Нарский Шакал - Джон Марко

Люсилер не знал, было ли это дерево даром Небес, или капризом природы. Он знал только, что любит его, что оно дарует ему утешение и заставляет думать. Накануне падения Фалиндара, в те дни, когда он был любимцем дэгога, он приходил к этому дереву, срывал похожий на цитрус плод и, наслаждаясь его вкусом, любовался на волны, бьющиеся о скалы. В те беззаботные дни ему приходилось думать только об охране дэгога и скучных повседневных делах. Тарн и его революция навсегда изменили его жизнь, но дерево по-прежнему оставалось на своем месте и плодоносило. И по-прежнему заставляло Люсилера размышлять о тайнах жизни.

Сегодня это дерево было ему необходимо.

Люсилер просунул руку между колючими ветками и сорвал спелый красный плод. Ветка откачнулась обратно, вспугнув дрозда, и он шумно взлетел к небесам. Утро было теплое – хорошее утро, чтобы насладиться безмятежностью горы. Он сел на камень, свесив ноги с обрыва, и начал не спеша счищать кожуру с плода. В лицо ударил фонтанчик сока, и он улыбнулся.

Затем принялся вкушать терпкий сок, высасывая его из долек плода, и смотрел на спокойную воду. Над морской гладью в лазурном безоблачном небе парили чайки, занятые непрерывным поиском пищи. Ветерок доносил до него свежий запах соленой воды, лучи солнца ласково прикасались к лицу, навевая дремоту. Но сегодня Люсилер пришел к дереву не для того, чтобы спать. Он пришел поразмыслить – ему было неспокойно, даже отменная погода не поднимала настроения. Он предал друга – и чувство вины его убивало.

Прошло два дня с тех пор, как он последний раз разговаривал с Ричиусом. Тарн сообщил им обоим порознь о своем решении, и теперь Ричиусу тоже предстояло решить, что он будет делать дальше. Узнав о существовании своей дочери, он стал холодным и неприступным. Не выходил к столу, ни с кем не разговаривал, не отвечал на стук в дверь. Запершись у себя в комнате, брал еду, оставленную для него в коридоре, только когда слышал удаляющиеся шаги Люсилера. Они все о нем тревожились – даже Тарн, и никто не догадывался о том, что происходит за дверью его спальни.

«Бедный мой друг, – печально думал Люсилер. – Мне так жаль!»

И он действительно искренне стыдился отведенной ему роли, которую вынужден был сыграть. Он мысленно перебирал все события последних недель, разбирая свою тактику и отыскивая ошибки. Больше всего он сожалел о том, что послушался эту женщину. Дьяна была не права, скрыв от Ричиуса свою новость, – теперь Люсилер это ясно видел. Ему следовало сказать другу о ее беременности, как только они встретились на дороге Сакцен. Но Дьяна очень надеялась, что Ричиус вообще не поедет в Люсел-Лор. Она убедила Люсилера в том, что нет смысла рассказывать ему о ребенке, если он примет решение не возвращаться за ней. Это известие только разожжет его стремление приехать – а здесь для него ничего нет.

Люсилер хмурился, пережевывая мякоть плода. В тот момент эти доводы казались ему убедительными. А теперь Люсилер не сомневался, что Ричиус чувствует себя оскорбленным.

– Проклятие! – прошептал он.

Ему не следовало этого делать. Теперь он лишился друга – прекрасного, незаменимого друга. Загладить свою вину он не сможет – обман ничем нельзя стереть. В долине Дринг у них был кодекс чести, и, следуя ему, они спасали друг другу жизнь. Он нарушил этот кодекс. Ему будет очень не хватать Ричиуса.

И тут он услышал его, словно шепот морского ветерка. Люсилер повернул голову – Ричиус стоял всего в нескольких шагах от него. Его руки бессильно висели вдоль тела. Люсилер облизал липкие губы и помахал другу.

– Садись, – сказал он, когда тень Ричиуса упала ему на спину.

