Химеры (СИ) - Кузнецова Ярослава Анатольевна

Мелькнула мысль, что человеку, плывшему к кораблю, теперь точно конец. Потом он увидел внизу закутанную в белое темноволосую фигурку, которая перегнулась через фальшборт и протягивала руку кому-то внизу, другой крепко вцепившись в леера. Налетел порыв ветра, по накренившейся палубе пополз незакрепленный ящик. Подбежавшие на помощь матросы похватались за что успели. Фигурка…Киаран? — не глядя, отмахнулась свободной рукой, ветер вокруг нее будто угас.

Через борт тяжело перевалилась хвостатая чешуйчатая тварь, по радужным бокам стекала вода и струйки крови. На себе тварь немыслимым образом притащила человеческое тело — щупальца там у нее что ли вдобавок? С присосками? Человек — полуголый, в одних штанах — видимо потерял сознание, черноволосая голова закинута, окровавленная рука болтается. За несколько секунд с него на палубу натекла красная лужа. С берега снова донесся визг разъяренной Нальфран и вой ветра, Киаран снова отмахнулся, стало тихо, корабль будто оказался внутри непроницаемого пузыря. Он что-то сказал твари и встал рядом с раненым на колени, прямо в лужу.

Стеклянный остров не молчал, оттуда тоже заухали орудия и снова донеслось "так-так-так" пулеметной очереди. Грохот перестрелки мешался с воем воронки. Мостик содрогнулся под ногами — похоже рядом взорвалась торпеда, пущенная с какой-то из леутских подлодок. Оскальзываясь на перекореженных досках, подбежал помощник капитана, Раво — с "Гвимейр" передали сигнал отходить дальше в море.

Часть вторая. Глава 30

Полночь. Опять Полночь, чтоб ей пусто было. Стоило плыть бог знает в какие гребеня, сквозь Море Мертвых, сквозь безвременье, на край света, в легенду, в сказку, чтобы снова заняться отстрелом осточертевших стервятников, охочих до человеческой крови.

Чертова Нальфран! Рамиро рад был бы обмануться, но, когда “Гвимейр” начала палить по острову, он посмотрел на фоларийскую богиню и четко увидел, как та снялась с насеста, первым же взмахом крыльев сорвав к дъяволам верхушку мачты и решетку радара. Брызнули обломки, и лиловая громада Стеклянного Острова по правому борту вдруг вздыбилась и завалилась на бок, а Рамиро опрокинуло и закатило под железный трап.

Из-под металлических конструкций он увидел знакомые черные силуэты в кипящем, прошитом молниями небе — и заругался от досады. Стоило плыть к черту на рога!..

Откуда они тут взялись, еклмн?

Впрочем, Рамиро почти сразу вспомнил — Стеклянный Остров — это не Сумерки, вернее, не только Сумерки, он существует во всех мирах сразу, и у Полночи ничуть не меньше прав тут находиться, чем у тех же дролери. Вот она и слетелась, как стервятники на поле боя. Чует кровь, чует трупы. Драная, сучья Полночь!

Он выбрался из-под лестницы, присоединился к бегущим по палубе матросам. Ветер сбивал с ног, дышать опять было нечем. Над головой надрывался громкоговоритель, перекрикивая визг и свист пляшущей у берега гигантской воронки — вода, песок и воздух, одетые сетью молний, поднялись столбом до небес. День померк, и даже море, кажется, отступило, разметав найльские корабли. Похоже, несколько малых судов или катеров попали в воронку — Рамиро успел увидеть, как погружаются в воду обломки, еще один корабль, опрокинувшись на бок, воткнулся в пляж. Вокруг метались черные тени — клятая Полночь охотилась на смытых за борт.

Младший офицер у артпогреба споро раздавал оружие, и Рамиро получил винтовку и коробку патронов без лишних разговоров.

Кто начал стрельбу, почему чертова Нальфран ломанулась по головам своих же людей, какого черта дролери никак не реагируют на Полночь? А, нет, реагируют все таки — вдоль берега тут и там замерцали вспышки, выжигая прорехи в мельтешне черных точек.

Рамиро побежал к одной из спускаемых лодок — стрелок в экипаже спасателей не помешал бы.

Сквозь вой и визг гуляющей по отмели воронки грохотал пулемет. Ба-баах! “Гвимейр” содрогнулась, в воздухе вспучились клубы дыма, сопровождая уносящийся к берегу огненный просверк. Ба-бах! Над скалами медленно полыхнуло лиловое зарево, и медленно же погасло.

