Призраки не умеют лгать - Анна Сокол

Дмитрий открыл верхний ящик стола и выгреб на столешницу кучу всякой мелочи. Знакомой. Мои вещи. Мобильный, кошелёк, ключи, зеркало, помада, упаковка салфеток, пробник духов, пара рекламных листовок — все, что было в карманах и сумочке.

— Могу отвезти домой, — мужчина протянул мне телефон, — Или позвони друзьям, пусть заберут.

Я посмотрела на дисплей, одиннадцать непринятых вызовов — два от бабушки прошлой ночью; три от бабки Вари, беспокоится, наверное, куда я пропала; и больше всех от Влада, целых шесть штук. Сегодня я должна была быть на работе.

Два часа ночи. Влад, конечно, приедет и заберёт, и Ната поймёт, но, наверное, не стоит.

— Можно мне сегодня здесь остаться? — я кивнула на диван.

Опять этот странный, будто оценивающий взгляд.

— Или открой камеру, туда, наверное, ещё никого не успели заселить, — неловкая попытка пошутить, душой компании меня не назовёшь, я, скорее, из тех, кому умный ответ приходит в голову с опозданием минут на десять.

Некоторое время он приглядывался, словно надеясь отыскать во мне нечто новое, неизвестное, а потом махнул рукой в сторону дивана.

— Ложись. Мне все равно надо работать.

Так я и заснула под монотонный шум машины, редкое перестукивание клавиш и лёгкое поскрипывание, раздававшееся каждый раз, когда мужчина откидывался на спинку.

— Ты как? — третий раз за день спросил Влад.

У нас был перерыв между группами. Я закрыла глаза и сделала ещё глоток чая, надо хоть чем-то занять руки. И мысли. Для этого я и вышла сегодня на работу. Как представила, что буду целый день сидеть дома и пялиться на телефон в ожидании известий, так чуть головой о стены биться не начала.

Владу я все рассказала, да он и сам по моему виду понял, что что-то случилось. А вот соседям соврала. Дмитрий наплёл им каких-то небылиц, про уличную кражу и повреждённую руку, так что бабка Варя устроила мне целый допрос. Нет, рука не сломана. Да, воришку нашли, имущество вернули, доказательство наглядно висело у меня на плече. Нет, замок менять не надо, ключи на месте, воспользоваться ими ни кто не успел. Впрочем, как хотите.

— Подумай. Может, поедешь? Я справлюсь, честно. Считай это незапланированным отдыхом, — Влад все ещё не оставлял попыток оправить меня к родным.

— Я подумаю, — в который раз ответила я.

Заманчиво. Уехать в Палисад, быть рядом с родителями, сидеть и держать маму за руку, разговаривать с ней. Вдруг они меня услышат и вернутся. Правда, бабушка сразу наложила вето на эту идею и настояла, чтобы я уехала. Но теперь, когда её нет рядом, разумные доводы начинали терять вес.

— У меня ещё две группы, — сказала я, поднимаясь.

— Одна. Старших возьму сам. Отработай с малышами и домой. Хорошо? — Влад сжал мои руки, и, наклонившись, вдруг коснулся губ своими. Сначала легко, едва-едва задел и согрел тёплым дыханием. Я замерла от испуга и неожиданности. А он прильнул жадно, требовательно. Было странно, с одной стороны, мне захотелось уцепиться за его шею и притянуть ещё ближе, а с другой… это было неправильно. Мы оба потом пожалеем об этом.

— Влад, остановись, — смогла я прошептать, когда он на мгновение отстранился.

Но он предпочёл не услышать. Я успела остановить его губы кончиками пальцев, которые он, тут же, не смущаясь, поцеловал.

— Вот, — тихо сказал он, — Теперь у тебя не такое затравленное выражение лица.

Я нервно рассмеялась и уронила голову ему на плечо. Друзья помогают, даже когда ты не просишь, даже если ты предпочитаешь обойтись без такой помощи.

