Голод Рехи - Мария Токарева

– Да я и сам, знаешь, не очень верю, – Рехи слабо усмехнулся.

– Вот и правильно. Но не гордись, Саат всех ловит на их гордыне, – сказала Лойэ, странно дотронувшись ладонью до его груди там, где билось сердце.

– Гордыне… – эхом отозвался Рехи. Лойэ замолчала, хмуря лоб. Очевидно, ей не давались долгие повествования. На помощь пришла подобравшаяся совершенно бесшумно Санара, которая бойко дополнила:

– Словом, мы сбежали. Я-то, наоборот, шла из-за гор, чтобы присоединиться к деревне Ларта! Я же полукровка! И когда собрался небольшой отряд, хотела повести их сначала туда.

– Людей бы там сожрали! – воскликнул Рехи. – Да и эльфов…

– Жаль, мы не знали, что ты в плену у Ларта, – потупилась Лойэ.

– Вы бы все равно мне не помогли, – покачал головой Рехи и тут же невольно добавил: – Но Ларт… изменился.

– Еще бы, после всего, что случилось, – фыркнула Санара, которая, казалось, узнала уже обо всем. – Да, тогда бы наш безумный отряд просто сожрали.

– Поэтому я и предложила идти в Бастион. Захватили еще несколько ребят, – дополнила Лойэ.

– Некий Альпи… – припомнил смутно Рехи. Санара вновь недоверчиво вздрогнула. Опять невольно задели ее свежую рану.

– Да, Альпи тоже, мой старый приятель. Тоже полукровка… Ладно, что толку вспоминать? Они все мертвы. Некоторых перестреляли из луков на перевалах. Некоторые…

Санара вздрогнула и замерла, в поисках поддержки стиснув ладонь Лойэ. Та успокаивающе потерлась носом о плечо подруги и поцеловала в щеку. Уголки губ Санары обнадеживающе приподнялись, растерянность на лице сменилась сосредоточенностью лидера.

– Некоторые стали жрецами, – закончила крайне зловеще Лойэ. Рехи поежился, но спросил о другом:

– Мы тоже с ними столкнулись на перевале. Когда шли с Лартом. Где он? – вопрос сорвался непроизвольно. Рехи в эту ночь ждал исполнения всех чудес. Ведь Санара откуда-то знала детали путешествия через скалы. Или только складывала картинку по долетевшим до Бастиона слухам? Рехи верил, что Санара сейчас поведает ему новую историю о том, как Ларт нашел их в Бастионе и присоединился к группе подземных жителей.

– А где он должен быть? Он жив? Бывший король полукровок? – безразлично бросила Санара.

– Я не знаю, – виновато опустил голову Рехи. – Я… я надеялся, что он присоединился к вам.

– Нет.

– Ладно, я понял… Продолжайте.

Незримые крылья за спиной с хрустом отломились, плечи Рехи поникли: отмеренные ему чудеса закончились. Если Ларт и остался жив, то не пошел в Бастион. И правильно сделал, правильно… Рехи желал, чтобы и Лойэ с ребенком поскорее покинули гиблое место. Все равно многочисленные извержения медленно превращали его в груду камней. Но если укрываться не в Бастионе, то где? Вокруг него осталась так называемая «чаша» – ровный участок пустыни с редкими сухими деревьями. За хребтом все поглотил огонь, а в стороне Красных Сумерек затаился Двенадцатый – вот и весь мир, жалкий осколок, картина помешательства их мертвого бога.

Рехи удивился: он совсем позабыл об алом свете, который ежеминутно звал его последнее время. Здесь, рядом с Лойэ, навязчивое видение пропало, будто сумасшедший Страж Вселенной не имел власти над старинным акведуком. И над Рехи здесь никто не имел власти, кроме Лойэ. Хотя… Саат мог бы прислать вооруженный отряд. Рехи бросил взгляд на корзину и вновь его прошил едкий страх.

– Так ты сказала, что часть вашего отряда стала «жрецами», – он пристально поглядел на Лойэ.

– Да, именно. И это ужасно, – нахмурилась она.

– Но почему? Разве не для этого они стремились в Бастион?

– Для этого, для этого. Только не догадывались, в чем здесь ловушка.

Она стиснула кулак и беззвучно ударила по кирпичной кладке стены. Почерневшие лишайники вздрогнули, с потолка посыпалась каменная пыль. Лойэ нешуточно злилась, раз вложила в мимолетную вспышку гнева такую силу. Рехи терялся:

– И в чем же? Против чего вы боретесь? Что не так с Бастионом?

– Все не так, – процедила сквозь зубы Лойэ и нервно вцепилась в плечи Рехи. – Все! Саат хотел забрать нашего сына! Он забирает всех детей у тех, кто пришел с пустошей. Говорит, что родители – дикари, а он научит их «цивилизации» прошлого мира. Но он делает из них жрецов! Я видела этих жрецов! С ними все не так!

– Лойэ, Лойэ! Тихо! – укоризненно окликнула ее Санара, подбегая к корзине. – Ну вот, мамочка, разбудила Натта.

– Извини, малыш, извини, – Лойэ кинулась к младенцу, едва не плача. Она смотрела на него, и губы ее болезненно кривились. Похоже, она тоже не знала, как поступать дальше, в какое будущее вести этот крошечный комочек новой жизни.

– Лойэ, радость моя, все будет хорошо, – утешала ее Санара, гладя по спине, а у Рехи не находилось верных слов. Он лишь исступленно и хрипло спрашивал:

– И что же? Ну, что?

– Они рабы без собственной воли. Ты теперь предмет их культа? Ты-то еще в своем уме?

Лойэ страшно сверкнула глазами, в них пламенел неукротимый огонь. Еще более неистовый, чем в тот день, когда она гоняла возлюбленного по безымянным развалинам после урагана.

– В своем, а в чьем же! – поспешил ответить он. След давно зажившей раны предупреждающе заныл. «Ох, не говорить же, что иногда я в уме Двенадцатого, а еще иногда – лилового. В своем ли я уме? Возможно, давно уже не в своем», – подумал Рехи.

– Надо бежать, пока в своем, – одобрительно кивнула Лойэ.

– Но как же бежать, зачем? Здесь нет ящеров и людоедов… Куда бежать с младенцем? Я бы мог убедить Саата, что не надо никого отбирать. Мы бы жили вместе! Я теперь могу на него влиять.

Рехи растерянно перебирал версии. Ему не нравилось в сыром подземелье, и, вероятно, Натту тоже не шел на пользу затхлый воздух. Рехи вспомнил, что еще недавно удерживал многотонный фрагмент купола над головой Вкитора. С тех пор он получил достаточно свободы и, возможно, власти. Он бы согласился на сделку с Саатом, согласился бы не выходить за пределы дворца и превратиться в магический талисман для жителей Бастиона. Лишь бы Лойэ с ребенком ни в чем не нуждались, лишь бы их не разлучали. Но она резко оборвала поток мыслей:

– Он лжет тебе.

– Так что же? В Бастионе никак нельзя оставаться? – поразился Рехи. Лойэ все детство ныла, что будет жить в шелках и золоте, когда доберется до Бастиона. При жизни отца – сильнейшего воина – ее баловали, как могли. Она же представляла, что станет супругой вельможи из сказок старого адмирала. Потом, когда ее отец погиб и девчонке пришлось самой добывать кровь, Лойэ уже думала о Бастионе в ином ключе. Она