Поцелуи и желания (сборник) (ЛП) - Винтерс Уиллоу

Машина проезжает без происшествий, и Вишенка тянется за рюкзаком, не сводя глаз с Тони.

Она морщится от тяжести ноши, тут же оттянувшей руку.

— Ох, черт, — бормочет она и качает головой, возвращая рюкзак Тони. — Возьми сам.

Тони смотрит на меня, и я киваю. Я просто хотел, чтобы она поняла — в деньгах он не заинтересован.

Речь никогда не шла о деньгах. Дело в том, что город хотел, чтобы у этих детей был шанс. Эти деньги не для игрушек. Они на электричество, горячую воду. Чтобы накормить и обуть. Я знаю, как много могут изменить такие простые вещи. И знаю, что миссис Пилкэвидж борется изо всех сил, переживает за деньги, которые должны были прийти от пожертвований, но так и не пришли.

Во мне поднимается гнев, и я иду впереди, положив руку Вишенке на талию.

— Пойдем, — говорю я им.

Я приседаю под низко нависшими ветвями деревьев напротив приюта и осматриваюсь. Здесь никого нет, и во всем доме горит только одно окно. Ищу признаки наблюдения, но здесь никого нет, и никто не смотрит.

Быстро переходим улицу и направляемся прямо к боковой двери дома. Снаружи горит свет, так что если кто-то придет, то сразу нас заметит.

— Скорее, — в голосе Вишенки слышится явный страх, когда Тони снимает рюкзак и начинает быстро запихивать деньги в щель. Я приобнимаю Вишенку за талию и веду ее вперед, так что мы вдвоем не можем его видеть.

— Ты похож на злодея, — тихо замечает моя Вишенка. Сначала я думаю, что она меня дразнит, пока не дергает куртку. О, черт, я почти забыл, что во всем черном. Я быстро стягиваю свитер, все равно жарко, и бросаю его в урну перед зданием.

— Тони, ты тоже. — Он засовывает в щель последнюю пачку, а затем открытку с пожеланиями счастливого Рождества и счастливого Нового года всем детям в приюте, а затем поднимается. Мы оба знаем миссис Пилкэвидж. Она хорошая женщина, и когда проснется и увидит эти деньги, будет плакать от радости и облегчения. Я в этом уверен и горжусь, что могу вернуть ей чувство безопасности, которое она подарила мне много лет назад.

Раздается звон городских часов, когда Тони сбрасывает свою черную куртку, оставаясь в бежевой водолазке, и запихивает куртку и рюкзак в урну. Бросаем перчатки и лыжные маски в следующую урну и идем дальше.

Больше никаких улик. Дело сделано.

Наконец-то я чувствую, что могу дышать. Мы втроем идем к главной дороге, где встретимся с парадом и смешаемся с толпой. Я приобнимаю Вишенку, но она отстраняется и бежит к синему почтовому ящику на углу перекрестка. Достает из сумочки маленький коричневый сверток, на котором черным фломастером написан адрес.

— Что это? — спрашиваю я, когда она опускает посылку в ящик.

Она улыбается и отвечает:

— Запись видеонаблюдения с Мороузом. — На ее лице написана гордость.

Я фыркаю и молюсь, чтобы Мороуз заплатил сполна. По крайней мере, мы сделали все возможное. Остальное — в руках закона.

— Ты в порядке? — беспокоюсь я, когда Тони уходит вперед. Руки в карманах, дыхание спокойное. Как и у меня, если честно. Вишенка же наоборот кажется напряженной и озирается, как будто кто-то только и ждет, чтобы нас схватить. Она слегка кивает, но я знаю, что она нервничает.

Я исправился, однако это уже не первый раз, когда мне все сходит с рук. Но это будет в последний раз. Мне больше не нужно. Тони оборачивается и кивает мне, когда Вишенка обнимает меня за талию.

Тони тоже больше не будет нарушать закон. Для нас это последнее ограбление. Хороший способ закончить карьеру.

Я смотрю на Вишенку, когда мы останавливаемся на углу, наконец-то видя парад всего в двух кварталах отсюда. Впереди идет рождественский эльф из банка.

— Думаешь, все будет хорошо? — спрашивает Вишенка.

