Пантелеймон Романов - Пантелеймон Сергеевич Романов

Входит Кашин.

АННА ФЕД. Родион, куда же ты пропадал?

КАШИН. Солонину прятал и кое-что из ценного. У вас готово тут?

ГРАФ. У меня ничего не готово.

КАШИН, Главное, в спальню не пускать его. Я все туда сплавил. Ну-ка, тут как? — Кровати поставили, портрет переменили… Эй, олухи царя небесного! Что же вы корону-то оставили? В раме — что полагается, а над рамой-то, черт ее что… Ну-ка, Петухов, отломи.

ПЕТУХОВ. Что вы, зачем ломать. Как в Москве устроим. Ну-ка, Иван Иваныч, у вас красный платочек, дайте-ка.

ИВ. ИВ. Какой красный платочек? А. да… вот извольте.

ПЕТУХОВ. Держите меня. (Завязывает платком.) Во всем иду в ногу с Москвой. А то сломаешь, глядь — рано. Отчетливо? Даже с бантиком.

КАШИН. Да, надо площадь прикинуть. Нет ли излишков. (Оглядывает стены.)Это никуда не годится. (Все, не понимая, ходят хвостом за ним и тоже смотрят на стены)

ВСЕ. Что не годится? Где не годится?

КАШИН. Чисто очень, вот что. Скажет: сколько вас тут народу, и как сейчас только после ремонта, не заплевали, обоев не порвали. Сразу и заподозрит, что жильцы не настоящие, а фигуральные.

ГРАФ. Да. это верно. В Москве так устраивают, что ни на одну лестницу войти нельзя: все помоями залито и в коридорах точно выгребные ямы.

КАШИН. То-то вот — выгребные ямы… У самих-то соображения нет… Ну-ка, Петухов… (Плюет на стену и пачкает обои ногами. Петухов орудует щеткой, другие тоже работают.)

ПЕТУХОВ. Окна бы разбить, тогда бы не засиделись тут…

Входит Шишикина с корзинкой.

ШИШИКИНА. Что вы тут делаете, граждане?

КАШИН. О, чтоб тебя, испугала до смерти.

ШИШИКИНА. Вы зачем квартиру мне портите? А? Убирайтесь к себе, там и пакостите.

КАШИН. Ты что, сухого гороха объелась? Что ты тут — хозяйка?

ШИШИКИНА. Теперь, брат, хозяев туг нету, были да все вышли…

КАШИН. Вот лешего-то еще себе на шею посадили. Ну-ка. сядьте, посмотрим, как оно выйдет.

Все садятся.

ПЕТУХОВ. Амеба, сядь, пожалуйста. Амеба, сядь.

КАШИН. Вот этот угол велик остается… велик.

ГРАФ. Можно сказать, что холодная стена, дует очень.

КАШИН. Да, правда… Нет, все равно велик. Много свободного места. Надо бы так заставить, чтобы как в хорошей больнице было.

КАПИТАН. Вот эта темпераментная особа распространилась очень. Ее бы сжать надо.

ИВ. ИВ. Это правда. Разрешите вас сжать немного.

ШИШИКИНА. Чего?.. Свою жену пойди сожми. Мне, брат, 32 аршина полагается.

ГРАФ. Слышали?.. И меня заставили жить с ней рядом!

ПЕТУХОВ. Откуда, откуда это тебе 32?

ШИШИКИНА. А муж…

КАШИН. Die он у тебя?

ШИШИКИНА. За добром пошел, где… Вы туг за добром ходите, а он должен на месте быть. А то все разбежитесь, на осмотр приедут, а я и буду, как дурак, один на всех кроватях сидеть. Ну-ка, прикинем поперек… Петухов, тяни… Не очень, что ты обрадовался-то. Так… теперь вдоль.

ПЕТУХОВ. Сколько у вас там?

КАШИН. Ни то ни се. 12 аршин лишних. Хоть бы ребеночка какого достать.

ШИШИКИНА. У меня малый есть.

КАШИН. На него сколько полагается?

ГРАФ. В Москве 10 аршин определено.

КАШИН. Опять два лишних. Еще родить не собираешься?

ШИШИКИНА. Нанятом месяце хону.

КАШИН. Ну, вот на него и прикинем.

ПЕТУХОВ (Шшиикиной). Передай ему, что и на него два аршина положили, может занимать свою площадь хоть сейчас.

КАШИН (смотал рулетку). Ох, про княгиню забыли. Что с ней делать? Кроватей больше нет…

Капитан рычит.

КАПИТАНША. Серж, что за манера: как про женщину заговорят, так от вас всегда какое-то рычанье доносится.

КАПИТАН. У меня катар желудка.

КАШИН. Ну, вот что, граф, вам придется уступить ей свою постель.

ГРАФ. Площади на нее не осталось.

КАШИН. Господи, да ведь на один вечер только. Придут, увидят, что все занято, и уйдут. Гражданской женой, что ли, назовите. Как хотите.

Капитан рычит.

ГРАФ. Ах, так… Да, это можно. Тогда вселение допускается без занятия отдельной площади.

КАШИН. Ну вот, ради господа, как-нибудь там устройтесь. Ну-ка, сядьте еще раз… (Все садятся.) Прямо голова кругом идет. Ну, кажется, ничего — сойдет.

Входит княгиня.

КНЯГИНЯ. Здра… Боже мой, что у вас, тиф?

КАШИН. Нет, кажется, ничего… А что?

КНЯГИНЯ. А вот это… эти…

КАШИН. А, нет — это мы примериваемся. Скоро должны приехать.

ПЕТУХОВ. Можно нам вставать, что ли?..

КАШИН. Можно. (Все подходящи здороваются.) Вот что, княгиня, голубушка… Да, вещи ваши где же?

КНЯГИНЯ. Вещи?.. Вот здесь: прибор для маникюра и пудреница. Успела взять только самое необходимое.

КАШИН. Ну, это потом. А сначала о главном. Княгиня, голубушка, мы тут декорацию устраиваем. Потерпите уж один вечер маленькое неудобство. Вам придется перебыть в этой комнате. А там мы вас определим, как следует. А комиссару скажем, что вы графа супруга, жена…

Капитан рычит над ухом Кашина, тот с досадой оглядывается.

ИВ. ИВ. Без отдельной площади…

КНЯГИНЯ. Жена без отдельной площади?.. Ничего не понимаю…

ПЕТУХОВ. Фиктивная, княгиня, вы даже ничего не почувствуете.

Капитан рычит.

КНЯГИНЯ. Что же, вы меня и спать с ним положите?.. Ничего не понимаю…

КАШИН. Боже избави… Что вы-с. Одна декорация.

КАПИТАНША. Серж, что с вами?

КНЯГИНЯ. Если это так нужно, то, конечно, я это сделаю. Где же мое место?

ГРАФ.