Покоритель джунглей - Луи Жаколио

— Я не боюсь их, — ответил Аврита, — я назначен собранием жемедаров, чтобы охранять дворец, я не служу Семи.

— Если ты хочешь присоединиться к Дислад-Хамеду, — заметил Кама, — можешь продолжать…

— А что с ним случилось?

— Старший из Трех приказал бросить его в колодец Молчания, пока…

Утсара не дослушал, он узнал, где находится сторож, которого хотел вырвать из лап Кишнайи. Надо было срочно действовать, хотя разговор мог представлять для него определенный интерес. С теми же мерами предосторожности он направился к месту, указанному Камой, оно было ему хорошо известно.

В этот момент вождь тугов вернулся во дворец, факир услышал, как он приказал Варуне привести сторожа в комнату пыток. Несмотря на быстроту, с которой Утсара осуществил свой план, он пришел слишком поздно. Но верному слуге было столь важно помешать Хамеду заговорить — он не подозревал, что коварный Кишнайя уже знал о своем разоблачении, — что он решил попытаться обогнать Варуну.

В глубине души он чувствовал, что ему нечего опасаться Варуны, но если товарищ и был не способен причинить ему зло, вместе с тем Утсара был уверен, что тот не позволит похитить пленника.

Неожиданное обстоятельство, на которое он не рассчитывал, помогло ему выиграть несколько минут. Варуна, не полагаясь на собственные силы в случае сопротивления сторожа, у которого, как ни странно, была репутация храбреца, чему способствовал, вероятно, его наглый вид, отправился за помощью к двум товарищам.

К Утсаре вернулась надежда, он быстро взбежал по лестнице, ведущей в зал, где находился колодец. Там он с радостью увидел, что первая плита не была положена на место. Он бросился ко второй, нечеловеческим усилием приподнял ее и, сдвинув в сторону, крикнул, наклонившись над отверстием:

— Эй, Дислад! Это я, Утсара, я пришел к тебе на помощь. Скорей, дорога каждая минута!

Произнеся эти слова, он лег на пол и протянул в отверстие руки, чтобы помочь сторожу выбраться наружу.

Ответа не было.

Утсара тут же вспомнил, что накануне утром они с браматмой нашли Хамеда лежащим без сознания в кустах. Он подумал, что страх мог вновь оказать на беднягу подобное воздействие.

Это объяснение было вполне вероятно, вторая плита не была сдвинута, значит, нельзя было даже допустить возможность побега. Не теряя времени на размышления, Утсара, понадеявшись на свою силу, решил, что сможет поднять Дислад-Хамеда и вытолкнуть его наверх. Затем он вылезет сам, положит плиту на место и спрячется со сторожем в одном из коридоров, выходящих прямо в зал.

Эта идея у него возникла в тот момент, когда он прыгал в колодец. Утсара упал на скелеты — раздался зловещий скрип, заставивший его вздрогнуть. В ту же минуту до него донеслись голоса факиров и Варуны. Он замер на месте, прислушиваясь и стараясь определить, на каком расстоянии от него они находятся. Утсара понял, что у него не хватит времени вытащить пленника. Вокруг него было так темно, что пришлось бы искать сторожа на ощупь, на это ушли бы те несколько мгновений, которые у него остались. Дело было проиграно. Ему оставалось только бежать, чтобы спастись от мести тугов. Утсара бросился к отверстию колодца, подтянулся и с легкостью акробата выскочил наружу, как вдруг свет от фонаря факиров прорезал темноту зала, и вслед за тем вошли они сами. Утсара молниеносно вновь прыгнул в колодец, прижался к стене и замер, затаив дыхание… Факиры подошли совсем близко.

— О-о! — воскликнул Варуна, увидев зияющее отверстие. — Я уверен, что мы положили плиту на место. Птичка улетела… Тем лучше для сторожа, его ожидала такая участь, что…

Затем для очистки совести он позвал пленника:

— Дислад! Дислад! Ты здесь?

Как и следовало ожидать, никто не отозвался.

— Ты думаешь, он и вправду бежал? — усомнился один из факиров. — Может, он притворяется, что не слышит? Вряд ли ему охота идти с нами.

— Бедный мой Крату, ты потрясающе наивен, — ответил Варуна. — Где ты видел птичку, которая остается в клетке, если дверца открыта? Сразу видно, что ты не знаешь Дислад-Хамеда, Следопыта.

Заметим, что из-за дутой репутации все искали союза со сторожем, а кончилось тем, что у всех он стал вызывать подозрения.

— Ладно! Но как, по-твоему, он смог поднять изнутри тяжеленную плиту, которую мы с таким трудом сдвинули с места вдвоем?

— Послушай, Крату, — язвительно заметил Варуна, — неужели ты не понимаешь, что раз он сам не мог поднять плиту изнутри, значит, кто-то оказал ему эту маленькую услугу. И если этот кто-то не пришел сюда только для того, чтобы позабавиться и поднимать тяжести, следует признать, что у него было намерение спасти Дислад-Хамеда, что он и сделал.

Во время этого разговора Утсара, не пропустивший ни единого слова, безумно боялся, как бы упрямый Крату не заставил Варуну обследовать колодец изнутри, его неминуемо бы нашли и отвели к старшему из Трех вместе со сторожем, который, как был уверен факир, лежал без сознания где-то в колодце.

Но довод Варуны казался таким убедительным и бесспорным, что Крату не стал спорить с очевидностью, а главное, с единодушным мнением товарищей.

— Нечего без пользы терять здесь время, — подытожил Варуна, — помогите мне положить плиты и пойдем доложим о случившемся.

Едва Утсара успел подумать о последствиях этого решения, как обе плиты были водворены на место, звук шагов факиров стал постепенно стихать, и под одинокими сводами воцарилась обычная для этих мест мертвая тишина.

Утсара мгновенно вскочил на ноги и стал в отчаянной ярости звать на помощь. Бесполезно! Звук его голоса не проникал наружу, все жалобы, все крики глохли в подземелье, не случайно названном колодцем Молчания.

Факир вдруг ясно понял, что погиб безвозвратно. Никакая человеческая сила не могла поднять две гранитные плиты, закрывавшие отверстие колодца. Одну плиту Утсара, обладавший геркулесовой силой, еще мог бы осилить, встав на плечи сторожу. Но сдвинуть две плиты было абсолютно невозможно, приходилось оставить всякую надежду на успех. Поэтому пленник и стал звать на помощь, предпочитая ожидавшую его при этом участь ужасной смерти от голода в колодце Молчания.

Крики его постепенно перешли в вой, в котором не было ничего человеческого. Несчастному казалось, что кричит не он. Благодаря особому расположению страшного подвала звуковые волны отражались от круглого свода и сходились в центре, где находился Утсара, оглушая его.

В какой-то момент ему почудилось, что сторож, придя в себя, кричит вместе с ним, но, выбившись из сил и замолчав, он понял, что один молил о помощи — о помощи, которая никогда не придет. Сколько таких криков слышали эти мрачные стены!