Магнетрон - Георгий Бабат

Совершенно забыв о том, где он находится, не интересуясь уже, зачем его вызвали, Веснин с жадностью принялся читать страницу за страницей тетрадь академика Мочалова, отыскавшуюся таким удивительным образом.

Он увидел схему колец связи, похожую на ту, что он начертил сам на станции Медь, когда рассматривал машинный генератор постоянного тока. А вот, подобная солнечному диску в ореоле лучей, система разноразмерных резонаторов.

Но Мочалов пришел к этим решениям иным путем. Ход его мыслей был другой, чем у Веснина, когда тот смотрел на машинный генератор, и иной, чем рассуждения Кузовкова, который искал корни характеристического уравнения колебательной системы со многими степенями свободы.

— Я нашел верное решение, — сказал Веснин Жукову. — Верным было и решение Кузовкова. Но идеи Мочалова оригинальнее и вместе с тем проще. Его решение не только верно, но и всесторонне глубоко и красиво. Мочалов рассматривал системы резонаторов как цепочки фильтров и следил за движением волн в этих цепочках. Даже простую арифметическую задачу можно решить разными способами, а сложные физические проблемы допускают множество подходов. Возможно, что выводы Мочалова именно потому так поражают и восхищают меня, что я пришел к этим решениям другой, трудной, утомительной дорогой.

— К вам большая просьба, товарищ Веснин, — сказал Бархатов — дать отзыв о содержании этой тетради. Тут есть на последней странице пометка. Видите? Инженер Веснин, завод электровакуумных приборов.

Глаза Веснина наполнились слезами.

Значит, в последние минуты жизни Александр Васильевич думал о нем, а он перечерчивал начисто свой проект…

— Поэтому тетрадь и попала на ваш завод, — продолжал Бархатов, — но перед тем она прошла через много рук. Существенно знать, какова ценность ее содержания по сравнению с нашим теперешним уровнем развития дела, которому так много сил в свое время отдал покойный Александр Васильевич.

— Я не могу ответить так, вдруг. Я должен подумать. Когда Александр Васильевич впервые заговорил со мною об этом, мне казалось, что, кроме него, никто в Союзе не интересуется магнетроном. Теперь же у меня такое впечатление, что все исследователи СССР только и занимаются одними магнетронами. Харьковская группа достигла мощности в несколько киловатт при длительном генерировании. В Московском экспериментальном электротехническом институте получены замечательные результаты с импульсными приборами. Я видел интересные приборы из лаборатории Саратовского университета. Ценные исследования проведены в Горьком. К нам на завод приезжал работник Томского политехникума с весьма тонкими, я бы даже сказал — ехидными, новыми предложениями… В тетради Александра Васильевича много такого, что являлось удивительным предвосхищением для времени, когда это писалось. Возможно, будь у нас при начале наших опытов эта тетрадь, мы сейчас были бы много впереди…

— Если я вас правильно понял, — Бархатов пригладил ладонью и без того очень гладко зачесанные назад волосы, — то можно предположить, что иностранные лаборатории, если они имели информацию в виде этой тетради о ходе наших работ в данной области, могли благодаря наличию содержащихся в тетради указаний значительно продвинуть там у себя изыскания в области конструирования генераторов сантиметровых волн?

Веснин долго молчал. Его не торопили. Жуков говорил с кем-то по телефону, сначала по городскому, потом по внутреннему, заводскому.

Бархатов спокойно курил.

Как попала записная книжка Мочалова к Бархатову?

Константин Иванович выронил ее в ателье на Невском, 12, когда пытался вложить в свой туго набитый портфель сделанную в ателье покупку.

Уборщица нашла эту тетрадь на полу и передала в кассу. Но никто не пришел справиться о тетради, хотя она пролежала в кассе несколько недель. Брат кассирши, студент инженерно-физического факультета Ленинградского политехнического института, заинтересовался красиво вычерченными схемами, формулами и расчетами, сделанными в этой тетради, и взял ее к себе, чтобы просмотреть внимательнее на досуге. Уезжая на практику, молодой человек сунул тетрадь в свой чемодан. Этот чемодан в поезде украли.

Несколько месяцев спустя в одном из пограничных городов Советского Союза был задержан человек, подозреваемый в крупном преступлении. В его чемодане в числе других вещей оказалась тетрадь, заполненная формулами и чертежами.

