История Петербурга в преданиях и легендах - Наум Синдаловский

В арсенале петербургского городского фольклора хранятся бесценные свидетельства жизни и трагических судеб не только литераторов, но и других деятелей русской культуры той предвоенной поры.

Летом 1924 года в Ленинграде при самых таинственных обстоятельствах погибла талантливая молодая балерина, восходящая звезда, с которой многие связывали будущее всего ленинградского балета, Лидия Иванова. Она была дочерью петербургского инженера и домохозяйки. В Мариинском театре её партнером был знаменитый впоследствии Баланчин, в то время носивший фамилию Баланчивадзе. Её высоко ценил Шостакович, Михаил Кузмин писал, что имя Ивановой было дорого всем, кто интересовался будущим русского искусства, а Анна Андреевна Ахматова долгие годы хранила её фотографию и отзывалась о ней, как «о самом большом чуде петербургского балета».

Трагедия случилась в самом устье Фонтанки. Лодка, на которой она каталась со своими спутниками, столкнулась с пароходом «Чайка». Некоторые пытались объяснить её гибель интригами и происками влиятельной в то время балерины Ольги Спесивцевой, которая будто бы видела в Ивановой серьёзную соперницу. Ходили разговоры о том, что организатором замысла Спесивцевой был её гражданский муж Борис Каплун, хотя на самом деле ни Каплуна, ни Спесивцевой в то время в Петрограде вообще уже не было. Спесивцева уехала за границу, а Каплун был переведен в Москву. Да и в близких отношениях они уже не состояли. Другие утверждали, что в гибели девушки виновны люди из окружения самого хозяина Ленинграда Григория Зиновьева. Будто бы директор театра лично предложил танцовщице покататься по Неве на катере. При этом загадочно добавил, что будут «солидные люди из Губкома и ЧеКа». Иванова согласилась, хотя в театральных кругах хорошо знали, что в семье она воспитывалась в строгих «патриархальных правилах» и не могла так просто откликнуться на авантюрное приглашение. Но предложение выглядело приказом, которому девушка не могла не подчиниться.

Была, впрочем, и ещё одна легенда. Она утверждает, что в гибели Ивановой замешан начальник ленинградской ЧК Иван Бакаев. Будто бы он добивался благосклонности молодой балерины, но, получив решительный отказ, поклялся жестоко отомстить ей. Будто бы по его распоряжению и была организована авария, в результате которой Иванова погибла. Косвенно это подтверждает ещё одна легенда, весьма популярная в то время. Как известно, тело Ивановой так и не было найдено. Но легенда утверждает, что это не так. Будто бы некий водолаз отыскал труп несчастной, и оно оказалось с простреленной головой.

На следующий день газеты сообщили о гибели балерины. Тут же родились новые легенды. Согласно одной из них, Иванова была изнасилована, а затем утоплена. По другой легенде, к смерти Ивановой приложила руку «секретная полиция». Дело в том, что Иванова в составе дягилевского «Молодого балета» должна была выехать на гастроли в Европу. Через много лет Баланчин уверял, что «Лида знала какой-то большой секрет и её не хотели выпускать на Запад».

Во все эти легенды искренне поверил безутешный отец погибшей. Целых три года он требовал проведения хоть какого-нибудь расследования, но каждый раз, как утверждает фольклор, дело прекращалось по звонку «всемогущего Зиновьева». Наконец в 1927 году отчаявшийся отец обратился к только что прибывшему в Ленинград на постоянную работу С.М. Кирову. Тот будто бы вник в суть дела и направил его прямо к заместителю председателя ГПУ Генриху Ягоде. Ягода пообещал разобраться, но через несколько дней, приехав в очередной раз в Ленинград, будто бы сказал одному из высокопоставленных начальников: «Уберите это дело – иначе мы вас уберем, как полено с дороги».

Остается добавить, что незадолго до смерти в частной жизни Лидии Ивановой, или Лиды, Лидочки, как её называли в театральных кругах, произошло два события, которые затем были истолкованы как пророческие. Во-первых, незадолго до гибели она сделала запись в дневнике: «Мне хотелось бы иногда быть одним из тех звуков, которые создавал Чайковский: чтобы, прозвучав мягко и грустно, раствориться в вечерней мгле». И, во-вторых, всем запомнился один из самых успешных её номеров – «Вальс-твист» в постановке Баланчина, в котором по сюжету танцовщицу «преследовала и в конце концов настигала Смерть».

Напоследок в этом сюжете обратим внимание читателей на одно важное обстоятельство. Дело о смерти балерины Лидии Ивановой кажется поразительно похожим на дела о гибели в Ленинграде в тех же 1920-х годах Сергея Есенина и жены Фёдора Сологуба, поэтессы Анастасии Чеботаревской, о которых мы уже рассказывали на страницах этой книги.

