Поцелуи и желания (сборник) (ЛП) - Винтерс Уиллоу

Я не позволю им выйти сухими из воды.

Мужчина справа от меня бросает большой черный рюкзак на стойку, а мужчина слева приказывает:

— Просто сложи деньги в рюкзак, и мы уйдем. — Я смотрю на черный рюкзак, чувствуя, как закипает гнев, а руки сжимаются в кулаки.

Эти деньги предназначались для сиротского приюта. Я выдыхаю сквозь стиснутые зубы и качаю головой.

— Нет? — недоверчиво переспрашивает мужчина слева от меня. Он перекладывает пистолет из одной руки в другую, и, хотя дуло все еще смотрит вниз, ему удается меня напугать. Сердце стучит, стучит, стучит.

— Послушай, милая, это очень просто. Берешь и вытряхиваешь деньги из каждой кассы, или мы делаем это сами.

Я снова качаю головой, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Мужчина справа стоит неподвижно, просто смотрит на меня своими бледно-голубыми глазами.

— Я не отдам тебе ключ, — говорю я хриплым голосом.

Глупо. Правда глупо. Но я не могу позволить им сделать это.

Не могу позволить еще одному человеку украсть деньги у этих детей. Они принадлежат им, черт побери! Они им нужны. А не этим ублюдкам, которые решили ограбить магазин в канун Рождества.

Я злюсь еще сильнее и практически слетаю с катушек. Но мужчина справа от меня подходит ближе.

— Неужели нельзя без драки? — бормочет он себе под нос. Так тихо, но так знакомо. Он смотрит на своего напарника и добавляет: — Мы не хотим причинить тебе боль.

Слезы текут из глаз, скатываясь по щекам, и я сердито смахиваю их.

— Кроме того, у нас есть ключ, — уверенно говорит мужчина слева, протягивая карту управляющему. Какого хрена? Мое лицо искажается от тошноты и злости.

Им даже мой ключ не нужен. Черт, да я стану физической преградой, хоть это и бесполезно. Но все равно должна попытаться.

Я качаю головой и решительно отказываюсь.

— Нет, — произношу я с уверенностью, которую почти не чувствую. — Я вам не позволю. — Я закрываю глаза и пытаюсь собраться с духом, чтобы продолжить борьбу.

Но, открыв их, инстинктивно делаю шаг назад, упираюсь поясницей в стойку и тихо вскрикиваю.

Вот черт, он направляет пистолет прямо на меня, и сердце замирает. Его шоколадно-карие глаза смотрят вызывающе. Скованная страхом, я поднимаю обе руки вверх. Не хочу умирать. Я делаю прерывистый вдох.

— Не смей, мать твою, наводить на нее пистолет! — рявкает мужчина справа от меня. Сердце замирает, а руки медленно опускаются. Я узнаю его голос. Я мотаю головой, не желая в это верить.

Но как только он оглядывается, я понимаю, что угадала.

— Винни? — шепчу я.

Глава 7

Винни

Это фальшивый пистолет, но Тони до смерти пугает мою сладкую Вишенку. Я его прибью.

А еще отшлепаю по заднице Вишенку. Деньги не стоят того, чтобы подвергать себя опасности. Какого черта она творит?

Мне уже начинало казаться, что все пройдет хорошо. Просто заставим ее отойти в сторону, схватим деньги и уберемся к чертовой матери.

Проще простого. Снаружи стоят две развалюхи, чтобы скрыться от копов. Их никто не отследит, и все было бы в порядке.

Черт, я с нетерпением ждал вечера, чтобы утешить ее.

Я знаю, что моя Вишенка сильная, и она хочет поступить правильно. Но она не должна так рисковать своей жизнью.

Пульс ускоряется, когда она снова отрицательно качает головой. Кэри напугана, и мне хочется обнять и успокоить ее. Хочу посвятить ее в происходящее. Но она этого не поймет. Может даже не поверить мне, если я расскажу правду.

Сама мысль о том, что она сочтет меня лжецом и плохим человеком и что я ее не стою, заставляет сердце биться чаще.

Я не могу этого допустить. Не хочу, чтобы это встало между нами. Я что-то чувствую к ней и хочу большего. Не могу позволить всему выйти из-под контроля.

— Нет, — упрямится она, глядя Тони в глаза. Охренеть, у моей девочки есть яйца. — Я вам не позволю.

