Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева - Данила Зайцев

А префектуршиков я не стал выказывать: оне, бедняги, получают мизерную плату, и знаю, как им не хватает на проживание.

– Ну молодес, что послушал. А дальше что будет? Когда приедешь?

– Не знаю, начинается суд.

– Да какой тебе суд? Сегодня суббота.

– Тятя, сказали: так в таких делах не оставляется, и суд будет идти беспрерывно, пока не кончится.

– Ну, Андриян, молись Богу и всё сообчай.

Я часто после этого звонил Андрияну, но телефон был недоступен. Я нервничал и стал молиться Богу. Уже ночью, в 23:00 ночи, он звонит и говорит:

– Прости, мне нельзя было звонить. Но получилось следующа. Один по одному рыбаков привезли скованных, и оне все сознались, что платили Пиеге половину, толькя два рыбака не сознались. Ето Кабрера, но ты сам знаешь, ето самы надёжные контрабандисты Пиегины. А второй просто не сознался, но судья поняла, что оне боятся. А рыбаки всех рыбаков предали и префектуршиков, даже некоторых жалко.

– Ну что, ето не твоё дело, ты не предатель. А Пиега что?

– У, Пиега всё потерял: работу, погоны, – не знаю, на сколь посадют, но остался без ничего.

– А ты?

– Я сидел, где радивы, и всё слушал, и подтверждал, где правильно, а где врут.

– А как с тобой обходются?

– У, тятя, как с родным братом. Чичас я в отеле, а завтра в 09:00 утра должен явиться на суд снова помогать.

– А когда приедешь?

– Я билеты уже купил, завтре в 13:00 выезжаю к тебе.

– Ну хорошо.

На другой день я ему звоню без пятнадцати в час – недоступен. В три часа звонит и говорит:

– Не звони, когда кончится – позвоню.

– А билеты?

– Что сделаешь – потеряны.

Я взялся молиться со слезами. Вечером купил газету – да, есть новости. В Сальто идёт необыкновенный суд, но всё скрыто. Что такое? Суббота, воскресенье и на понедельник. Я ету ночь не заснул. Утром в 08:00 звонит Андриян:

– Тятя, я свободен, приеду – всё расскажу, – слыхать радостный голос Андрияна.

Я от радости заплакал.

– Когда приедешь?

– Чичас посмотрю свою машину и оружию и в 13:00 выеду. Я усталый, суд кончился в 06:30 утра. Тятя, Уругвай – честная страна, я за неё рад, а судья – ето неоценимоя лицо.

– Ну, Андриян, горжусь я тобой, молодес.

– Тятя, я сам доволен, моя мечта сбылась, я коррупсыю раскрыл. Судья, фискаль и вся полиция ужаха́ется, что вёл себя так хладнокровно, полиция приглашает работать государству, но я не захотел, и судья посоветовала: «Не связывайся, береги свою семью и живи себе спокойно». Ну ладно, приеду, всё расскажу.

Етот день я от радости Бога благодарил и от радости ходил сам не свой. Вот уже 18:30, звоню:

– Ты где?

– Скоро буду в Монтевидео.

– Но знай, в 19:15 последний выходит в Ла-Палома.

Звонит:

– Успел, уже в автобусе на Ла-Палома.

– Ну, значит, будешь в 22:30, я тебя встречу.

Я ждал с нетерплением. Ну вот, приходит время, смотрю, приходит автобус, выходит Андриян, улыбается. Мы взяли такси, приехали домой, устроились.

– Ну, рассказывай.

28

В воскресенье утром прихожу в суд. Жена и дочь кричат:

– Зачем посадили моего мужа? Он невинный! Но сына-то за что? Он толькя приехал с Конго!

Спрашивают у меня:

– Ты знаешь что?

– Нет, не знаю, я сам подозреваем.

Зашёл, меня провели в тайноя место, и начался суд. Пе́рво вызвали меня, включили магнитофон:

– Узнаёшь етот голос?

– Да, ето Майдана.

– А ето чей?

– Мой.

– А ето?

– Сы́нов.

– Андриян, а хто был в суду?

– Судья докто́ра Марсела Варгас, фискаль Рикардо Лакнер, секретарша, что писала, адвокат Пиегин, защита два адвоката и я.

– Продолжай дальше.

Показали фильму:

– Ето хто?

– Ето я.

– А ето хто?

– Пиега. – Но так я́тно[477]: что говорит, как деньги берёт, рыбу с сыном берут.

– А ето хто?

– Сын.

У него адвокат очень хорошой, и старался везде меня прижать, и сказал:

– Он врёт: вы смотрите, как икат.

Судья указала:

– Нет, у них в родо́ве заики.

Он снова давай меня пытать[478], я ответил:

– Я вам уже всё ето ответил.

Судья заступилась:

– Да, он вам всё ответил.

Адвокат сам не свой, сменился с лица, тогда судья и фискаль стали его убеждать:

– Како́ ишо вам доказательство нужно? Всё заснято, и весь разговор записанный.

– Да, понятно, но он тоже виноват, подкупал его.

– А вы знаете, в какой ситуации он был и в что его претворил ваш клиент? И что, вы ишо будете оправдывать своего клиента?

