Черчилль. Биография - Мартин Гилберт

27 октября правительство объявило выборы. Поддержка новой всепартийной коалиции оказалась ошеломляющей. Консерваторы, объединившиеся вокруг Макдональда, получили 473 места в парламенте. Либерал-националисты – 35, национал-лейбористы – 13. Те из либералов, которые поддержали правительство и составляли его часть, получили 33 места. Либералы Ллойд Джорджа, категорические противники коалиции, получили всего четыре места. Лейбористская партия, возмущенная, как им представлялось, предательством Макдональда, вместо предыдущих 236 мест получила лишь 52. Под знаменем национального единства, поднятого Макдональдом, Консервативная партия заняла господствующее положение в парламенте. Черчилль, несмотря на то что почти удвоил свое преимущество в Эппинге, оказался изолированным, но непокоренным.

2 ноября, через неделю после голосования, из печати вышел заключительный том его военных мемуаров – «Мировой кризис. Восточный фронт» (World Crisis: Eastern Front). Он стал завершением большого литературного труда. А через три дня Макдональд объявил состав нового правительства. Болдуин стал лордом-председателем тайного совета, Невилл Чемберлен – канцлером Казначейства. «Очень жаль, что не увидел вас в составе нового кабинета, – написал 16 ноября Черчиллю контр-адмирал Дьюар, бывший заместитель начальника разведки флота. – Надеялся, что вы сможете вернуться в Адмиралтейство и сделать много для флота».

Из 615 парламентариев только двадцать были членами Индийского имперского общества, которое Черчилль помогал создавать одиннадцать месяцев назад. 3 декабря, в ходе продолжения дискуссии о статусе доминиона Индии, Макдональд попросил о выработке единой позиции. Черчилль настаивал на проведении голосования в палате. Остин Чемберлен и Болдуин были против. В результате 43 депутата поддержали Черчилля, 369 выразили поддержку правительству.

Черчиллю исполнилось пятьдесят семь лет. После очередного парламентского поражения они с Клементиной и Дианой отправились в давно запланированную поездку по Соединенным Штатам. Он намеревался восполнить потери после краха на Уолл-стрит и подписал контракт на сорок лекций. Ему был гарантирован минимальный гонорар в 10 000 фунтов. Кроме этого, Daily Mail собиралась заплатить ему 8000 фунтов за серию статей о жизни и политике Соединенных Штатов. В ценах 1990 г. это составляло более 375 000 фунтов.

11 сентября Черчилль прибыл в Нью-Йорк. На следующий день он читал лекцию в Вустере, штат Массачусетс. «Все прошло исключительно хорошо, – рассказывал он позже Рэндольфу. – Отношение публики почти благоговейное». Вечером, поужинав с Клементиной в их отеле «Уолдорф-Астория», он взял такси, чтобы ехать на Пятую авеню, где Бернард Барух собрал друзей, чтобы познакомить их с ним.

Таксист не знал нужного дома, а Черчилль не помнил номера. Покатавшись в течение часа, Черчилль увидел дом, который показался ему знакомым. Он отпустил такси и собрался перейти улицу. Посмотрев налево, он увидел вдалеке фары и спокойно вышел на проезжую часть. И в этот момент его сбила машина, ехавшая справа. Он забыл, что в Америке другие правила дорожного движения. Удар был очень сильным. Он получил травмы головы и бедра. Испытывая мучительную боль, он лежал на обочине. Собралась толпа. Полицейскому, который спросил его, как это случилось, он сказал, что инцидент произошел по его вине.

Черчилля отвезли в клинику Леннокс-хилл. У него начался плеврит, он чувствовал себя очень плохо. Возник слух, что его сбило такси. На самом деле его сбила частная машина, водитель которой был не виноват.

Выздоровление шло медленно. Неделю он провел в клинике, еще две – в «Уолдорф-Астории». Но больной не терял времени даром. 28 декабря он отправил телеграфом полный отчет о происшествии в Daily Mail. «Разумеется, в этом уличном инциденте я испытал острую боль от удара. Мне кажется, это было похоже на боль при ранении шрапнелью, – написал он. – Но нет ничего непереносимого. На жалость к себе нет ни времени, ни сил. Нет места для страха и самобичевания».

Статья Черчилля, разошедшаяся по всему миру, вызвала тысячи писем и телеграмм с пожеланиями скорейшего выздоровления. «Не сомневаюсь, – написала тетушка Леони, – ты был сохранен для будущих великих дел, и я надеюсь дожить, чтобы их все увидеть!» Леди Лесли скончалась в 1943 г. в возрасте восьмидесяти трех лет, через три года после того, как ее племянник стал премьер-министром.