Она закрывает глаза, и Тони поднимает фальшивый пистолет.

К черту все. Он не будет ее запугивать. Я не могу позволить ему так с ней обращаться. На меня и раньше целились из пистолетов. Но не позволю ей пройти через это.

— Не смей, мать твою, наводить на нее пистолет! — рявкаю я и выбиваю оружие из его рук. Я ничего не слышу, кроме своего тяжелого дыхания, как же я зол. Ему следовало вести себя аккуратнее.

Я хочу просить ее убежать, убираться отсюда, пока ничего не произошло, чтобы она ни за что здесь не оставалась, но она шепчет:

— Винни.

Внутри все леденеет, и я медленно поворачиваюсь к ней лицом, наблюдая, как в ее прекрасных глазах плещется шок.

Ладони холодеют. Черт, это худший из возможных исходов.

Она знает.

Я хочу утешить ее, но она, кажется, преодолевает свой страх и начинает трясти головой еще сильнее.

— Это не то, что ты думаешь... — начинаю объяснять я, но она обрывает меня.

— Ты что, издеваешься надо мной? — практически выплевывает она. Должно быть, действительно доверяет мне, потому что все следы страха исчезают, сменяясь яростью. Я этого не ожидал. — Ты что, блядь, серьезно?!— кричит она.

Она в бешенстве.

— Черт, черт, — ругается Тони у меня за спиной.

— Вишенка, — тихо говорю я. Это предупреждение. Я знаю, что она злится, но ей нужно успокоиться.

— Ты не возьмешь эти деньги! Это для сиротского приюта! — кричит она мне в лицо, выходя из-за стойки. — Господи, из всех людей, именно ты... — Она бросается ко мне, но я останавливаю ее кулак, нацеленный мне в грудь. Я должен рассказать ей правду, но ей она не понравится, она может даже не поверить мне.

Но она, черт возьми, услышит ее.

— Так дело не пойдет, — говорю я, оказавшись с ней нос к носу. Совершенно позабыв о том, что Тони наблюдает за нами.

— Разумеется, нет, черт подери! — вскрикивает она. — Сними маску и поговори со мной! — Она пытается ударить меня в грудь другой рукой, но я хватаю запястье и не отпускаю.

— Прекрати, Вишенка, — говорю я тихо, а в голосе едва слышна угроза. Я не прочь схватить ее и увести отсюда, как ребенка, у которого случился чертов припадок. Тони справится здесь и сам. Видеонаблюдение работает, и я не могу позволить им увидеть мое лицо. Звука нет, но есть, по крайней мере, видео. Это я точно знаю. И хотя я уверен, что Вишенка теперь в курсе, я все еще верю, что она никому не расскажет.

— Черт, чувак! — кричит Тони за спиной, ударяя кулаком по стойке и расхаживая взад-вперед. Ему нужно успокоиться.

— Все, успокойтесь, — говорю я достаточно громко, чтобы они оба услышали.

— Я уже отключила запись. Но вам придется нахрен убить меня. — Вишенка вырывает свои руки из моей хватки. — Я слишком много сил вложила, чтобы дети получили необходимое.

Я пытаюсь понять, о чем она, но это бессмысленно. Она скрещивает руки на груди и смотрит на меня со слезами на глазах. Пытается быть сильной, но сказанное давит на нее.

Я склоняю голову набок и спрашиваю:

— Что ты имеешь в виду?

Она покачивается на пятках и отводит взгляд. В меня закрадывается страх. Она заперта в этом магазине, и только что сказала, что камеры отключены. Вишенка. Ей действительно нужно, чтобы я отшлепал ее по заднице. Какого черта моя сладкая вишенка сознается в подобном? Она не очень хорошо избегает неприятности.

Но, с другой стороны, иначе она бы со мной не связалась.

— Расскажи мне, — приказываю я и этим привлекаю ее внимание.

— Я не могу позволить тебе украсть деньги, — говорит она тихим голосом, в котором сквозит боль. Но и убежденность тоже присутствует. Я знаю почему. Она думает, что деньги пойдут в приют, как и положено. Но это не так.

— Я отвезу эти деньги в приют, — говорю я, глядя в нежно-голубые глаза. — Мороуз вор. — Я тяжело вздыхаю, когда она округляет глаза. Она должна мне поверить. — Деньги попадут куда надо, Вишенка. Просто позволь нам передать их по назначению.

Она несколько раз моргает и учащенно дышит.