Сокровище Империи - Алексей Корепанов

Габлер едва удержался от того, чтобы не поежиться. Наверное, именно Хофбургское копье и покоилось в его нэпе. Если бы только знал этот «ценитель Христа»…

– А то копье, что в монастыре? – спросил он.

Лапи столь же удрученно пожал плечами:

– Эчмиадзинского монастыря больше не существует. Там все сгорело и расплавилось во время войны… Даже камни… Может, успели копье вывезти, может, нет… Никто ничего не знает.

Он понурился, придвинул, не глядя, к себе свой бульон, уже подернувшийся пленкой жира. Покрутил чашку в руках и вновь поставил на стол.

– Мда-а… – протянул Габлер. – Загадок в мире хватает…

Лапи вздернул подбородок:

– Не загадок, а безответственности хватает, брат мой, маловерия и, возможно, злых умыслов.

Габлер промолчал.

– А что касается Хофбургского копья, – вновь заговорил «ценитель Христа», – то есть один документ, посвященный его похищению. Ни автор, ни время создания неизвестны… и вряд ли его можно считать документом, то есть истинным свидетельством… Однако текст весьма любопытный в том, что касается схемы похищения. Хотя остальное автор, конечно же, нафантазировал. Иисус Христос вечен… Но, во всяком случае, о копье самое главное узнаешь. Давай качну. – Лапи порылся в кармане плаща и вытащил унидеск.

– Хорошо, почитаю на досуге, – согласился Габлер и достал свой. – Новые знания никогда не помешают.

– Истинно так, брат мой.

Теперь голос у Лапи был довольным. Он уже видел Криса в рядах своего общества.

Покончив с перекачкой инфы, человек-хохолок убрал унидеск, но рука его пустой из кармана не вернулась. Теперь он извлек визитку.

– Если не утратишь интерес, держи с нами связь. – Он протянул серый прямоугольник файтеру. – Мы поможем встать на истинный путь. Я ведь тоже очень долго блуждал во мраке.

Габлер взял визитку, кивнул:

– Спасибо.

Прочитал бегущие под гладкой поверхностью золотистые строки:

Позаботься о душе своей, приди к нам и обретешь жизнь вечную.

«Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?»

(Евангелие от Матфея)

Общество «Ценители Христа»

Мы ждем тебя

Адрес… Все реквизиты связи… Картинки из жизни, смерти и посмертия Спасителя…

Планету для своего офиса «ценители Христа» подобрали с вполне соответствующим названием: Парадиз. То есть Рай. А на Парадизе-XII в той же системе Латоны размещалась база легиона «Латона». Крису в тех краях бывать еще не приходилось.

– Спасибо, – повторил Габлер. – Возможно, когда-нибудь воспользуюсь.

Он сказал так только из вежливости. Он был уверен, что ни в каких богах не нуждается.

Лапи подался к нему:

– Чем быстрее это произойдет, брат мой, тем лучше для тебя, для души твоей. А чтобы ускорить этот процесс, позволь мне кое о чем тебе поведать. Растолковать мысли Спасителя нашего.

– Нет-нет, – невольно поморщился Габлер. – В другой раз. Уж очень арта интересная. – Он легонько постучал пальцем по псевдолинзе своих очков. – В другой раз.

Сказано это было таким тоном, что «ценитель Христа», кажется, понял: здесь ему не обломится.

– Вот от этих арт-объемок, от мусора этого дьявольского вся и беда, – заявил он. – Каленым железом выжигать, под корень!

Лапи в последний раз длинно вздохнул, встал со стула, так и не притронувшись к своей еде, и удалился искать новых собеседников.

Габлер тоже вздохнул – облегченно, и вернулся к кофе. Но, сделав глоток, поставил чашку и полез в карман за унидеском. Ему не терпелось прочитать инфу о Копье Судьбы. Эта вещь действительно могла стать для него судьбоносной. И причем неизвестно, со знаком плюс или минус. А то и с двумя. Минусами…

Текст был коротким, без заголовка. Еще раз бросив взгляд вокруг, Крис приступил к чтению. И сразу понял, что никакой это не документ, а рассказ, наподобие тех, что были в книжках, оставшихся от прадедов. Очень старый рассказ, некоторые слова были ему даже незнакомы.

«В телефонной трубке прозвучало:

– Избавитель, груз на борту, идем к вам. У нас без потерь. Сейчас будем.

– Понял. Жду.

