Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева - Данила Зайцев

– Тятя, ето решается всё на границе, у них там миграсионная служба и свои консула и всё есть, но на вред не выпускают. Уругвайской консул всё заверил и пожелал доброй пути, а тут вот тебе новость!

Что делать? Звоню Лидии Ивановне – её нету, звоню в Первый канал «Россия», объясняю ситуацию – мне трубку закрыли. Звоню Писаревскому Саше, всё извещаю, он отвечает:

– Ето у нас нормально. Ну подожди, посмотрю, что я смогу сделать.

Я через полчаса звоню Саше:

– Ну что, дружок?

– Данила, ничего не будет: ребёнку надо визу.

Остаётся два часа до самолёта, звоню Неониле:

– Милая доча, проси со слезами.

Через полчаса звоню:

– Каки́ новости?

Берёт трубку Надя:

– Данила, слёзы не помогут, ето идивоты, дали нам семьдесят два часа и штраф по пятьдесят евров с билета, но у нас ни цента не осталось ничего. Вася сказал: он заплотит, когда вернёшься – вернёшь.

– Ну хорошо.

Уругвайской посол обиделся на такоя тиранство, и пришлось ему выдать сверх закона паспорт ребёнку.

Тут, как назло, испортилась погода и нельзя выплыть на рыбалку, Андриян изменился, ходит сам не свой, убеждаю, но бесполезно. Он позвонил Алексею в Аляску и попросил тысяча двести пятьдесят долларов взаймы для штрафу, потому что компания сказала: у них нет контор в Москве. Алексей пообещал, и билеты добились коя-как толькя 22 июня. Ну, дай Бог Неониле на етот раз вылезти из етой тюрмы. Но наши старообрядсы ничего ето не знают, оне нам не верют, дак пускай испытают на своей шкуре. Таки́ истории я уже слышал про Россию, но мы были в сумлении, а вот теперь пришлось на себе всё испытать. Скажи любой страны ету новость – нихто не поверит.

Звонит Георгий: не захватили Марфу за два дня. Мы ему рассказали всю новость и сказали:

– Не здумай ехать в Москву, но пробирайся в тайгу к Марфе. Когда я приеду, всё решу, а нет – добьюсь загранишные корреспонденты.

Да, Георгий не бывал в таких ситуациях, ему чижало придётся.

Жалко нам Уругвай, како́ государство здесь мило, но без своёго капиталу здесь трудно начать. Тут спокойно, порядок, но любой бизнес – ето Аргентина, хоть мо́ря, хоть земля и туризма. И где такого климата взять, чтобы всё росло, и качественно – толькя не ленись. Спомнишь: травка вроде ма́ленькя, но скот жирнючай, а мясо како́ вкусно, сочно и мягко, а мо́ря – что толькя нету… Я вспомнил, когда в 1984 году разгружал рыбу: двадцать четыре часа, и семьдесят – восемьдесят тонн разной рыбы. Сами кидали невод на сто пятьдесят метров и вытаскивали по семьсот – восемьсот килограмм, и даже попадались кальмары по двадцать – тридцать килограмм. В 1993 году в Конесе вырастили арбузы возле реки, но с овечьям чернозьмом, и один арбуз вытянул на тридцать два килограмма, а вкругову́ дали по пятнадцать килограмм. Нонче сладка кукуруза дала по тридцать один сантиметр штука, а кака́ сладость! А мы в России фрукты не видели, на рынке да, но в деревнях всё дичкя, на зиму всё ето запасают, а здесь всегда излишки и первокачественно. Бывало, остановишься в России, продают яблоки: «Можно попробовать?» – «Да, пожалуйста». Но сами тебе отрежут пластик[485], а здесь хоть сколь ешь – никому не нужно[486]. Да, наши деды были правы, но опять жалко Россию…

30

Мы с Андрияном поняли: здесь на море не рыбалка, что-то надо делать. Но тут звонит с Сальто шеф Карлос Ледесма и предлагает:

– Андриян, помоги раскрыть контрабанд.

– В чём дело, Карлос?

– Да ты приезжай, тут всё выясним.

– Хорошо, ждите завтра вечером.

Закрывает трубку и говорит мне:

– Тятя, поехали в Сальто, тут мы замрём с голоду, сам видишь: рыбаки очень бе́дны.

– Да, я вижу. Но а там как? Ведь ты сам рыбалку всем закрыл.

– Нет, тятя, я себе не закрыл.

– Как знаешь?

– А вот посмотришь.

Думаю: что-то ты таишь, паренёк…

– Ну и какой план у тебя?

– Очень просто. Завтра утром рано в 04:00 выезжаем на мотоцикале в Сальто.

– Ты сдурел? Я девяносто три килограмма, да ты семьдесят шесть, а сумки? Твой мотциклет рассыпется!

– А по-твоему как?

– Ты езжай на моте, а я на автобусе, и необходимый груз возму, заодне́мя зайду и к консулу, сдам паспорт, чтобы визу поставили. Я звонил – приглашение пришло с Москвы от Виктора Александровича.

Ну хорошо, так и решили.

