Тина и Тереза - Лора Бекитт

Тина не отнимала рук. Его глаза горели, их жгучее пламя затопляло мягкий свет ее глаз. В конечном счете Конрад привык получать все, что захочет, как бы его ни ломала жизнь, он выходил из нее победителем. Но… вот только чувствовал ли он эту свою победу? Как ни странно, женщина видела перед собой вовсе не покорителя судьбы и подумала, что, быть может, должна его поддержать. Если они соединят обрывки своих крыльев, возможно, еще сумеют взлететь на вершину счастья! Но только вместе — поодиночке им уже не суметь.

Она чуть подалась вперед и прислонилась к его плечу. Он понял молчаливый жест Тины и бережно обнял ее.

— Завтра?

Она кивнула, пряча лицо у него на груди.

… Свадьба состоялась на следующий день в небольшой церкви в центре Кленси, венчал молодых отец Гленвилл. В проходе и возле дверей толпился привлеченный зрелищем народ. Здесь были и Фей, и Дорис, и Карен Холт, и Керри Миллер, Салли и Фил Смит… Последний, не отрываясь, смотрел на Тину: одетая в светло-зеленое платье, скромно улыбающаяся, сохранившая именно ту долю простоты, которая приближала ее к совершенству, она казалась ему недосягаемой, как все самые дерзкие юношеские мечты. Фей, как всегда, была угрюма, Дорис улыбалась растерянно и немного жалко, глаза Салли метали зеленые молнии зависти… Поистине ничего не изменилось!

Тина грустно улыбнулась: жаль, что здесь нет Терезы!

Она тихонько сжала руку Конрада, и он ответил пылким, благодарным взглядом.

— Конрад О'Рейли, клянешься ли ты любить эту женщину, беречь ее, почитать, лелеять в болезни и здравии, быть верным ей одной и жить с ней в священном браке, пока смерть не разлучит вас?

— Клянусь!

Тина взглянула на него с надеждой. Это происходило в то время, когда люди еще почитали Господа и священный союз, когда велика была власть слова и крепость традиций.

А Конрад внезапно подумал о том, что, после того как он причинил этой женщине столько горя, он должен был жениться и заботиться о ней, даже если бы совсем не любил. Хотя Тина — он знал — никогда бы не приняла такой жертвы.

Потом, когда все разошлись, отец Гленвилл сказал:

— Берегите любовь, дети мои, одно и то же счастье не дается людям дважды. Ваш путь еще очень долог, не потеряйте свет своих звезд, помогите друг другу, тогда и Бог не оставит вас!

Он говорил, Тина и Конрад слушали, а Дарлин отыскала взглядом Джулию Уилксон и подошла к ней. Женщины поздоровались.

— Кажется, мы однажды уже встречались на свадьбе! — заметила Джулия.

Дарлин ответила:

— Да, но, думаю, у этого брака больше шансов на будущее! Простите, вы экономка мистера О'Рейли?

— Я крестная мать жениха вашей дочери. Дарлин улыбнулась и встала рядом с Джулией.

— Пожелаем им счастья!

А в душе Тины разгоралось что-то похожее на тихий восторг, на мгновение она ощутила давно позабытое чувство восхищения жизнью, которая все-таки дается человеку не зря: такой момент случается в жизни каждого. Хотя бы один раз.

ГЛАВА VIII

Через две недели Конрад и Тина вернулись в Сидней. Конрад привез домой угрюмую, заплаканную Мелиссу, и началась обычная жизнь, которая, впрочем, вовсе не казалась таковой новоиспеченным молодоженам. Тина понемногу привыкала к положению замужней женщины и хозяйки дома и чувствовала бы себя вполне спокойно, если б не взаимоотношения с Мелиссой. Собственно, сначала отношений не складывалось никаких. Девочка упорно игнорировала новое лицо в доме и лишь после внушений, сделанных отцом, стала общаться с Тиной, но держалась натянуто, что было немногим лучше недовольного молчания. И Тина, к сожалению, не могла заставить себя испытывать к девочке материнские чувства. Нет, она не ревновала к памяти Джоан — судьба несчастной женщины вызывала в ней только глубокое сочувствие, — но любить ее дочь как родную было выше сил Тины, хотя она и жалела Мелиссу, зная, что пережил бедный ребенок в приюте Святой Маргариты.

Первое время Мелисса никак не называла мачеху, а потом стала звать просто по имени, и всех это как будто устраивало. Иногда Тина, находясь в соседней комнате, слышала, как девочка начинала оживленно болтать, смеяться, шутить с отцом, чего никогда не делала при ней. Тина прилагала все усилия к тому, чтобы они трое стали одной семьей, но ничего не получалось. Она пыталась приласкать девочку, но та неизменно отстранялась. Конрада это на первых порах не очень огорчало: он любил Тину, любил Мелиссу, каждую по-своему, и старался сгладить отношения между ними. Однако со временем обнаружился неприятный момент: его общению с Тиной мешало присутствие Мелиссы, и наоборот. Он старался быть деликатным, внимательным, нежным с ними обеими, а это было нелегко, тем более что в своей жизни Конрад не слишком много заботился о других, увлеченный проблемами собственного «я». И, как всегда, положение спасали врожденный такт и мягкость Тины.

Мелисса не смела делать резких выпадов против мачехи, потому что боялась гнева отца. Вдруг он отвезет ее обратно в приют? Девочка сильно страдала: совсем недавно она обрела близкого человека, полюбила его всей душой, получила то, о чем и не мечтала: дом, тепло и ласку, игрушки, красивые платья. Она была счастлива и ничего больше не желала, ничего! А потом появился кто-то, с кем приходилось делить любовь и внимание отца — это было невыносимо! Мелисса боялась стать лишней, ненужной, боялась панически, до боли, хотя и скрывала свои чувства под мрачноватым спокойствием. Тина это понимала и очень переживала, считая себя виноватой в том, что их отношения не налаживаются. Что же будет, когда появится свой ребенок?

А между тем время летело удивительно быстро. Тина хорошо переносила беременность; она оставила работу и все дни посвящала прогулкам, чтению и подготовке приданого для малыша. Конрад встретил известие о том, что вскоре предстоит, с радостным спокойствием и надеялся, что родится мальчик, а Мелисса… Со временем пришлось сообщить ей новость; ни Конрад, ни Тина не ожидали столь ошеломляюще-бурной реакции. Лицо девочки перекосила ненависть, и она, нисколько не таясь, со слезами на глазах воскликнула:

— Я знаю, почему у вас будет ребенок! Это из-за того, что вы занимались в вашей спальне чем-то нехорошим!

Конрад и Тина были потрясены: они не подозревали, что восьмилетняя девочка может что-либо знать о тайнах взрослой жизни. Тина смутилась до слез, а Конрад разозлился и впервые накричал на дочь.

Через пару недель об инциденте забыли, но с той поры Мелиссу точно подменили. Теперь она игнорировала не только Тину, но в ее присутствии — и Конрада. Девочка понимала, что будущий ребенок, которого она заранее ненавидела, как-то по-особому сближает ее отца с этой женщиной, между ними образуется связь, в которой ей, Мелиссе, не остается места. Конрад и Тина никогда не говорили о ребенке при Мелиссе, не желая травмировать девочку, а ей казалось, что они намеренно отдаляются от нее, дают понять, что она им теперь чужая.