Друид - Клауде Куени

Пища в зимнем лагере была очень разнообразной, можно даже сказать, превосходной. Когда войско находилось в походе, легионерам обычно приходилось довольствоваться так называемым «пульсом[61]» — похожим на поленту блюдом из молотой пшеницы, которое приправляли разными специями, солью и сдабривали копченым салом, чтобы оно имело более-менее сносный вкус. Любой раб мог довольно быстро приготовить пульс. Теперь же, когда мы остались зимовать в укрепленном лагере, офицеры и простые солдаты могли разнообразить свой рацион свежим мясом, сыром, яйцами, молоком, а также выращенными местными крестьянами овощами, которые можно было найти на рынках круглый год. Цезарь заботился о том, чтобы все его солдаты хорошо отдохнули и набрались сил. Легионер, служивший под командованием проконсула, мог рассчитывать на то, что ему гарантированы такие же привилегии, какими пользуются знаменитые возницы в Риме. Цезарь хотел, чтобы об этом узнали все. Кроме того, он делал все возможное, чтобы слух о том, как быстро можно разбогатеть в его войске, докатился до самых отдаленных провинций. Хотя из-за своих противозаконных действий Цезарь оказался в довольно затруднительном положении, он каждую неделю получал письма от сенаторов, которые просили проконсула принять их сыновей в качестве трибунов на службу в штаб расположенных в Галлии войск. Кроме того, кредиторы предлагали увязшему по уши в долгах проконсулу все новые и новые кредиты.

Однако Цезарю снова пришлось столкнуться с той же проблемой, которую он пытался решить под Генавой. Он хотел воевать, но ни одно галльское племя не горело желанием вступать в конфликт с римлянами.

В январе один из гонцов Цезаря прибыл в наш лагерь. Он привез почту только для Лабиэна. Позже, во время одной из бесед, легат сказал нам всем, что ему сообщили, будто белги[62] собираются пойти войной на Рим. Это произошло в канцелярии в присутствии полудюжины офицеров и писцов. Едва услышав такое заявление, мы сразу же поняли — оно не соответствует действительности. Однако мы не могли сидеть сложа руки. Лабиэн отдал нам приказ начинать очередное наступление на невидимом фронте передаваемых в Рим новостей. Цезарь хотел усилить свои войска, базировавшиеся в Галлии, еще двумя дополнительными легионами, и нуждался в разрешении сената. Он пошел на этот шаг, хотя прекрасно понимал, что сенаторы до сих пор не одобрили резолюцию, которая официально разрешала бы ему командовать одиннадцатым и двенадцатым легионами! Чтобы найти очередное оправдание военным действиям в Галлии, являвшимся на самом деле личной войной Цезаря, нам, писарям, отдали приказ упоминать об исходящей от белгов опасности во всех письмах, которые мы писали по просьбе легионеров.

Конечно же, помогая солдатам, мы не добавляли ничего от себя в их послания. Но мы давали им советы и говорили, что их родные и друзья, живущие в Риме и в других городах, будут считать их настоящими героями, если в письме они хотя бы мимоходом упомянут о свирепых белгах. Наличие в посланиях хотя бы одного пассажа об опасности, которую якобы представляли собой эти племена, стало такой же неотъемлемой их частью, как слова «valete semper», завершавшие любое письмо. А ведь я не раз убеждался на собственном опыте: чем чаще ты рассказываешь какую-нибудь историю, тем лучше она становится. Нет, она не становится от этого правдоподобнее. Она становится лучше…

Тем временем белги в самом деле начали проявлять беспокойство. Они заметили, что совсем рядом с их землями расположилось огромное войско, состоящее из четырнадцати тысяч римских солдат, которые остались зимовать под Весонтионом и, очевидно, не собирались в ближайшее время возвращаться на территорию провинции Нарбонская Галлия. Наверняка белги были не настолько глупы, чтобы сделать из донесений своих разведчиков вывод, будто все эти легионеры обосновались на севере Галлии, чтобы тщательно исследовать местную фауну. Скорее всего, их друиды и вожди прекрасно понимали, что все это войско отправится дальше, как только растает снег и высохнут дороги.

С наступлением весны события начали развиваться именно таким образом. Все проблемы с обеспечением легионов продовольствием были успешно решены, Цезарь присоединился к своему войску и за две недели ускоренным маршем привел восемь римских легионов к границе с землями белгов. На западе Ренус считался естественной границей, за которой начиналась территория, принадлежавшая германцам, поэтому действия Цезаря показались мне вполне логичными и последовательными — он отправился со своими легионами на север, до самого устья реки, чтобы иметь возможность защитить свои завоевания в Галлии.

Здесь проконсулу тоже пришлось иметь дело со множеством разрозненных племен, которые в типичной для кельтов манере враждовали между собой, отстаивали свои торговые интересы и стремились сделать все возможное, чтобы занять господствующее положение, подчинив своей воле остальные племена. Более того, даже вожди одного и того же племени, происходившие из разных семей и кланов, не могли действовать сообща, поскольку считали друг друга заклятыми врагами.

Точно так же, как эдуи в Средней Галлии, ремы[63], даже не пытаясь сопротивляться, вышли из антиримской коалиции и предоставили Цезарю заложников и солдат для его войска. Они обеспечивали легионы проконсула зерном и продовольствием, а также позволяли римскому войску беспрепятственно входить в любой оппидум. Таким образом, не выиграв ни единой битвы, Цезарь захватил огромную территорию и обеспечил наличие необходимой инфраструктуры, позволяющей ему, даже находясь далеко от границ своей провинции, сражаться против белгов, многочисленные племена которых объединились под властью Гальбы, царя суессионов[64]. Итак, восемь легионов Цезаря — пятьдесят тысяч человек вместе со вспомогательными войсками — должны были в ближайшее время начать военные действия против врага, превосходившего их численностью в три раза.

— Мы должны любыми способами ослабить фронт противника и лишить его желания сопротивляться, — сказал Цезарь, начиная первый военный совет, созванный им в землях белгов. В этом совете не было бы ничего необычного, если бы проконсул не велел явиться в его палатку не только легатам и трибунам, но и Дивитиаку. Он хотел, чтобы вождь эдуев тоже присутствовал во время обсуждения предстоящих военных действий. — Самым сильным и опасным племенем во всем союзе белгов являются белловаки. Поэтому ты, Дивитиак, вместе со своими воинами должен опустошить их поля. При таком развитии событий у остальных племен, входящих в антиримскую коалицию, останется только два выхода: либо все они придут на помощь белловакам, либо белловаки будут вынуждены выйти из коалиции, чтобы помочь всем кланам и родам, входящим в их племя.