На вопрос об этой тетради задержанный сказал, что чемодан он купил на рынке у неизвестного гражданина и тетрадь обнаружил впоследствии во внутреннем кармане чемодана. Тетрадь его не интересовала, и он не выбросил ее только потому, что его жене понравился синий сафьян переплета и она собиралась заказать себе из этой красивой кожи модную дамскую сумку.

Больше сведений о тетради получить не удалось.

Веснин поднял голову от тетради Мочалова и, закрыв ее, сказал:

— Мне кажется, больше того, что сейчас в результате общих усилий достигнуто у нас в Советском Союзе, Мочалов не успел сделать. Возможно, что ни один из нас и, пожалуй, ни одна из лабораторий, работая совершенно изолированно от общего течения современной советской научной мысли, не заменила бы Александра Васильевича. Но все мы вместе смогли продвинуться несколько дальше того, чем довелось ему. Тут, если можно провести такую аналогию, количество перешло в качество. Мы получили надежно работающие приборы… Накоплен опыт..

— Благодарю вас за сведения, товарищ Веснин, — сказал Бархатов. — Я бы просил вас никому не рассказывать о нашей сегодняшней беседе.

Веснин молча наклонил голову.

— Больше я к вам вопросов не имею. — Бархатов встал и пожал Веснину руку: — Еще раз благодарю.

Веснин тоже поднялся и обратился к Жукову:

— Разрешите уйти?

Директор открыл средний ящик стола, достал оттуда тонкую папку:

— Теперь нет никаких оснований задерживать опубликование вашей и Ронина коллективной статьи. Переделывать ее, дополнять, расширять не к чему. Но в таком виде она должна быть напечатана как можно скорее. Попросите Аллу Кирилловну составить препроводительное письмо. Я его немедленно подпишу. Вы, помнится, собирались опубликовать эту работу в журнале «Техническая физика». Туда и направим.

Тайна запечатанной коробки

Во время своего пребывания в Ленинграде Френсис внимательно просматривал советские технические журналы. Он достаточно владел русским языком, для того чтобы разбираться в технической литературе. Тонкий номер журнала «Новости радио» с портретом Муравейского и с заметкой о генераторе сантиметровых волн заинтересовал американского инженера. Френсис вспомнил, что подобные лампы он видел на полке над рабочим столом Веснина в лабораторном корпусе. Он вспомнил также, что на вопрос об этих лампах Веснин, обычно обязательный и точный, пробормотал нечто маловразумительное и не совсем вежливое.

Просмотрев упомянутый номер журнала «Новости радио» и убедившись, что сведения о магнетронных генераторах появились в печати, Френсис теперь счел возможным обратиться за разъяснением к техническому директору завода. Он намекнул Константину Ивановичу об аналогичных работах, якобы ведущихся фирмой «Радиокорпорейшн».

Мы уже говорили, что технический директор надеялся получить от Френсиса мотивировки, которыми можно будет доказать никчемность предпринятых Весниным и покровительствуемых Дымовым работ по созданию генератора сантиметровых волн. И Студенецкий дал американцу статью, написанную Весниным и Рониным.

Уже покинув СССР, Френсис пожалел о своем не совсем корректном поступке. Вместо того чтобы сделать себе копии, а оригинал вернуть, он увозил с собою в подлиннике материал, полученный у Студенецкого. Старик забыл у него спросить эту статью.

«Но я должен был напомнить ему сам», — огорчался Френсис.

Поводом к такому раскаянию послужили заметки, сделанные рукой Студенецкого на полях статьи.

«Если бы я своевременно вернул ему статью, — вздыхал Френсис, — он, несомненно, дал бы мне материалы Мочалова по разноразмерным резонаторам».

Вернувшись в Соединенные Штаты, Френсис доложил о материалах по магнетронному генератору дирекции своей фирмы. Там не нашли возможным заниматься этим всерьез. Добытая Френсисом информация о мощных, совершенных генераторах сантиметровых волн поступила в несколько исследовательских лабораторий. Но ни в одной из них эти сведения не были оценены, не было сделано попыток освоить и развить советские работы.

Тогда Френсис опубликовал свою статейку по поводу работ Веснина и Ронина, указав, что данные получены им благодаря исключительной любезности технического директора завода мистера Студенецкого.