Травяной венок. Том 2 - Колин Маккалоу

В то время, когда молодой Помпей удирал домой, Помпей Страбон продолжал двигаться на юг. Когда он переходил реку Тинна вблизи Фалерна, на него из засады напали шесть легионов пиценов под командованием Гая Видацилия, и ему пришлось обороняться на заболоченной местности, которая не давала возможности для маневра. Чтобы еще больше затруднить его положение, подошел Тит Лафрений с двумя легионами вестинов, а Публий Веттий Скатон привел два легиона марсов! Каждый италик хотел принять хоть какое-то участие в первом сражении этой войны.

Битва не принесла победы ни одной из сторон. Столкнувшись с огромным численным превосходством сил противника, Помпей Страбон сумел выбраться из реки почти без потерь и загнал свою драгоценную армию в приморский город Фирму, где заперся и приготовился к длительной осаде. По всем правилам италики должны были уничтожить его, но пока они еще не усвоили того, что одно из самых неизменных воинских качеств римлян – быстрота. В данном случае Помпей Страбон оказался победителем, даже если битва и окончилась в пользу италиков.

Видацилий оставил Тита Лафрения под стенами Фирмы, чтобы удержать римлян в городе, и отправился вместе со Скатоном сеять повсюду смуту, в то время как Помпей Страбон послал гонца к Целию в Италийскую Галлию с просьбой оказать помощь как можно быстрее. Его положение не было совсем уж отчаянным; он достиг моря и небольшого римского флота, который, забытый всеми, стоял тут. Фирма была латинской колонией и лояльна к Риму.

Глава 5

Как только италики узнали, что Помпей Страбон выступил, их чувство чести было удовлетворено. Рим оказался агрессором. Мутил и Силон теперь получили в большом совете полную поддержку, на которую рассчитывали. Пока Силон оставался в Италике, послав Видацилия, Лафрения и Скатона на север сражаться с Помпеем Страбоном, Гай Папий Мутил повел шесть легионов к Эзернии. Никакие римские поселения не должны были нарушать автономию Италии! Эзерния должна была пасть.

Сущность двух младших легатов Луция Цезаря сразу же проявилась самым неловким образом: Сципион Азиаген и Луций Ацилий переоделись рабами и бежали из города еще до появления самнитов. Их дезертирство вовсе не смутило защитников Эзернии. Прекрасно укрепленный и хорошо снабженный город закрыл свои ворота и вывел на стены пять когорт рекрутов, брошенных младшими легатами, забывшими обо всем от страха. Мутил сразу же понял, что осада может затянуться, поэтому он оставил Эзернию под угрозой двух своих легионов и с двумя другими двинулся к реке Волтурн, пересекающей Кампанию с востока на запад.

Когда новости о передвижении самнитов дошли до Луция Цезаря, он решил переместиться из Капуи в Нолу, где пять когорт Луция Постумия подавляли мятеж.

– Пока я не выясню, каковы планы Мутила, думаю, нужно стать гарнизоном в Ноле с нашими двумя легионами ветеранов, – сказал он Сулле, готовясь покинуть Капую. – Продолжай работу. У них огромный численный перевес. Сразу же, как только сможешь, пошли войска под командованием Марселла в Венафр.

– Это уже сделано, – лаконично ответил Сулла. – Кампания всегда была излюбленным местом поселения ветеранов после отставки, и они валят толпой, чтобы присоединиться к нам. Все, что им нужно, это шлем на голову, кольчуга, меч и щит. Я экипирую их быстро, как только могу, и отбираю наиболее опытных в качестве центурионов. Я посылаю их в те места, где вы хотите иметь гарнизоны. Публий Красс и его двое старших сыновей отправились вчера в Луканию с легионом отставных ветеранов.

– Ты должен был сообщить об этом мне! – сказал Луций Цезарь с некоторым раздражением.

– Нет, Луций Цезарь, не должен, – твердо ответил Сулла, не теряя спокойствия. – Я нахожусь здесь для выполнения твоих планов. Ты говоришь мне, кто, куда и с чем должен идти, а моя задача состоит в наблюдении за тем, чтобы твои приказы были выполнены. Тебе незачем спрашивать, а мне, тем более, незачем докладывать.

– Тогда скажи, кого я послал в Беневент, – спросил Луций Цезарь, поняв, что его слабости начинают проявляться; задачи командования оказались для него чрезвычайно обширными.

Но они не были таковыми для Суллы, который ничем не выдал своего удовлетворения. Раньше или позже дела окажутся не под силу Луцию Цезарю – и тогда придет его черед. Он не стал мешать перемещению Луция Цезаря в Нолу. Сулла знал, что когда придет весть об осаде Эзернии, Луций Цезарь вернется в Капую, сочтя, что лучшим ходом будет двинуться на выручку Эзернии. Однако центральные области Кампании были охвачены открытым восстанием. Легионы самнитов были повсюду и, по слухам, сам Мутил двинулся в направлении Беневента.