Тень помедлила несколько секунд, но потом зашевелилась. Ричиус небрежно сел на обрыв, спустив ноги, и мрачно уставился на горизонт.

– Почему ты мне не сказал?

Он не повернул лицо к Люсилеру, а задал свой вопрос ветру.

– Теперь я и сам толком не знаю, – пожал плечами Люсилер.

– Такой ответ меня не устраивает. Дьяна призналась, что просила тебя ничего мне не говорить. Это правда?

Триец кивнул.

– И ты ее послушался? Почему, Люсилер? Как ты мог скрыть от меня такое?

– Я уже сказал: не знаю. Она меня попросила, и я выполнил просьбу. Возможно, это было неправильно.

– Это было совершенно неправильно.

Люсилер повернулся к другу. Ричиус выглядел намного старше. Трехдневная щетина скрывала лицо, непричесанные волосы засалились. Одежда была сильно смята, а в глазах застыла печаль. Он сидел, сгорбленный, со скрещенными на животе руками, и рассеянно покачивался на ветру.

– Хорошо, – согласился Люсилер, – это было неправильно. И мне очень жаль. Я хотел сделать как лучше. Дьяна надеялась, что ты не вернешься, а если б я сказал тебе о ребенке, ты поехал бы обязательно.

– Но ты-то ведь знал, что я все равно поеду. Вы с Тарном все для этого сделали.

– Это не так. – Люсилер помотал головой. – Я никогда тебе не лгал.

Ричиус наконец повернулся и посмотрел ему в глаза.

– Правда? Я спросил тебя, отпустит ли Тарн Дьяну. Ты не дал мне ответа. Это ничем не лучше открытой лжи, Люсилер. Ты поселил во мне надежду, что он ее освободит. – Он уныло опустил голову. – И это ранит меня больнее всего. Я думал, мы друзья.

У Люсилера разрывалось сердце.

– Никогда в этом не сомневайся, – тихо сказал он. – Ты мне дорог, Ричиус. Но в тот момент мне казалось, что Дьяна права. И, возможно, так оно и было. Действительно ли это хорошо – знать, что у тебя есть ребенок, в жизни которого ты никогда не займешь никакого места? Мне это и правда приходило в голову. И я не хотел причинить тебе боль.

– А как насчет Тарна? Ты знал, что он не даст Дьяне уехать со мной?

От этого вопроса Люсилер поморщился. Ему хотелось солгать, избавить себя от обвинений простой отговоркой, но он собрался с духом и сказал:

– Тарн никогда не говорил мне, что не даст ей уехать с тобой. Но, наверное, я это понимал. Да.

Ричиус опустил голову еще ниже. Люсилер пытался оправдать себя.

– Ты должен меня понять. Это был единственный способ вызвать тебя сюда. Ты бы согласился говорить с Тарном, если бы Дьяны здесь не было?

– Конечно, нет! – заявил Ричиус. – Я предпочел бы разговаривать с самим дьяволом.

– Тогда ты должен меня понять. – Люсилер уронил руку, державшую плод, и умоляюще посмотрел на друга. – Как еще я мог бы привести тебя сюда, если не ради Дьяны? Я сказал тебе, что Тарн – хороший человек, я сказал тебе, что теперь в стране воцарился мир, но ты ничего не хотел слышать. Только Дьяна заставила тебя сюда приехать.

– Это правда. – Ричиус поднял голову и возмущенно посмотрел на Люсилера. – А теперь хочешь знать правду, Люсилер? Правда в том, что мне на всех вас теперь наплевать. Если б я мог, я вернулся бы в Черный Город и рассказал все, что мне о вас известно, – где вы находитесь и какие у вас слабые места. Все. Если б я мог, я разрушил бы Фалиндар и уничтожил всех, кто живет в нем, потому что вы все этого заслуживаете. Но я не могу этого сделать из-за Дьяны и малышки. Я не могу получить отмщения, которое принадлежит мне по праву.