она была и хозяином, и хозяйкой в Таллани. Но это время закончилось. Она посмотрела на нового лорда, способного справиться с управлением поместьем не хуже ее. Он достоин уважения, несмотря на то, что является одним из доверенных лиц короля Иоанна.

Нет, пожалуй, она не обладает качествами, которые такой мужчина, как Хью, счел бы ценными.

Временами у нее возникало желание все ему рассказать. Показать, как метко она стреляет из лука, и наблюдать его удивление, когда будет вновь и вновь попадать в цель. Однако это совсем не то, что может восхитить его в женщине. Никто, кроме нескольких приближенных, не знал о таких ее способностях. Скорее всего, Хью отнесется к этому с презрением.

Элеонора поднялась.

- Подождите, я принесу полоски ткани, чтобы перевязать рану.

Хью несмело протянул руку и сжал ее запястье.

- Вы не ответили на мой вопрос, Элеонора.

Под его пальцами кожа вспыхнула жаром.

- Вынуждена признать, что у меня почти нет талантов, мне немногое удается делать хорошо.

- Сомневаюсь. - Он покачал головой. - Вы отлично управляете Таллани и заботитесь о людях.

- Пожалуй.

- Это так, уверяю вас. Я видел, как вы раздавали что-то крестьянам, уверен, в свертках была еда и прочее необходимое.

Элеонора склонила голову и посмотрела прямо ему в глаза.

- Здесь, в Таллани, мы привыкли поддерживать друг друга. Без этого не выжить.

- Верно. - Хью кивком указал на руку. - Теперь вы и обо мне будете заботиться, надеюсь.

- Надеюсь… - Она пожала плечами и отвела взгляд.

Рука ее скользнула вверх, мозолистая ладонь царапнула кожу. О боже, зачем она только сняла перчатки, перед тем как начать обрабатывать рану?

- Позвольте спросить, Элеонора, зачем вы прячете руки под перчатками?

- Они слишком грубы для леди.

- Вовсе нет. Это руки трудолюбивой, заботливой женщины, и леди Таллани может ими гордиться.

Элеонора понимала, что должна что-то ответить, но в голову ничего не приходило.

Не отрывая от нее глаз, Хью нежно поглаживал ее руку, а затем встал и коснулся губ легким поцелуем.

Их прервал внезапный стук в дверь. Вошедший слуга поклонился, поставил на столик таз с чистой водой и, опять поклонившись, удалился.

- Думаю, милорд, мы закончили. - Элеонора резко повернулась и направилась к выходу.

Она не должна поддаваться чувствам. Ставки слишком высоки. Близкие отношения с Хью не позволят оставаться Ле Ренаром, а этого нельзя допустить. Ее дело важнее всего остального в жизни.

Надо только поскорее забыть их первый поцелуй!

Рана беспокоила Хью настолько, что он не мог сосредоточиться не только на делах, но даже на такой простой вещи, как еда, хотя желудок был пуст.

Он оглядел оживленный зал, полный людей, снующую прислугу, выставляющую на стол всякие яства: фазан с темной айвой, ягненок, приготовленный в соусе с мускатным орехом и специями. Почему же у него пропал аппетит?

Хью налил в кубок эля, поднес ко рту, но отставил. Он не мог ни о чем думать, когда рядом с ним леди Элеонора, а ведь он твердо решил