Пропавший легион. Император для легиона - Гарри Тертлдав
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сейчас я объясню тебе, «чего ради» мы должны штурмовать город, Сотэрик, сын Дости, – сказал Император. Сотэрик, казалось, был ошеломлен, услышав свое полное имя. Вспомнив, как старший Гаврас точно так же назвал когда-то и его самого, Скавр понял, что Туризин позаимствовал еще один из приемов Маврикиоса.
– Итак… – Туризин в нескольких фразах описал создавшееся положение. Голос его звучал устало и нетерпеливо, и молодой намдалени, чувствительный к насмешкам, которые были неотъемлемой частью характера и речи видессиан, прикусил губу в раздражении и замешательстве.
– Нам надо взять город штурмом, но совсем другой вопрос – сможем ли мы это сделать? – с трудом выдавил он.
Сотэрик не стал говорить, что никто: ни видессиане, ни захватчики – не смог еще одолеть эти стены штурмом. Все сидящие за столом и так хорошо знали это.
– Ты посылаешь нас штурмовать город, – неторопливо произнес Аптранд, – я не знаю, удастся нам его взять или нет, но боюсь, что в любом случае штурм этот будет дорого стоить Княжеству. Ведь мы платим своей кровью, Туризин.
Скавр не мог удержаться от одобрительного кивка – потерявший своих солдат офицер наемников не имеет более ничего для продажи.
– Тогда убирайтесь в ледяной ад Скотоса! – рявкнул Туризин, потеряв всякое терпение. – Забирай своих намдалени и уходи домой, если не можешь отработать жалованье. Ты говоришь, что платишь кровью? Я плачу вдвойне, наемник, потому что каждый человек, который падает по обе стороны стены, враг он или союзник, уменьшает мою силу, ведь я Император Видессоса, и все люди этой страны – мои подданные. Ну иди, убирайся отсюда! Меня тошнит от одного твоего вида!
Когда Гаврас замолк, Марк взглянул на Аптранда. Ему казалось, что намдалени сейчас уйдет из палатки. Сотэрик в самом деле отодвинул свой стул и начал подниматься с места, но Аптранд взглядом остановил его. В горячих и гневных словах Туризина была правда, ускользавшая от него раньше, и он остался, чтобы поразмыслить над этим.
– Пусть будет так. Через два дня – штурм, – сказал после недолгого молчания Аптранд, отдал салют и вышел вместе с Сотэриком.
Совет закончился через несколько минут. Офицеры по двое, по трое выходили из палатки, переговариваясь и судача, как записные сплетницы. Уже у выхода Марк встретился взглядом с Туризином, который все еще обсуждал что-то с адмиралом Бурафосом. В глазах Императора светилось нескрываемое торжество, и Скавр внезапно подумал о том, что сейчас, уговорив намдалени принять участие в запланированном им штурме, Гаврас, быть может, одержал свою главную победу.
Армия Туризина готовилась к штурму. Вперед выдвинулись лучники, выкатили готовые прикрыть атакующих баллисты для метания камней и тяжелых стрел. Колчан каждого лучника был полон, каждый таран защищен специальным навесом, и тараны эти с бронзовыми бараньими головами на концах медленно подтягивались на цепях к воротам.
– Впечатляет, – сказал Гай Филипп, наблюдая за подготовкой к штурму. – А на стенах, я полагаю, уже кипятят масло, чтобы устроить нам теплую встречу.
– Absit omen[2], – ответил Марк латинской поговоркой, не слишком, впрочем, надеясь на благоприятный исход штурма. Все, что они сделали, готовясь к атаке, было отлично видно со стен, и видессиане хорошо знали о том, что происходит, несмотря на старания Гавраса хоть как-то скрыть и замаскировать приготовления к штурму.
– Если бы в городе нашелся хоть один командир, у которого осталось немного мозгов и мужества чуть побольше того, которое нужно, чтобы переварить бобы и навонять после этого, он напал бы на нас прямо сейчас и загнал в море, – проворчал Гай Филипп, наблюдая, как солдаты движутся к городским укреплениям. На расстоянии они казались не больше муравьев.
– Не думаю, чтобы такой смельчак нашелся, – отозвался Скавр. – Чернильные души держат своих генералов под каблуком, иначе те давно бы уже это сделали. Ортайяс может изображать из себя воина сколько ему угодно, но Варданес управляет с помощью налогов и интриг, а не с помощью стали. Он не слишком доверяет солдатам и не позволит им действовать самостоятельно.
– Надеюсь, что ты прав, – кивнул старший центурион, однако патрули распорядился удвоить. Гай Филипп оставался верен себе: быть настороже никогда не вредно.
Римляне не были застигнуты врасплох, когда ночью отряд всадников вырвался из открывшейся на миг крепостной ниши, спрятанной в стене у основания башни. Нападавшие держали в руках горящие факелы, мечи, луки и осыпали стрелами все, что попадалось им на глаза. Видессиане – опытные пиротехники – умели начинять горючими материалами светильники и метательные снаряды, так что факелы их горели невероятно ярко. Крики: «Ортайяс! Сфранцезы!» – рвались из глоток приближающегося врага. Часовые у брустверов кричали в ответ: «Гаврас!», одновременно с этим кличем до Марка донеслись первые стоны раненых. Вскоре зазвучал и другой боевой клич, заставивший Скавра поспешно надеть шлем и самому броситься в битву.
– Ршавас! – кричали нападающие. – Ршавас!
Многие из них были вынуждены остановиться у насыпи, отделявшей город Видессос от Империи. Солдаты эти сцепились с часовыми-римлянами, они бросали в них факелы и осыпали стрелами, но увидев, что противник не поддается, отступили. Действия их подтвердили слухи, ходившие о мародерах Ршаваса: храбрые со слабыми и не слишком стойкие в настоящей битве.
Один упорный отряд все же перевалил за высокий, в человеческий рост, редут и начал обмениваться с римлянами ударами мечей. Другая часть отряда топорами и дубинами крушила осадные машины. Руководил прорвавшимися солдатами высокий, могучего сложения человек, который, вероятно, и был Ршавасом.
С криком: «Остановись и готовься к бою, убийца!» – Марк бросился на него. К разочарованию трибуна, на голове врага был шлем со щитком, закрывающим лицо, и взглянуть ему в глаза Марку не удалось. Ршавас, кем бы он ни был, оказался не трусливого десятка. Он принял вызов и кинулся на Скавра, меч его взлетел высоко в воздух. Два клинка лязгнули, скрестившись, и Марк почувствовал, как невидимая сила ударила его в плечо. Символы друидов загорелись золотым огнем на галльском клинке. Они были ярче и горячее, чем в тот день, когда он сразу же после прибытия в столицу сражался на дуэли с Авшаром, князем-колдуном из Йорда. Трибун стиснул зубы – ага, так Ршавас тоже владеет заколдованным оружием? Ну что ж, это ему не поможет.
Битва разделила их, прежде чем трибун успел разделаться с Ршавасом. На предводителя банды тотчас набросился Фостис Апокавкос. Он был так разъярен и так хотел отомстить за Дукицеза, что вмиг позабыл все, чему учили его легионеры. Он яростно рубил своим гладием, лезвие которого было слишком коротким для такого