В 1931 году за границей неожиданно умерла Анна Павлова. Если верить официальной историографии, легендарная балерина Мариинского театра происходила из бедной семьи и была дочерью рядового солдата и обыкновенной прачки. Сама о себе она говорила более чем скупо, а об отце вообще никогда не упоминала. Не любила она и своего якобы родового отчества «Матвеевна». Будто бы сама настаивала на варианте «Павловна», произведя его из собственной фамилии. Видимо, и впрямь клеймо незаконнорождённой преследовало её всю жизнь. Из её раннего детства известно не много, разве что дворовое прозвище «Швабра» и легенда о том, что подлинным отцом девочки был видный еврейский банковский, промышленный и общественный деятель, московский меценат Лазарь Поляков. Так это или нет, с полной уверенностью сказать невозможно, но многие до сих пор считают, что «заслуги Лазаря Полякова перед русским балетом неоценимы».

Впервые Анна Павлова появилась на петербургской сцене в 1899 году в балете «Спящая красавица». Она исполняла маленькую, почти незаметную роль Зюльны. Однако уже тогда была отмечена публикой. Хотя и довольно странным образом. Если верить одной петербургской легенде, на том первом её спектакле присутствовала известная в театральном мире графиня Бенкендорф. Будто бы именно тогда эта «старая ведьма», как называли престарелую графиню в балетном закулисье, напророчила будущую судьбу юной танцовщицы. «Эта от нас упорхнет, – вещала она в антракте, – у неё крылья будут лебединые. А любовь свою она найдет через тюрьму. И судьба знаки станет ей подавать. Даже перед смертью знак будет». И действительно, все три пророчества «старой ведьмы», в конце концов, сбудутся.

Между тем роль Одетты в «Лебедином озере», о чём долго мечтала юная Анна, ей так и не удалось станцевать. Зато Михаил Фокин, застав однажды Анну вконец разобиженной и расстроенной, за одну ночь сочинил для неё хореографический этюд «Умирающий лебедь» на музыку Камиля Сен-Санса. Очень скоро этот номер прославит Анну Павлову на весь мир. Как и предсказывала графиня Бенкендорф, на крыльях сен-сансовского лебедя Анна «упорхнёт» из России. В 1909 году по приглашению Сергея Дягилева она станет участвовать в парижских «Русских сезонах». С 1910 года Анна Павлова гастролирует во многих странах мира с собственной труппой. Так исполнилось первое предсказание старой графини.

Анна Павлова

За границей Анна неожиданно узнала, что влюблённый в неё барон Виктор Дандре, её давний, ещё петербургский поклонник, от предложения руки и сердца которого она в своё время отказалась, арестован в России. Его обвинили в крупной растрате казённых денег. Анна тут же бросила все свои дела, возвратилась в Петербург и неожиданно явилась к Дандре в тюрьму. Там, как и предсказывала петербургская ведунья, она вдруг поняла, что без Дандре жить не сможет. Анна внесла огромный залог и избавила своего возлюбленного от тюрьмы. Затем они тайно покинули Россию и, едва оказавшись за границей, так же тайно обвенчались. Так сбылось второе предсказание театральной пророчицы.

И, наконец, третье, самое странное пророчество о неких таинственных знаках, которые судьба станет подавать в конце жизни ставшей уже всемирно знаменитой балерине. Если верить преданиям, Анна Павлова «всю жизнь не любила красные розы». Она с откровенной неохотой принимала их от поклонников, осторожно обходила букеты ярких роз в цветочных магазинах, пугливо остерегалась цветущих кустов роз в садах и парках.

Сергей Павлович Дягилев

Об этом хорошо знали её друзья. Одна из её русских подруг во Франции даже высадила в своем саду специально для Анны роскошный куст белых роз. Однажды, находясь в гостях у подруги, благодарная Анна залюбовалась прекрасными белоснежными бутонами и не заметила, как приблизилась к ним на опасно близкое расстояние. Вдруг она вскрикнула от боли. В палец вонзился шип. Ничтожная капля алой крови так поразила балерину, что она тут же вспомнила старое пророчество. «Это знак судьбы, о котором говорила графиня, – воскликнула она. – Мы теперь с этой розой одной крови». Через несколько дней подруга Анны, прогуливаясь по саду, пришла в ужас, обнаружив, что «куст белых роз покрылся белыми наростами». В тот же день ей сообщили, что во время гастролей в Гааге умерла великая русская балерина Анна Павлова.