Дикая ночь - Николай Эндрю
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Можем ли мы сначала вернуться? Я должна сообщить им, что я в безопасности. Я ушла после небольшого спора.
— Они, блядь, даже не удосужились пойти за тобой, — указывает он, и я киваю.
— Я знаю, но они все еще мои родители.
— Я не хочу, чтобы ты их видела, пока не уладишь всю эту долговую историю, — рычит он. — Они хотели выдать тебя замуж за другого. Я не могу этого допустить. Если мне скажут, что ты не можешь быть со мной, я могу начать отрывать конечности, принцесса. Я ничего не могу с собой поделать.
Арт откашливается, когда мы с Тулаком поворачиваемся к нему лицом.
— Я не занят, и ты помог мне. Я мог бы пойти, взять деньги у Роарка и встретиться с тобой в городе. Сколько тебе надо?
Тулак сверлит взглядом, и Арт отстраняется. Здесь происходит что-то еще, чего я не понимаю.
— Не думаю, что это хорошая идея.
— Брось, старина. Просто скажи мне, сколько.
— Не знаю, Арт.
— Точно. Хорошо. Я просто принесу столько, сколько есть тогда. Как это звучит?
Глава 8
Тулак
— Мне нравится Арт, — объявляет Рэй. — Видишь, у тебя есть друзья. Он явно не считает тебя монстром.
Как один из волвенов, родившихся с тех пор, как автомобили стали популярными, я умею водить. Проблема в том, что этот старый грузовик мне не был нужен уже много лет, и, хотя Каллэн поддерживал его для меня, я не думаю, что он когда-либо ожидал, что он снова будет использоваться. С шинами все в порядке, но коробка передач нуждается в ремонте, а амортизаторы вот-вот сдадутся.
Я слегка улыбаюсь Рэй в ответ, но дальше этого не берусь.
Мы с Артом не всегда сходились во взглядах, тем более, что именно я привлек внимание остальных членов Пакта к его воровству и чуть не разорвал его на части. Он аферист, что самое странное для волвенов. Меня не убеждает его британский акцент, и я так и не смог выяснить, сколько ему лет. Или почему он решил остаться даже после того, как Роарк пригрозил отрезать ему яйца. Они разобрались в своих разногласиях. Арт — неплохой человек, но он совершал плохие поступки, и его лояльность неизвестна. И когда он впервые увидел меня…
Ну, скажем так, некоторые слова, которые он использовал, не были лестными.
Я бы не доверил ему свои деньги, если бы мог расстаться с Раей хоть на секунду.
Но, конечно, будучи аферистом, он знает, как включить обаяние. Это значит, что он нравится Рэй.
— Когда мы войдем, позволь мне поговорить, — говорю я ей, кладя руку ей на колено. — Все будет хорошо, но твоим родителям нужны прописные истины.
Она кивает.
— Ты прав. Но без насилия, хорошо?
— Конечно. И я закрою лицо.
Рэй хмурится.
— Ты не должен. У тебя красивое лицо.
— Для тебя. Но я не хочу, чтобы первое впечатление твоих родителей обо мне было монстром, укравшим их дочь. Не забудь, ты не в своей одежде, ты одета в одну из моих рубашек.
Она хихикает.
— Правда. Но ты делаешь это только потому, что хочешь. Я не стыжусь тебя.
Я подъезжаю к бордюру и рычу на нее, когда она пытается открыть свою дверь. Позволить ей появится на улице одной? Я так не думаю. Я выхожу из грузовика и поворачиваюсь к ней, открывая дверь в одно мгновение. Бен пытается спрыгнуть с заднего сиденья, но я качаю головой, и он с раздражительным урчанием укладывается назад. Я понимаю, он тоже часть нашей стаи, но по одному волку за раз.
Взяв Рэй за руку, я помогаю ей выбраться из грузовика, и мы вместе идем к ее дому.
Даже неискушенным взглядом вижу, что кое-какой ремонт не помешал бы. Я улажу это для них, но сначала пришло время убедиться, что они знают, что произойдет с этого момента.
— Готова? — говорю я, и Рэй, усмехнувшись, кивает.
Со всем этим у нее все в порядке, что меня очень радует. Мне не нравится, что у нее были проблемы, а меня не было рядом, чтобы их исправить, но с этого момента все изменилось.
Я дергаю дверную ручку, обнаруживаю, что она открыта, и одним стуком проталкиваюсь внутрь, натягивая капюшон на голову, погружаясь в темноту.
Но что-то не так.
Я шагаю впереди Рэй, как только чувствую это, становлюсь еще больше, чем обычно, занимаю весь вестибюль, когда мой нос дёргается.
— Возвращайся к грузовику, — предупреждаю я.
— Что? Почему?
Почему?
Я не уверен на сто процентов. Я уже слышал похожий аромат, но не совсем такой. Пахнет визарами, но не совсем. Менее формализованная, но в некотором смысле более мощная. Что-то гнилое, чего здесь быть не должно.
И тут я понимаю, что это такое. И подтянувшись во весь рост, когти вдруг выступают.
— Садись в грузовик. Запри двери. Если кто-нибудь придет за тобой, скажи Бенке, чтобы убил. Он знает команду.
— Тулак, что происходит?
— Сделай это. Прямо сейчас.
Я чувствую, как она отстраняется от меня, а затем замирает, когда женщина входит в коридор.
— Мама? Какого черта… Тревор сделал это с тобой?
— Эта штука не твоя мать, — рычу я.
Выглядит достаточно человечно. Но я вижу только полмира своими глазами. Мой нос надежнее. Женщина выглядит грустной, хрупкой. Имеются следы травм. Отек на лице, царапины на костяшках пальцев, волосы в беспорядке. Я уверен, что все это игра, потому что, если Балаур не является каким-то сверхъестественным существом, он никак не мог ранить ведьму. Нет, если только она не разрешит это.
Я никогда не был так близко к ним, поэтому не сразу узнал запах. Я видел их танцующими в лесу, когда был ребенком, но это были добрые ведьмы. Они оставили мне еду, не зная точно, кто я такой, но зная, что мне нужна помощь. Эта пахнет злом.
Я вижу, как улыбка пробегает по ее губам, когда она переводит взгляд с меня на Рэй.
— Что у нас здесь, Рая? Ты нашла себе сторожевую собаку?
— Мама… что ты делаешь? Ты меня пугаешь.
— Я же говорил тебе, — произношу я. — Это не твоя мать. Вернись в грузовик. Закрой дверь.
Ведьма качает головой.
— Я так не думаю.
По щелчку ее пальцев я слышу, как
