Вельяминовы. Начало пути. Книга 1 - Нелли Шульман

— О да, — сказала Марта, чувствуя, как подступает к горлу тошнота, ощущая острие кинжала у своего горла, — очень хорошо понимаю.

— Ну вот, — Изабелла вздохнула, — он меня бил, угрожал увезти в Браччано и запереть там, на веки вечные, он…, - женщина передернула плечами. «Нет, даже вспоминать это не буду. Я жаловалась отцу, но тот сказал, что моя доля — терпеть, потому что меня родили не для счастья, а для процветания моей семьи. Но я не хочу, Марта, не хочу! — герцогиня сжала губы.

— Я хочу жить с любимым человеком, пусть даже и не во дворце, но просто — быть счастливой, — Изабелла вздохнула. «Ты была счастливой, милая?».

— Одну ночь, — чуть не сказала та, и ответила: «Была, но недолго. А потом он умер — мой первый муж. И больше я уже никого не любила».

— Но ты полюбишь! — вдруг, страстно, произнесла ее собеседница. «Я тоже — дожила до двадцати восьми лет, и думала — нет, никогда уже мое сердце не раскроется. Никому! А потом…»

— Раскрылось? — Марта улыбнулась и погладила мягкую руку.

— Распахнулось, — мечтательно, прижав к себе подушку, ответила Изабелла. «Для него».

— Он, должно быть, очень хороший человек, — Марта сидела у камина и медленными движениями расчесывала волосы.

— Лучше его нет, — Изабелла вдруг рассмеялась. «Он очень красивый, очень. Но это не главное. Он смелый, нежный, умный — для меня он единственный мужчина на свете, Марта».

За сладостями Франческо спросил:

— Синьор Роберто, а что — вы ведь по-прежнему в переписке с доном Хуаном Австрийским?

— Да, конечно, — ответил банкир, вытирая лысину — в гостиной было натоплено.

— Его планы не изменились? — герцог попробовал конфету и заметил: «Бьянке такие должны понравиться»

— Я с удовольствием сделаю подарок синьоре, — банкир расплылся в улыбке. «А что касается дона Хуана — наш с вами старый знакомец, — вы понимаете, о ком я говорю?

— Конечно, его подарок украшает мой рабочий стол, — улыбнулся Франческо. «Прекрасный коралл».

— Так вот, он теперь — доверенное лицо дона Хуана и управляет его финансами, — ди Ридольфи помедлил. «Он сообщает, что дон Хуан по прежнему твердо намерен освободить Марию Стюарт. Ну а я, со своей стороны, сделаю все, что в моих силах, для осуществления этого плана».

— И да поможет вам Бог, — заключила Марта, разрезая серебряным ножиком марципановое яблоко на своей тарелке.

— Так вы приехали помогать синьору дела Порта строить фонтан на площади Колонны? — Джованни, улыбаясь, посмотрел на Аурелио Ломи.

Ученик Алессандро Аллори покраснел: «Это мой первый большой проект, синьор ди Амальфи. Я очень интересуюсь архитектурой, даже больше, чем живописью».

— Я слышал, мрамор для чаши везли с острова Хиос, а для лент, украшающих колонну, взяли каррарский? — Джованни небрежно взял письмо из Флоренции.

— Именно так, — подтвердил юноша.

— Ну что ж, надо поблагодарить его святейшество папу Григория, который так заботится о благоустройстве города. Да пошлет ему Господь долгих лет жизни, — Джованни перекрестился. «И спасибо вам за то, что передали письмо — моему приятелю, поставляющему холст, важно мнение синьора Аллори о его качестве».

Поднявшись наверх, он распечатал конверт. Запахло жасмином. Почерк был изящным, чуть наклоненным влево.

— Не нравится мне это, — хмуро сказал он тогда Джону. «Тем более, что Орсини за ней ухаживал. А вдруг она уже у него на содержании? Если с Изабеллой что-то случится, Корвино этого не переживет. Вообще, как ты можешь доверять человеку, которого видел первый раз в жизни?

— Ну, тебе же я доверял, — резонно заметил разведчик. «Хотя тогда, в Женеве, я о тебе знал ровно две вещи — что ты итальянец и протестант».

— А она католичка, — все не отступал Джованни.

— Когда она жила в гареме, то поминала имя Аллаха, — ядовито сказал Джон. «У этой женщины одна религия — ее семья».

— Если бы у всех так было, — вздохнул Джованни, — нам с тобой пришлось бы уйти в отставку.

Джон рассмеялся. «Она тебе доставит ди Ридольфи, не волнуйся. Главное, чтобы Орсини не вернулся раньше времени из Туниса — тогда мы все разыграем так, как надо — и с банкиром, и с герцогиней».

— Мои люди проверили то место в горах, — Джованни развернул карту, — оно прекрасно нам подходит. Ко времени их прогулки, — мужчина улыбнулся, — там уже все будет готово.