– Нет, я знаю, что заморанный в коррупции, и я попускаюсь.

– Что ишо требуете с Андрияна?

– Нет, больше ничего.

Меня судья увела в свой кабинет и посадила на диван и сказала:

– Отдыхай и не беспокойся.

– А меня посадют?

– Нет, ты наш.

Потом стали вызывать рыбаков один по одному и снимали допрос с каждего, после рыбаков стали вызывать префектуршиков, тоже вели допросы, ето было шло очень долго. Наконец вызвали Пиегу, но с нём пришлось позаниматься боле двух часов.

– Вы знаете Андрияна Зайцева?

– Нет. – Ему дали послушать разговор. – Ето не я, ето подложно.

– Но вот ети деньги были запятнаны, и нашли у тебя ето в кармане.

– Не может быть, ето деньги не мои.

– Но отпечатки пальцав твои.

– Нет, ето всё сделки.

– Ну, вот посмотри фильму. Ето хто?

– Ето не я.

– А хто?

– Вам сказано: ето всё сделки.

Судья три раза́ приходила ко мне и рассказывала мене́ и ужаха́лась:

– Ето астуто[479] и неуловим, таких я ишо не стречала. Ето очень хорошо, что его засняли, а то бы не посадить его. Но сколь он отпирается, для его всё хуже, все подтвердили, что он виновен.

Он так и не признался. Наконец ему сказали:

– Заявил на тебя Андриян Зайцав за твоё тиранство. Но знай: что случись с Андрияном Зайцевым, полная твоя вина. Ты понял? Судить будем тебя.

Ето кончилось в три часа утра. Потом ему сделали приговор – тюрма, сыну тоже, как самоместнику[480]. Потом стали вызывать рыбаков один по одному и на имя называли: «Свободной», после рыбаков вызывали префектуршиков – четверых посадили, двух оправдали, хоть и виноваты, но отоврались. В 06:30 пришла судья, поблагодарила меня, обняла, поцеловала и сказала:

– Твой ум, выдоржка и терпление неоценимо, без тебя такого типа не поймать было бы. Все предали друг друга и заврались, но ты провёл себя достойно.

Я утром ишо сказал судье:

– Сегодня мне было видение: молодой парень истекал кровью, уже мертвый, и возле него стоял полицай.

Ето видение было трижды. К одиннадцати часам мене́ принесли фотографии, и я признал: он самый и был. То все удивились, а тут судья сказала:

– Великий ваш Бог, не забывайте Его и молитесь Ему. Андриян, ты свободный полнико́м, можешь ехать отдыхать.

Я её поблагодарил и с радости пошёл к Карлос Ледесма, он тоже меня обнял:

– Но, Андриян, я восхищаюсь тобой, нет у нас ни одного такого, как ты, и твой отец молодес. Когда он ко мне заходил в 2008 году, я сразу оценил его, он умной, а обращался он из-за тебя. А вот как пришлось кончить – вместе с нём, большой ему привет. Ну, ты теперь хозяин своёй машини, заходи как хозяин и проверяй, что нужно. А вот твоя оружия. Молодес, хороший коллексиёнер. Андриян, мы доложны тебя наградить.

– Нет, Карлос, мне никакой награды не надо, а своих ребят – награди, оне у тебя молодсы, но особенно прошу за Родригеса, ето молодес, он зашёл к нам в доверия, вот и результат сам видишь какой.

– Да, я уже послал запрос.

– Вот ето для меня радость! Сам знаешь, у полиции зарплата ма́ленькя. И большой ему привет.

– Хорошо, передам. Андриян, ты наш друг, что нужно – не стесняйся, звони.

– Большоя спасибо, Карлос.

Мы с нём расстались, и я пошёл к моёму адвокату, всё ему рассказал. Он знал, что случилось, но не знал, хто ето так поступил, но, когда услыхал, говорит:

– Андриян, неужели ето ты? Ты знаешь, что раскрыл? И освободил себя без меня! Мне не верится, но молодес, я тобой восхищаюсь. – Раза три повторял: – Андриян, не верится. Ты должен понять: уругвайское государство перед тобой в долгу. – А он знал мою историю. – Но всё шло медленно, а тут на́ вот тебе!

– Я пришёл к тебе насчёт машине и оружия. Мне сказали, для формальности я должен через адвоката всё ето оформить. Как вы ведёте мои бумаги, вот я и пришёл вам новости рассказать и попросить: освободите мне машину и оружию.

– Хорошо, я немедленно займусь етим делом. Но, Андриян, чу́дно, и не верится – так открутиться!

– А ты знаешь, что правда – она приходит, тихо[481], но приходит.

– Да, ты прав. Ну, проздравляю.

На терминал Карлос Ледесма послал то́го парня, что всё заснимывал, и наказал: «Проводи как родного брата». Но мы уже с нём были друзья.

– Но я билеты потерял.

– Да не заботься. Мы знали, что не успеешь, и мы отстрочили.

Меня проводили на терминал, и я уехал.

– Да, Андриян, большую роль сыграл в стране, так и старайся быть справедливым. А Пиегу на сколь посо́дил?