Северная Кампания была все еще безопасной и сохраняла лояльность по отношению к Риму. Но Луций Цезарь повел два своих ветеранских легиона через Теан Сидицин и Интерамну, намереваясь приблизиться к Эзернии по вражеским землям. Кто мог знать, что марс Публий Веттий Скатон отделился от сил, осаждающих Помпея Страбона в Фирме, и пошел по западному берегу вокруг Фуцинского озера, также направляясь к Эзернии. Он спустился с водораздела Лирис, обошел Сору и встретил Луция Цезаря между Атиной и Касинумом.

Ни одна из сторон не ожидала этого. Оба войска вступили в случайный бой, затрудненный узким проходом, в котором они столкнулись, и Луций Цезарь потерпел поражение. Он отступил назад, к Теан Сидицину, потеряв убитыми две тысячи драгоценных солдат-ветеранов, а Скатон беспрепятственно прошел к Эзернии. На этот раз италики имели все основания объявить о крупной победе – и они сделали это.

До конца не примирившиеся с римским правлением, города Южной Кампании один за другим присоединялись к Италии, в том числе Нола и Венафр. Марк Клавдий Марцелл выбрался со своими войсками из Венафра, не дожидаясь приближающейся самнитской армии. Но вместо того, чтобы отступить в безопасные римские земли, например, в Капую, Марцелл и его люди решили пойти к Эзернии. Они обнаружили, что она полностью окружена италиками; с одной стороны марсами Скатона, а с другой – самнитами. Однако сторожевая служба у италиков была налажена слабо, и Марцелл сумел этим воспользоваться. Всем римлянам удалось ночью проникнуть в город. У Эзернии теперь были храбрый и способный комендант и десять когорот римских легионеров.

На подавленного и пришедшего в смятение Луция Цезаря, мрачно зализывавшего раны в Теан Сидицине, как старый пес, проигравший схватку, одна за другой обрушивались недобрые вести: Венфар пал, Эзерния в тяжелой осаде, в Ноле попали в плен две тысячи римских солдат вместе с претором Луцием Постумием, а Публий Красс и его сыновья загнаны в Грумент луканами, также примкнувшими к восстанию под весьма способным руководством Марка Лампония. В довершение всего лазутчики Суллы донесли, что апулийцы и венусины готовы провозгласить присоединение к Италии.

Но все это не шло ни в какое сравнение с положением Публия Рутилия Лупуса восточнее Рима. Все началось, когда Гай Перперна появился с одним легионом новобранцев вместо двух легионов ветеранов в том, удлиненном, феврале. После этого дела пошли хуже и хуже. В то время, как Марий и Цепион были погружены в работу по набору и обучению, Лупус занялся бумажной битвой с сенатом в Риме. В его войсках и даже среди его легатов, как с бешенством писал Лупус, отмечались враждебные настроения – и что же сенат намерен с этим делать? Как он собирается вести войну, если его собственные люди выходят из-под контроля? Хочет ли Рим или не хочет, чтобы Альба Фуцения была защищена? И как он сможет это сделать, не имея ни одного опытного легионера? И когда будут приняты меры к отзыву Помпея Страбона? И когда сенат привлечет Помпея Страбона к суду за измену? Когда сенат заберет у Помпея Страбона два легиона ветеранов? И когда, наконец, сенат снимет с должности это невыносимое насекомое, Гая Мария?

Лупус и Марий разбили лагерь на Валериевой дороге вне стен Карсеоли. Город был надежно защищен – благодаря Марию, который заставлял рекрутов копать – для укрепления мускулов, как он невинно объяснял, когда Лупус жаловался, что солдаты все время копают землю вместо того, чтобы проходить муштру. Цепион расположился позади них, также на Валериевой дороге возле города Варий. В одном отношении Лупус был прав; никто не признавал ничью другую точку зрения. Цепион держался как можно дальше от Карсеоли и своего командующего потому, что, по его собственным словам, не выносил атмосферу желчной язвительности, царившую в командном шатре. А Марий – которому в голову пришла прекрасная идея, что его командир смог бы выступить против марсов, как только насчитает достаточно солдат на параде – не ослаблял придирок ни на минуту. Войска неопытны до беспомощности, говорил он. Необходимы полные сто дней обучения для того, чтобы они могли выдержать любую битву, большая часть их экипировки была ниже стандартного уровня требований. Лупусу следовало угомониться и принять порядок вещей таким, каков он есть, а не пребывать в бесконечной претензии к Помпею Страбону по поводу украденных ветеранских легионов.