Утром в 04:00 часа Андриян выехал на мотциклете, а я на автобусе в 05:10, в Монтевидео в 09:00 я уже прибыл. Пошёл в посольство, но уругвайской сторож-полицай мне сказал, что на етой неделе посольство не работает, у них гости с России. А, да, я вспомнил, ето опять агитация для переселение, но мне не известили – значит, не нужны, хто покушал России. Но ето ваша вели́ка ошибка, я вас врагами не шшитаю, но почему вы меня шитаете? Значит, вы хочете, чтобы я про вас правду говорил. Хорошо, буду говорить.

С Монтевидео в Сальто у меня билет взятой, в 13:00 выезжаю. В 10:00 что я вижу? Чупровых ребят с жёнами! Ето Алексеевичи Кирил и Андрей, Андрей поздоровался, а Кирил зглянул как на врага, прошли нимо. Смотрю, идут Анатолькя с Капитолиной[487], Анатолькя меня не видел, но Капитолина увидела, ему шепнула, Анатолькя заулыбался, вернулся, поздоровался, сял вряд, стал спрашивать:

– Куда?

Я ответил:

– В Сальто.

– А что мо́ря?

Я ему ответил:

– Ты сам знаешь, каки́ мы рыбаки. На море в Уругвае рыбы нету, есть, то временами, когда емигрироват, и рыбаки все бе́дны, так что не расшитывайте на уругвайскоя моря. А вы куда собрались?

– Мы приглашёны на конференсыю.

– А где она будет?

– В посольстве.

– А в сколь?

– 15:00.

– Ну, смотрите хороше́нь, – и я ему кратко рассказал, что происходит с нами и с Андрияновой семьёй.

– Но Мурачевы никому не верют.

– Но спомни мои слова. Будут в своё время, оне будут просить ради Христа, чтобы их выручили оттуда. Я тоже никому не верил, но сам испытал на своёй шкуре, наши деды правы были. А чичас у них така́ свобода: ету же одёжку вывернули на леву сторону, вот вам и свобода, а на самом деле её нету. А хто приехал с России?

– Да говорят, очень высоко лицо доверенно от пресидента.

– Да не верьте вы, всё врут, ето простой чиновничек, вот помянешь.

Капитолина подходила три раза́ и всё торопила Анатолькю, а на самом деле любопытничала. Наконес у нас беседа кончилась, он стал и пошёл к ихной группе, смотрю, к ним подошёл Ефимов Иона, хто ишо был, не знаю. Но у меня время вышло, и я отправился в Сальто.

В 17:00 звонит Андриян, уже на месте, и говорит:

– В 17:30 будет совещание, но едва приехал, весь промок и застыл, еле доржусь на ногах.

– Хорошо, я подъеду в 19:00 и позвоню.

Думаю, ну, герой. Сегодня ветерок с востока, дождь лил сэлый день, я сколь раз пробовал звонил – но он недоступен, не дай Бог что-нибудь случись. А он, слава Богу, решает уже важныя дела, но непосидиха… Я в 19:00 приехал в Сальто, звоню Андрияну, он ответил: «Не могу говорить» – значит, совещание продолжается. Я ждал до 20:00 ночи. Звонит Андриян:

– Ты где?

– На терминале.

– Чичас подъеду.

Минут через десять подъехал, улыбается. Знаю ету улыбку – значит, своёго добился.

– Ну что, Андриян, чего добился?

– Тятя, всё.

– Как всё?

– Пошли скоре́ в отель, я весь мокрый и застыл.

– Да, пошли, а то простынешь.

Заходим в отель, дали нам номер, он весь дрожит, говорю:

– Иди прими горячу ванну.

Он так и сделал. Ну, мой Андриян повеселел и стал рассказывать.

– Моя стратегия им очень понравилась. Ты сам знаешь, за пять лет в етой зоне нам всё известно, где и как всё движется, я ето всё замечал.

– Андриян, значит, ты не изменился, какой ты был любопытной, такой и остался.

– А чё, рази ето худо?

– К добру-то нет.

– А я рази не добро делаю?

– Ну, смотри хороше́нь. Ну а дальше что?

Я им сказал:

– Вам без верного рыбака не обойтись, и с аргентинской стороны доложно быть заодно, толькя тогда будет полный результат.

– Да, ты прав, у нас с аргентинсами очень хорошая отношение. Но ето доложны знать толькя шестеро человек: вот главный комиссар Педро, полицай Родригес и с аргентинской стороны главный префект и субпрефект да ты, а нашего префекта Ньето не шшитаем, он уже провинился два раз, ишо одна вина – и он за решётку. Андриян, твоё условия скажи.

– Моё условия очень простоя: я должен быть свободен и должен рыбачить везде, даже в запретной зоне. А секрет в чём: когда рыбаки видют меня, что я заезжаю в запретную зону, все знают, что всё тихо, вот в ето время оне и занимаются контрабандой. Оне знают, что я хорошо платил префектуре, и знают, что оне меня берегут, – вот где ихна ошибка. Я должен сообчать вам и аргентинсам всё движение и указать, где что провозют. А в запретной зоне не толькя рыбаки рыбачут, но и префектуршики с обоих сторон, вы и их можете словить. А на новогодние праздники наведите строгий контроль на мостах, тогда все поташшут через реку, а у вас должен быть к етому времю полный контроль, а чичас пускай провозют, ловите изредка.