— Корвино теперь до середины лета тут не появиться, — хмуро заметил Джон, — дон Хуан соизволил пойти на переговоры с Генеральными Штатами, это надолго затянется. Корвино, по крайней мере, одергивает доблестного полководца, когда тот зарывается.

— А что Гиз? Так и носится со своей католической лигой? — Джованни потянулся и покрутил вертел над очагом — они сидели на кухне. «Папа послал ему благословение, кстати».

— А денег? — Джон открыл вино и, чуть попробовав, сказал: «Все равно белое лучше».

— Это Корвино тебя испортил, — Джованни понюхал и сказал: «Все, сейчас снимаю. Молочный ягненок, сегодня утром забили. Лучше не бывает. А денег его святейшество не дал — зачем, когда там есть Корвино с его талантом к получению займов?».

Мужчины расхохотались.

— Гиз, — сказал Джон, отрезая себе хороший кусок, — далеко не дурак, как ты знаешь. И не так горяч, как дон Хуан. Если у него получится с лигой — я Вильгельму Оранскому не позавидую.

И вообще — мне просто отчаянно кто-то нужен у Вильгельма.

— Есть же там резидент вроде, ты говорил, — удивился Джованни.

— Там, дорогой мой, война идет, — желчно заметил разведчик.

— И с нашей стороны, я тебе скажу, тоже есть такие горячие головы, что их надо осаживать.

Еще не знаю, какой воинственный дурак опаснее — протестант или католик. Так что дел у нашего резидента там хватает. А мне надо, чтобы кто-то работал при самом дворе. Вкусно очень, — вдруг сказал Джон, — и как тебе это удается?

— Ну, ты же мне запретил нанимать кухарку, даже приходящую, — рассмеялся Джованни. «В следующий раз я тебе приготовлю пасту со свиными щеками — рай на тарелке, как говорил главный повар покойного папы, синьор Скаппи».

Шифр был тот, что они использовали при внутренней переписке — Джованни знал его наизусть.

— Это хорошо, что Корвино там поминают добрым словом, — он улыбнулся. «Теперь, конечно, надо просто ждать, пока синьор ди Ридольфи не станет доверять ей настолько, чтобы поехать на прогулку — наедине. Ну, время пока есть, главное — чтобы Орсини подольше был в море.

-И вот еще что, — сказал тогда Джон.

— Герцога Паоло надо убить после того, как Корвино увезет Изабеллу. Желательно — когда их уже не будет в Италии. Потому что тут не трактирная девка — тут дочь Козимо Медичи и жена герцога Браччано. Если с Орсини случится что-то подозрительное — семья ее просто запрет в монастырь, и тогда все это сильно осложнится.

— Оно и так непросто, вообще-то. И угораздило же Корвино, — вздохнул Джованни.

— Ну, тут такая вещь. Вот возьмет и тебя угораздит, посмотрим, что ты будешь делать, — сердито сказал Джон.

— Меня не угораздит, — успокоил его Джованни. «Корвино тогда, сколько лет было — двадцать три? Мальчишка. А мне скоро сорок. Можешь быть спокойным».

— И пусть Корвино ни в коем случае даже не приближается к Орсини, — строго сказал Джон.

«Тебя герцог не знает, опасности никакой нет, а его он, думаю, не забыл. Мало ли, лучше не рисковать».

Перед тем, как сжечь письмо, Джованни еще раз понюхал бумагу и усмехнулся.

— Ты там поближе к делу съезди во Флоренцию, поговори с ней сам, — приказал ему Джон на прощанье. «Тем более, что ее с детьми надо потом будет отправить в Женеву, тебе надо будет это все устроить».

— А оттуда? — спросил Джованни.

— Будет зависеть от нее, — загадочно сказал Джон.

— Вот так, — сказала Марта, разглаживая на Изабелле новое платье. «Очень хороший крой, если вдруг женщина чуть полнеет, — совсем не видно».

— Марта, — герцогиня вдруг помялась, перебирая жемчуг на шее.

— Я знаю, — сказала женщина и поцеловала Изабеллу в теплую щеку. «Я ж тебя в рубашке видела, милая. Поздравляю».

— Это его, — улыбаясь, сказала Изабелла.

— Ну, так кого же еще? — Марта тоже не смогла сдержать улыбку. «У тебя же он с уст не сходит, дорогая моя, ты только о нем и говоришь».

— Но что, же делать? — герцогиня вдруг расплакалась и Марта нежно обняла ее.

— Не надо, — сказала она. «А то дитя расстроится, оно же чувствует, когда тебе плохо. Надо улыбаться, Изабелла. У тебя срок, какой сейчас?»

— С августа, — женщина покраснела. «Мы же с ним редко видимся, два-три раза в год, и все».

— Ну, ничего, — Марта погладила пахнущие розами волосы. «Может, написать ему сейчас, милая? Пусть приедет.

— Нельзя, — Изабелла помрачнела. «С ним никак не связаться — опасно это, для него».