— Все будет прекрасно. — Я целую ее в макушку, и она, кажется, немного расслабляется. — Обещаю, — шепчу я.

Толпа приближается, и мы идем ей навстречу. Скоро потеряемся среди людей. Осталось пройти еще один квартал.

Вишенка останавливается, а Тони резко перебегает дорогу. Я поворачиваюсь и недоуменно смотрю на нее, гадая, что она делает.

Вишенка показывает вверх.

Прямо над нами на уличном фонаре виднеется веточка омелы. Я издаю нервный смешок и окидываю Кэри взглядом. На ее губах играет милая улыбка.

— Я подарю тебе этот поцелуй, если ты останешься со мной на ночь, — тихо говорит она.

— Ты уже должна мне поцелуй, — говорю я ей, обхватив ее подбородок.

— Я должна тебе еще больше, — добавляет Вишенка, хлопая ресницами. Я наклоняюсь и завладеваю ее губами. Звуки парада приближаются, но я не прерываю поцелуй, пока мы не оказываемся в окружении музыки и радостных возгласов.

Отстранившись, я ловлю ее нежный взгляд и знаю, что она сейчас уязвима и напугана, но собираюсь все исправить. Ради нее я сделаю всё.

— Счастливого Рождества, моя сладкая Вишенка.

Эпилог

Кэри Энн

Год спустя...

— У тебя сейчас самая широкая улыбка в мире, Вишенка, — слышу его голос с другого конца спальни. Я краснею, глядя на Винни, сажусь в постели и протираю глаза, чтобы прогнать сон.

— Просто я сегодня счастлива, — жизнерадостно отвечаю я. Меня переполняет волнение и теплые чувства. Я люблю это время года.

Он ползет ко мне по кровати, балансируя с чашкой кофе в руке. Мятный кофе, мой любимый в это время года. М-м-м. Я забираю из его рук горячую кружку и нежно целую его, прежде чем сделать глоток.

Теперь кофе — источник живительных сил.

Я работаю нон-стоп, но мне это нравится. Будучи социальным работником, я чувствую, что наконец-то занимаюсь тем, к чему стремилась. Живу полной жизнью, тем более с Винни.

Обручальное кольцо звякает о керамическую кружку и сверкает в лучах утреннего солнца, пробивающегося из окна. Каждый раз, когда смотрю на кольцо, я счастлива. С каждым днем я люблю Винни все больше и больше.

С той самой ночи мы буквально растворились друг в друге. Я никогда не верила в любовь с первого взгляда, но даже много лет назад мои чувства к нему были особенными. Это точно была любовь, ведь мы так идеально подходили друг другу. Я знаю.

С новогодней ночи мы начнем попытки завести ребенка, но сначала свадьба. Рождественская свадьба. От этой мысли меня буквально трясет от восторга.

Я ставлю кружку на тумбочку, а Винни сворачивается калачиком рядом со мной, прижимая спиной к своей твердой груди. Я попкой упираюсь в его пах и слегка ерзаю, показывая, что хочу его.

Я всегда его хочу.

Его хриплый смешок отдается на коже, а легкое дыхание щекочет шею.

— Будь осторожна в своих желаниях, Вишенка, — предупреждает он.

Я прикусываю губу и переворачиваюсь к нему лицом.

— Так что ты хочешь на Рождество? — интересуюсь я. Хотя уже знаю ответ. Он говорил, что хочет подарить игрушки детскому дому, так что отныне это станет ежегодной семейной традицией. И это все, чего он хочет. Даже на нашу свадьбу, вместо подарков, мы просили пожертвования в детский дом. Особенно теперь, когда моя работа связана с несколькими детьми оттуда.

Никто так и не узнал, что мы сделали в прошлом году. Мы сбежали, и ни одна живая душа не узнала об этом, а Мороуз за совершенные преступления отправился в тюрьму.

Иногда все складывается просто идеально.

— Я уже говорил тебе, — тихо говорит он и наклоняется для поцелуя.

Я улыбаюсь напротив его губ.

— Мне нужна только ты, — повторяет он, и меня переполняет любовь.

Убираю волосы с его лица и говорю:

— Я люблю тебя, Винни.

Я шепчу эти слова от самого сердца.

Он нежно целует меня и отвечает:

— Я тоже тебя люблю, Вишенка.