Воздух знакомо схлопнулся, словно ударили ладонями по ушам, в переносице заломило, Рамиро поспешно уцепился за первое попавшееся под руку, леер, кажется. Прямо у него на глазах воронка опала, рассыпалась каким-то мусором, обломками, распалась клочьями туч, от нее отделился столб белого огня и шатнулся вглубь Острова.

Из обрывков тумана и водяной взвеси проступила тяжело летящая фигура — огромные крылья, змеящиеся хвосты — и, качнув корабль, грузно села на сломанную мачту. Палуба ушла из-под ног, Рамиро мотнуло, но он держался крепко.

Загалдели матросы, оставив лодку, побежали вдоль борта, скинули штормтрап — и через минуту на палубу спрыгнул какой-то полуголый найл, за ним — худющий парнишка в неуместной средневековой одежке, а последним — здоровенная косматая тварь в радужной броне и шипах, с длинным драконьим хвостом.

Рамиро остолбенел — фолари… Ньет? Он оказался на две головы выше окружавших его найлов. Но лицо его — хоть и изменившееся, окованное иссиня-серебряными пластинами, разрисованное цветной чешуей, с огромными зеленоватыми глазами без белков и с клыкастой пастью — было узнаваемо немедленно. Босые когтистые ступни и шипастый хвост бесстрашно попирали рифленый металл палубы — Ньет, кажется, не замечал этого. Тот самый Ньере, который летом чуть не погиб от холодного железа! Когда, в какой момент он перестал обжигаться — Рамиро не заметил. На военном корабле невозможно существовать, не касаясь железа.

Есть фолари, которым железо не страшно. Нальфран железные гвозди в жертву приносят. Стальные часы, опять же. Но она богиня все таки…

Лицо парнишки тоже показалось Рамиро знакомым — какой-то дролеренок… ох! Это же ньетов приятель, полуночный, слуа, погибший на заброшенном заводе. Что за чудеса!

— Рамиро! — Ньет увидел его над головами людей и махнул лапой, — Иди сюда!

Рамиро протолкался поближе, увидел, что юный слуа поддерживает полуголого найла под руку, а тот, хоть и зеленоват лицом, но выглядит решительно.

Матросы расступились — к вновь прибывшим подошел герцог Астель в сопровождении двух старших офицеров. Возгласы удивления, радости, герцог похлопал по плечам найла и слуа, найл позеленел еще больше и пошатнулся, хотя никаких ран на нем видно не было.

— Откуда они взялись? О чем говорят? — Рамиро толкнул Ньета, и тому пришлось склониться, чтобы ответить:

— Это человек Астеля, он приплыл вместе с тем наймарэ, который принц, помнишь, я рассказывал? Мы с ним еще самолет в море искали.

— Анарен Лавенг тоже здесь?

— Он на Острове остался. Они приплыли с Аймо — этого человека зовут Аймо — своим ходом, отдельно от нас. Наймарэ ходил в лагерь дролери и говорил с королями людей, Лавенгами. Лавенги не хотят воевать с найлами.

— Что с того, что не хотят, — буркнул Рамиро. — Договор есть договор.

— Господин ммм… Илен, — обратился к нему герцог, — хочу предложить вам одно дело. Переговоры. Поработаете послом от меня к королю Герейну и королеве альфаров?

— Конечно, ваше сиятельство, — сразу согласился Рамиро. — Надо отвезти письмо?

— Величество, — спокойно поправил Астель, — Мое величество, волею матушки нашей Нальфран, — он, подняв глаза на мачту, прижал руку к груди и обозначил поклон, — Но письмо будет только от меня. Моими послами назначаю дарца Рамиро Илена, моего офицера Аймо Комрака, фолари Ньета и моего вассала и представителя Полночи Киарана мааб Инсантьявля.

— Ваше величество, — Киаран шагнул к Астелю, поднявшись на цыпочки, что-то быстро заговорил ему.

— Хорошо, — сказал Астель, — Разрешаю. Посольство будет состоять из Рамиро Илена, капитана Комрака и фолари Ньета. Собирайтесь. Через десять минут будут готовы письмо и инструкции.

Ничто не мешало дролери обстрелять направляющуюся к берегу моторную лодку под белым флагом, но этого не случилось. Чтобы не раздражать дролери, Ньет вернул человечий облик и поместился на скамью. Спасательные шлюпки остались в стороне, от них приплыла Белка и некоторое время сопровождала лодку — Рамиро подивился, насколько она казалась красивой и даже соблазнительной в воде, когда скользила рядом, улыбаясь и жмурясь от брызг.