Вершина мира. Книга первая - Евгения Прокопович

— Не пойду! — заартачилась она, — он придет, а ты его отлупишь.

— Что мне с ним делать я, пожалуй, решу сама, — начала я злиться, — вот только если я за ним пойду сама, будет только хуже.

— Ладно, — недовольно согласилась Ника, — я скажу, что бы они пришли.

Ника напоследок окатила меня еще одним неодобрительным взглядом и удалилась. Я забегала по комнате, ругать Влада совсем не хотелось, тем более, как правильно заметила Ника, он заступился за мою честь. И, что самое обидное, даже посоветоваться не с кем. Любой намек на воспитательные действия вызовет у окружающих такую бурю, что и думать не хочется. Еще неплохо бы Влада осмотреть, то, что Ника увидела синяк под глазом, еще не означает, что только он и есть. Да вот как это сделать, чтоб не выпадать из образа карающей длани? И что делать с Водопьяновым? Ну, с неделю мы его продержим, а дальше что? Нужно время, совсем немного времени, а где его взять? Как выиграть хотя бы еще неделю, да так, чтоб два потерявших всякую привязку к мозгам дятла не встретились и вусмерть не задолбили друг дружку? Вдоволь набегавшись, но так ничего не решив, опустилась на диван.

…Влад остановился на пороге прихожей, с тоской поглядывая на дверь, ведущую в саму каюту. Ноги будто приросли к полу, и пересечь небольшой коридор, всего в каких-то три шага, оказалось выше сил. Еще в лифте он начал остро сожалеть, что поддался уговорам генерала и отправился домой. Ника, позвонившая отцу, дала недвусмысленно понять, что Аня сильно злиться и встречаться с ней сейчас смерти подобно. Да Влад и сам это понимал и сбежал бы при первой же возможности, не будь в провожатых генерала.

— Я не пойду, — нерешительно сказал Влад, пытаясь подольше оттянуть встречу с Аней, — она меня повесит.

— Успокойся, мы ей объясним, что ты не виноват, — тихим голосом ответил ему генерал, и продолжил ободряюще, — не трусь, я с ней поговорю. Ну, не будет же она тебя бить, в конце концов! — как-то неуверенно закончил он.

— Ох, не знаю я, не знаю, — протянул Влад, все больше чувствующий потребность бежать отсюда сломя голову, — ведь когда-то же закончится ее терпение. А как вы думаете, она уже слышала, что мы пришли? Может мне не стоит под горячую руку-то? Может перекантоваться где-нибудь пару дней, пока все не уляжется?

— Сбежать, конечно, можно, но тогда она уж точно тебя пришибет, — в который раз повторил генерал, и потянул Влада за рукав. — Давай, я первый, ты главное держись сзади и молчи, пока не спросят. Ну, с Богом!..

Дверь в комнату открылась, и в проеме показался папа, намерено становясь так, что бы я ни видела ничего за ним. Я сидела на диване, заложив ногу за ногу, усиленно хмурясь и заставляя себя не вытягивать шею, в попытке заглянуть за спину родителя.

— Привел нашего героя?

— Ань, подожди ругаться — заискивающе начал он, пропуская мимо ушей мой вопрос, — Послушай, своего старого отца, парень не виноват, ну, если только чуть-чуть! Вспылил, с кем не бывает. Не ругай…

— Вспылил, говоришь? — грозно прервала я его, — С кем не бывает? Да уж, не каждому выпадет влезть в драку, разукрасить оппоненту физиономию, свернуть нос, сломать два ребра и правую руку, при этом отделаться только синяком на морде. Это уж, знаешь, слишком, за это, между прочим, срок дают.

— А он все это сделал? — с плохо скрываемым удовлетворением спросил отец.

— К его сожалению — да, и теперь пустыми нотациями не отделается.

— Наказать скорее надо того, кто спровоцировал драку своими придирками и намеками. Он Влада, которую неделю терроризировал. Пока дело касалось только его, парень терпел, но когда Водопьянов заговорил о тебе, он не выдержал, и случилось… то, что случилось, — произнес папа проникновенную речь.

— На то, что касается меня, есть ты. Надо было пойти к тебе за помощью и решить все это мирно, без драк. И вообще, защитник ты наш, что ж допустил такое? Где ж твои глаза-то были, а еще генерал!

— Каюсь, виноват, — папа повесил свою буйную головушку, — но ребята должны были решить все сами, без моего участия. Хотя, допускать до такого не стоило.

— А где же наш герой? — прервала я папины раскаяния, — Выдь, покажись, дай на тебя поближе посмотреть.

Папа сделал шаг в сторону, пропуская Влада в комнату, тот сделал несколько нерешительных шагов и остановился, виновато опустив голову, боясь поднять на меня глаза.

— Ну что ты мне расскажешь, агрессивный ты мой? — с акульей лаской в голосе осведомилась я.

— Извини меня, пожалуйста, — тихо попросил он, — я больше так не буду.

— Это все, что ты можешь мне поведать? — задохнулась я от восторга. — И двух месяцев не прошло, как ты на этом же месте клялся не лезть в драки, и вот опять стоишь передо мной и мямлишь, прося прощения. Сколько я еще должна закрывать глаза на твои выходки? Значит так, — немного помолчав, продолжила я, — мне очень этого не хочется, но придется тебя наказать. — Влад еще ниже опустил голову.

— Аня, — начал было отец.

— Папа, — повысила я голос на полтона, — это мое решение, и обсуждать здесь нечего. Все, аудиенция закончена. Тебя маньяк ждет.

Папа с тяжким вздохом повернулся к двери и, взглянув на Влада, только развел руками: мол, извини, брат — сделал все что мог. Проводив отца, я вернулась в комнату, обошла статую, в которую превратилось мое горюшко, лихорадочно соображая, что делать дальше. Влад стоял не шелохнувшись. Раскаяние, которое он демонстрировал минуту назад, куда-то улетучилось, и теперь парень имел вид независимый, но при этом готовый понести любое назначенное мною наказание. Да твою же мать, гаер! Невозмутимый странник, не убоявшийся ада! Гордый полководец разбитой армии! Плененный, но не покорившийся, в упор не видящий стражу. С таким договариваться себе дороже, а как было бы проще и мне и ему. Ну и черт с тобой, упрямец! Наказывать, так наказывать, в конце концов, я хозяйка или пописать вышла!? Решение пришло мгновенно.

— Раздевайся, — почти мирно приказала я.

Несколько секунд понаблюдав мужской стриптиз, удалилась в его комнату и за каких-то пять минут произвела перестановку мебели. Точнее убрала все к чертям собачьим в стены, не забыв заблокировать замки. После моей разрушительной деятельности из мебели остался лишь матрас, укрытый простынкой, а из удобств — дверь в уборную. Арестантам душ не полагается! Оглядев плоды своих трудов, осталась довольна.

— Иди сюда, — позвала я.

Влад переступил порог комнаты с гордо поднятой головой, держа руки строго по швам (вот зараза!), на невозмутимой роже аршинными буквами написано, что такая малость, как отсутствие одежды его ничуть не трогает. Правда, разглядев заметно поредевшую обстановку парень немного стушевался и образ полководца как-то поблек. Я мазнула по нему коротким взглядом, с облегчением отмечая, что никаких незапланированных синяков на парне не проявилось. И это хорошо, а то вместо воспитания пришлось бы заниматься его пошатнувшимся здоровьем.