Дома никого не было. Теська в техникуме, если, конечно, не прогуливает, Арти в яслях на пятидневке. Бабка Варя на посту на лавке рядом с кабинетом участкового. Там Варисса с единомышленницами оттачивает мастерство выведения всех преступных элементов района на чистую воду. Ну, а Семафор? Черт его знает, опять на промысел спиртного отправился.

Я включила свет в коридоре и скинула ботинки. На кухне достала телефон и набрала бабушку, второй раз за день. Я понимала, изменись что, она тотчас позвонит, но пересилить себя не могла.

— Алленария, — голос бабушки звучал скрипуче — укоризненно, — За последние несколько часов ничего не изменилось. Чего трезвонишь?

Не знаю, что насторожило меня больше — старушечий тон или сварливая фраза.

— Бабушка?

Шумный выдох в трубку, и снова родной голос:

— Извини, я что-то не очень хорошо себя сегодня чувствую. Устала, наверное, да и голова болит.

— Я могу приехать. Прямо сейчас. Хочешь? Ты не должна быть одна.

— Я не одна, Лена. Не надо. Это и так тяжело для меня, а если ты будешь под боком, я совсем расклеюсь.

— К выходным я все равно приеду.

— Тогда до выходных.

Вместо утешения разговор лишь добавил беспокойства. Нельзя так с бабушкой, какой бы сильной она не была, у любой прочности есть предел. Предложение Влада обретало все большую и большую привлекательность.

Я вошла в свою комнату, прикидывая, собрать вещи сейчас или подождать. Дверь была как всегда не заперта, поэтому я не сразу его заметила, пока не столкнулась с нос к носу.

— Добрый день, — поздоровался мужчина.

Сердце гулко стукнуло о ребра, и провалилось куда-то вниз.

— З-з-здра-авствуйте, — машинально ответила я.

Псионник, смутно знакомый, по-моему, он был тогда в кабинете у Демона и ещё вроде девушка. Мужчина поднялся с дивана, и его заметно повело в сторону, качнуло, как на ветру. Пьяный? Нет, скорее, смертельно усталый. Выглядит как человек, не спавший несколько суток. Карие глаза с непомерно длинными ресницами, ввалились; щетина отливала синевой.

— Дождался, наконец, — констатировал мужчина, и кивнул, словно соглашаясь с самим собой, или одному ему видимым собеседником.

— Я…я, — связных слов у меня не получалось.

— Да. Вижу. Ты. И тебе надо умереть! Потому что ты убийца, — снова этот невообразимый кивок, — Так будет правильно.

Он сунул правую руку в карман и извлёк нож. Мой нож. Один из десятка, лежащего в кухонном столе. Я окаменела. Вид двадцатисантиметрового блестящего лезвия завораживал. Какое длинное, бесконечное, взгляд ни как не мог охватить его целиком. Солнечный луч отразился и пробежался по кромке. "Самая лучшая нержавеющая сталь в стране. Удобная рукоять, идеальная балансировка. Самозатачивающееся лезвие, подставка в подарок и всего за девяносто девять" — вспомнились мне слова телевизионного зазывалы, тогда я единственный раз купила товар в телемагазине, и, по всей видимости, зря. Потому что сейчас этот позапрошлый лидер продаж испробуют на самой хозяйке.

Я закричала. Попыталась. На самом деле рот открылся и из него вышли сиплые шуршащие звуки. Отпрыгнула за порог и хлопнула дверью. Он успел выставить ногу, створка отскочила в обратную сторону. Бежать, быстрее. Ноги двигались медленно, разумом я уже заперла входную дверь, поставив заслон между мной и псионником, а тело ещё делало первый рывок. Он был не в форме, я в панике. Не вписавшись в поворот коридора, я налетела на детский велосипед, опрокинула, упала сама, стукнувшись коленями. Но сейчас это не имело значения. Успела вскочить, и тут он меня догнал, схватил за волосы и дёрнул назад, на себя. Не рассчитал. Мы оба грохнулись в коридор. Он снизу, я сверху. Разница в том, что в руках у него был нож.