ПОНЕДЕЛЬНИК - Дима

беседу – не более. Этой властной особе не суждено было стать заметным общественником

или хорошим политиком: во-первых, она никогда об этом не задумывалась (ее тщеславие

ограничивалось кровавой борьбой со светскими львицами обеих столиц), а, во-вторых, что

намного важнее, она не обладала необходимой гибкостью. Все кругом и скопом были ей

должны (деньги ли, внимание, хотя бы уступить место на стоянке), когда как саму себя

Лидия считала безупречной, и эта неспособность трезво оценивать собственные

возможности не позволяла ей отличиться в областях, где необходимо соблюдать интересы

всех сторон. Впрочем, экс-манекенщице хватало женской интуиции не лезть в эти сферы.

Она достала из обувной коробки дорогие, но скромные туфли на шпильке. Цвет –

агатовый. Присев на антикварный стул, медленно их надела, постучала легонько ножками в

пол и, наконец-то, обратила внимание на собственно отражение. Может быть, она и была

вздорной женщиной, но по-своему умела за собой следить. Мельком увиденное в зеркале ее

полностью удовлетворило, и Лидия, вышагивая словно на подиуме, отправилась в

чистенькую прихожу своей квартиры. Выискала на красивой этажерке сотовый телефон и

набрала какой-то номер.

30

- Алло, Петрович? – произнесла она довольно низким для женщины голосом. – Будешь

через пятнадцать минут? Тяжелый случай, да. И братанов прихвати… Всех четверых, да. Ты

меня понял, мг… Пока и одна справлюсь, ты меня знаешь. Ладно, жду. До встречи.

Лидия отключила телефон, бросила его в сумочку, затем накинула на плечи роскошное,

хотя и не броское манто и подошла к входной двери.

- Ничего не забыла?.. – спросила она шепотом, как будто мечтательно. – Ах, да!

Лидия вернулась к этажерке, взяла с полки посеребренный кастет и, наконец, покинула

уютную мансардную квартиру.

* * *

Лидия выходит из своей квартиры, запирает дверь и, не спеша, спускается на второй

этаж. Подходит к нужной ей двери, прячет в сумочку кастет, с которым только что игралась,

и уверенно выжимает кнопку звонка. Лидия хочет быть уверена, что застанет квартиранта

дома, а поздний, неурочный час – самое лучшее для этого время. Нажав на кнопку дверного

звонка, она его уже не отпускает. Спят ли там, бодрствуют ли – открыть все равно придется.

На крайний случай у Лидии всегда припасен дубликат ключа.

Сначала ты слышишь за входной дверью стук женских каблуков, затем раздается

противный, лязгающий звонок. Странно – ты ведь никого не ждешь, к тому же в такой

поздний час. Тем не менее, ты покорно поднимаешься с табуретки и шлепаешь открывать

дверь. В последний момент, правда, одолевают сомнения – раз ты никого не ждешь, стоит ли

их вообще впускать, не опасно ли это? К большому сожалению, на лестничной клетке темно,

и ты не можешь проверить через глазок, кого занесла нелегкая. А этот кто-то тем временем

все держит палец на кнопке звонка, – от неестественного шума болят уши.

- Кто там? – спрашиваешь тихо, но вопрос мгновенно тонет в пучине звона, и тебе

приходится повторить его громче и настойчивее. Оно даже к лучшему – возможно,

незнакомца, какие бы намерения у него ни были, смутит решительность твоего тона, и он

поспешит удалиться. Кабы не так.

- Свои! – выдает Лидия очаровательную, почти кокетливую трель. Хозяйка отпускает

кнопку и трижды ударяет в дверь костяшками пальцев. Этим она хочет показать, что все еще

намеревается попасть в твою квартиру, но уже готова считаться с чужими интересами. В

запасе Лидии масса подобных хитростей.

Ты открываешь дверь, чтобы впустить хозяйку квартиры. Не дожидаясь приглашения и

не здороваясь, попросту на тебя не глядя, Лидия решительно переступает порог и начинает

осматриваться. Ей уже совершенно ничего не нравится – она этого ожидала. Запах ужасный,

всюду пыль, какая-то грязь, ощущение, будто недавно здесь случился пожар. Лидия себя

накручивает. Она, например, сожалеет, что больше никого в квартире не застала, – было бы

так мило сорвать злобу и на твоих сожителях.

Пока женщина брезгливо озирается и, не покидая прихожей, заглядывает в кухню и

гостиную-спальню, ты молча закрываешь дверь и пытаешься сообразить, как вести себя в

такой ситуации. Наконец, Лидия замечает тебя. Она недоуменно взирает на твои бинты и,

все еще не объясняя причины своего прихода, элегантно разворачивается к тебе спиной.