Высокий темноволосый мужчина в длинном черном плаще убрал мобильник в карман и прислонился к гладкому боку серого «опеля», застывшего на обочине. Его жесткое, словно высеченное из гранита лицо было сосредоточенным, бледные губы плотно сжаты, а по вискам, несмотря на весеннюю предвечернюю прохладу, медленно стекали струйки пота. Он был напряжен, как солдат, которому через мгновение предстоит броситься со связкой гранат под танк. С покрытых лесом холмов тянуло тонким чесночным ароматом молодой черемши. Солнце падало за деревья, и высоко над Венским лесом летел самолет, оставляя за собой белую пушистую тропинку.

«А оно тоже оставит след? – подумал мужчина. – Или сразу исчезнет?»

Вдалеке, над крышами зданий древней Вены, показалась темная точка. Она приближалась, приобретая очертания вертолета, и вместе с ней нарастал торжествующий рокот двигателей.

Этот рокот звучал прекрасней венского вальса!

От дворца Хофбург до столичной окраины путь не так уж далек.

Избавитель оттолкнулся от бока «опеля» и шагнул навстречу несущейся во весь опор, будто норовя догнать солнце, винтокрылой машине. Он был бледен, но не от страха и не от слабости, а от осознания умопомрачительной важности того, что предстояло ему совершить.

Летающий синий зверь с красной нашлепкой сверху и белыми полосами по бокам фюзеляжа завис над серым жуком-«опелем». И гремела над лесом симфония двигателей, и вздымалась пыль, и чуть ли не разрывалась в клочья невысокая еще трава, и воздушные волны неистово плескались в ветви дубов и буков, теребя хвосты удирающим белкам. Трепетали полы черного плаща, развевались длинные с проседью волосы, но лицо Избавителя оставалось таким же сосредоточенным, словно и впрямь было из камня.

Отъехала в сторону дверца – и вниз, в весеннюю траву, полетело что-то узкое, продолговатое… Брезентовый сверток полуметровой длины. Мелькнула в проеме рука в пятнистом, темно-зеленом, махнула приветственно, и вертолет, постепенно набирая высоту, устремился к зеленым холмам, продолжив погоню за недосягаемым солнцем.

Но Избавитель уже не видел его. Черным вороном, черной пантерой метнулся он к тому, что лежало в траве в десятке шагов от автомобиля. Схватил, торопливо открыл клапан специально сшитого чехла… и замер.

Но только на два-три мгновения. Осторожно, медленно выдохнул – и извлек на свет…

В голове крутилось одно и то же, словно звучал бесстрастный голос экскурсовода, повторявшего эти слова не первый год, изо дня в день:

«…железный наконечник состоит из двух частей, скрепленных серебряной проволокой и стянутых золотой муфтой…»

Копье Судьбы.

Копье святого Маврикия.

Копье Власти.

Святое Копье.

Копье Лонгина.

Копье Христа…

На этом наконечнике осталась кровь распятого на кресте Спасителя.

«Но один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода».

Так писал Иоанн.

Бесценная реликвия. Ее обладатели могли вершить – и вершили! – судьбы мира, могли творить великое добро или столь же великое зло…

Человек в черном плаще, боясь дышать, держал в руках оружие, равного которому не было под земными небесами. Он знал об этом древнем железном наконечнике буквально все, что только можно было узнать.

Финеес, третий первосвященник Иудеи, сын первосвященника Елеазара и внук Аарона, маг и каббалист, в стародавние времена приказал изготовить это чудесное копье. Его держал в руке Иисус Навин, глядя, как с грохотом рушатся стены иерихонские. Им любовался Ирод Великий. А центурион Гай Кассий проткнул им тело распятого Христа.

Это копье приносило победы тем, кто владел им – Константину Великому и Теодориху… Юстиниану и Карлу Мартеллу… Карлу Великому и Генриху Птицелову… Оттону Третьему и Фридриху Барбароссе… Наполеону Бонапарту и Адольфу Гитлеру…

А потом копье оказалось среди множества христианских святынь в сокровищнице Габсбургов – венском дворце Хофбург.

Избавитель готовил операцию тщательно, не один год, строя планы похищения Святого Копья в узком кругу единомышленников. Все было рассчитано и расписано буквально по сантиметрам и секундам. Каждый участник предстоящей операции четко знал, что и в какое мгновение он должен сделать. Все они не один раз побывали в Хофбурге и могли выполнить то, что от них требовалось, даже с закрытыми глазами.

Вертолет, перекрашенный в цвета полиции. Гранатомет. Гранаты со слезоточивым газом. Тросы бойцов спецназа. И прочее…

Допустимо ли творить зло во имя последующего бесконечного торжества добра?

Избавитель был твердо уверен: не только допустимо, но и необходимо.