В поисках покоя Черчилль отправился из Нью-Йорка на Багамы. «Он в очень подавленном состоянии из-за медленного восстановления, – написала Клементина Рэндольфу 12 января. – Сильные боли в руках и плечах добавляют расстройства. Врачи говорят, это неврит, но, похоже, никто не знает, что с этим делать». В предыдущий вечер Черчилль, по ее словам, «был печален и сказал, что за последние два года пережил три тяжелых удара. Сначала – потеря денег из-за кризиса, потом – утрата позиции в Консервативной партии, а теперь эта ужасная физическая травма. Он сказал, что боится никогда полностью не оправиться от всего этого».

Тем не менее Черчилль был твердо настроен продолжить лекционное турне. 25 января он вернулся в Нью-Йорк, а через три дня читал лекцию в Бруклине. «В будущем появятся две основные противоборствующие силы, – сказал он. – Англоязычные народы и коммунизм. Абсолютно неправильно, что американцы и англичане отворачиваются друг от друга и стыдятся сотрудничества, словно это преступление».

В течение трех недель, переезжая почти ежедневно, Черчилль прочитал лекции в девятнадцати американских городах и заработал свыше 7500 фунтов. Премьер-министр Макдональд получал 5000 фунтов в год. Предполагалось, что индийские сторонники Ганди и Неру, живущие в Чикаго и Детройте, могут попытаться совершить на Черчилля нападение, поэтому в обоих городах его сопровождали группы вооруженных охранников.

Точно так же, как раньше в служебных записках Черчилль советовал сотрудникам Казначейства выражать надежду и уверенность, теперь он выражал надежду и уверенность в своих выступлениях. 8 февраля в Нью-Йорке на встрече с банкирами и промышленниками он призывал их не добавлять к денежной дефляции «отвратительную дефляцию паники и отчаяния». Три недели спустя он написал Эсмонду Хармсуорту, председателю компании Associated Newspapers, что лекционное турне дало ему почувствовать «на огромном расстоянии внушительную силу Англии и ее институтов». Он даже признал, что нынешнее правительство, так им презираемое, превратило Британию в уважаемую державу, способную к возрождению.

11 марта Черчилль отплыл на пароходе из Нью-Йорка в Британию. Через шесть дней друзья встречали его на вокзале Паддингтон. Его поздравили с возвращением, а в честь того, что ему удалось счастливо разминуться со смертью, приготовили подарок – роскошный «даймлер». В складчине приняли участие 140 человек. Черчилль вернулся в Чартвелл. «Чувствую, мне требуется отдых, не следует себя слишком сильно загонять, – написал он одному издателю 1 апреля. – Вы не представляете, что мне пришлось пережить». Через три недели он выступал в палате общин при обсуждении первого бюджета Невилла Чемберлена. Большая часть его выступления была выдержана в юмористических тонах. С юмором он выступил и на торжественном обеде в Королевской академии искусств 30 апреля. Он иронически заявил, что сам не выставляется в этом году из-за разногласий с комитетом, но у него на «мольберте стоит несколько вещиц». Затем он сравнил «пылающие закаты империи и капиталистической цивилизации» раннего Макдональда с его нынешней тенденцией к синему. «Болдуина, – сказал он, – можно критиковать за несколько неудачный выбор цвета и отсутствие четкости в изображении предметов переднего плана, но тем не менее нельзя не признать, что есть нечто очень успокаивающее в полутонах его сумеречных этюдов».

«В мире искусства столько ревности, – написал ему Болдуин, – что доброе слово от столь выдающегося представителя совсем иного стиля демонстрирует широту взглядов и доставляет редкое удовольствие». Тронутый письмом, Черчилль написал в ответ: «Очень рад, что моя шутка не обидела вас. Мои стрелы, острые по необходимости, никогда не были отравленными. Если они и колют, то, надеюсь, никогда не вызовут нагноения».

8 мая Черчилль впервые сделал радиопередачу для Соединенных Штатов. «Я узнал, что могу обратиться к тридцати миллионам американцев, – сказал он. – Я совершенно не волновался. Напротив, я чувствовал себя как дома». В выступлении он призвал к выработке совместной англо-американской политики для борьбы с экономической депрессией: «Поверьте, ни одна страна не может победить это зло в одиночку».

Существовало и другое зло, представляющее гораздо большую опасность стабильности в мире. Черчилль был убежден, что для борьбы с ним также необходимо международное сотрудничество. Эта опасность исходила от Германии, стремящейся вернуть утраченные территории, но упирающейся в решимость европейских стран заняться существенным сокращением вооружений. Международная конференция по разоружению в Женеве как раз прорабатывала вопросы сокращения армии, авиации и флота. Работа не ослабла и после 13 марта, когда самый громогласный немецкий борец за перевооружение и пересмотр договора Адольф Гитлер получил 11 миллионов голосов на президентских выборах. Фельдмаршал Гинденбург получил 18 миллионов, кандидат от коммунистов Эрнст Тельман – 5 миллионов.