Лидия в полной уверенности, что ты поможешь ей раздеться, поэтому без предупреждения

делает кистями рук изящный, короткий жест и сбрасывает с плеч манто. Эта женщина

склонна к барским замашкам, а ты, к сожалению, не отличаешься ни расторопностью, ни

сообразительностью – шикарные меха, как и следовало ожидать, с глухим бухом

обваливаются на пол.

Лидия брезгливо вздергивает краешек верхней губы, но к манто, естественно, не

прикасается. Это делаешь ты – осознав свою ошибку, поднимаешь его, отряхиваешь и

бережно вешаешь на крючок. Правда, расположение хозяйки уже не вернуть, тем более что

изначально она и не была к тебе расположена.

31

- Что я могу сказать? – томно изрекает Лидия и снова без приглашения – как-никак она

полноправная владелица этой квартиры – проходит в гостиную.

- Я крайне недовольна твоим поведением, - добавляет она ни с того ни с сего.

Лидия долго и внимательно осматривает взорвавшийся телевизор и, не дождавшись с

твоей стороны никакой реакции, добавляет:

- Ты хотя бы помнишь, какой сегодня день?

Ты не помнишь. Разреши я прерву вашу трогательную беседу? Ну, естественно, ты не

помнишь, я же тебе не подсказал. Очень не по-товарищески, конечно, вышло, но, во-первых,

ты меня не слышишь, а, во-вторых, я и не хотел ни о чем напоминать. Это часть моего плана.

Либо ты вдруг научишься действовать самостоятельно и нести ответственность за

собственную жизнь, что маловероятно, либо я доведу свою задумку до конца. А теперь,

когда я дерну вот за эту мышцу, – ты отрицательно покачаешь головой.

Ты отрицательно качаешь головой.

- Не помнишь, да? – уточняет Лидия удовлетворенно. – Ну, что же? Этого следовало

ожидать. Ты в городе недавно, никто не объяснил тебе местных правил. Но, кажется, в

первый наш разговор я четко указала, что квартплату надо вносить в срок. При чем я также

уточнила, что не буду повторять этого дважды, разве не так? Так. И что же выходит? День

оплаты был позавчера, я ждала-ждала – ни звонка, никаких объяснений с твоей стороны, и

теперь я вынуждена тебя навещать. Это никуда не годится. Я вижу у тебя новый телевизор,

значит, деньги водятся, и я, надеюсь, ты заплатишь мне сейчас же. Но на будущее запомни,

больше я с тобой разговаривать не буду, я не желаю разжевывать сами собой разумеющиеся

вещи. Забудешь о сроках, – пеняй на себя.

Да, тяжеловесная баба, ничего не скажешь, я тебе откровенно не завидую, но очень

любопытно узнать, как же ты выпутаешься из сложившейся ситуации? На всякий случай

напомню, что совсем недавно тебе взбрело в голову бросить работу, на имевшиеся деньги

тобой – заметь, не мной – был куплен телевизор, который уже с моей подачи приказал долго

жить, а оставшейся мизерной суммы на оплату квартиры совершенно точно не хватит. Были

еще деньги, но они по твоему недосмотру сгорели, а подобной байкой Лидию вряд ли

разжалобишь. Она не достаточно человечна, чтобы снисходительно относиться к людской

глупости. О чем это я? Она вообще нечеловечна.

Будто бы предвидя все возможные оправдания, Лидия спешит предупредить:

- Только не надо рассказывать мне жалостливые истории – этим меня не проймешь. Либо

ты платишь, либо нет, какие могут быть варианты? Проблема в том, что рано или поздно

тебе придется заплатить. Надеюсь, ты понимаешь, что я очень не люблю должников.

Уф, какая же она заносчивая! Больше всего своим поведением (уверен, тут ты со мной

согласишься) Лидия напоминает иных школьных учителей с ярко выраженными

садистскими наклонностями. Такие преподаватели всегда злоупотребляют своей властью над

учениками: давят, давят, всячески унижают тебя, требуют ответа или оправданий, но

отвечать-то как раз нельзя, иначе еще больше их раздражишь. Но главное – подобные люди

отличаются невероятно тяжеловесной, удушливой энергетикой, с ними противно находиться

в одном помещении, даже если они молчат и не обращают на тебя внимание. «Я делаю тебе

большое одолжение», - написано у них на лицах. Лидия, завязывай! Честно говоря, вся эта

бабская болтовня мне уже порядком надоела. Переходи к главному, красотка, словами тут не