Пророк - Анатолий Юркин

Наблюдая за жителями Древолюбска, Лориан отметил несоответствие между названием деревни и главной чертой характера дровосеков. Деревья они не любили. Ложились спать с топорами в обнимку. Отцу и сыну, которых Лориан встретил в русле мертвой реки, доставляло невыразимое удовольствие разрушать монолитность леса. «Нам никто не запретит лес рубить», — заявил сын, и отец его поддержал. Позже Лориан увидел, что эта черта характера присуща всем мужчинам племени.

Лориан поселился на делянке, которую рубили всем племенем. С утра мужчины ожесточенно брались за работу, в обед пили воду. Лориану разрешили помогать перетаскивать бревна. В работе он забывал о пережитом. Постепенно отношения с дровосеками наладились. Железное орудие для рубки деревьев имело узкое лезвие с длинным обухом. Кузнец приравнивался к шаману. Дровосеки умели так закалить железо, что лезвие звенело от простого щелчка. Работу каждого кузнеца можно было узнать по форме проуха. Характер работника выражался в длине и форме топорища. На глаза Лориану попадались деревянные рукоятки, от земли доходящие владельцу едва ли не до пояса. У каждого дровосека было несколько топоров. Самым любимым был лесосечный. Удары им наносились наотмашь от правого плеча при слегка наклоненном туловище.

Новые знакомые позволяли Лориану рассматривать и трогать их орудия труда. Лориан спрашивал:

— Чужака в деревню не пускаете, а общаться не страшно? Про Китовласа не слыхали?

Однолеток Лориана сказал:

— Сдается мне, что ты похож на нас. Помотался по материку, живешь без женщины, обменял все на драгоценные перстни. Впрочем, мужик ты работящий.

Дровосек постарше выразился поговоркой:

— Пень топорищу первый дружище.

Лориан наблюдал за разудалыми действиями лесорубов, но смысла в них не находил. Деревья рубили для того, чтобы очистить просеку. Лориан был далек от осуждения. Давно ли он оторвался от веков и челов, упрямо пытавшихся достроить Огромный Оплот?

— С вождем поговорить не хочешь?

— Нет.

— Перстни у тебя странные. Позвать шамана?

— Не нужно. Мне нечего ему сказать.

— Что можем для тебя сделать?

— Если будет меня искать человек из племени древлян, скажите, что я его жду.

— Чем собираешься у нас заниматься? — спросили его.

— Дайте самый тяжелый топор.

— Попробуй. Топор одевает и обувает, коли человек в дереве толк понимает.

Ближе к заходу солнца потянулись к жилищам. Мощные деревянные стены ограждали поселок от лесного мира. За островерхими кольями, глубоко врытыми в землю, жители деревни чувствовали себя надежно защищенными. Подходы к Древолюбску были замаскированы, тропинки перегорожены буреломом, вдали от жилья на полянах расставлены самоловы для чужака. Дровосеки ушли, оставив Лориана на поляне, заваленной обушками и горелыми топорищами. В сезон дождей древолюбчане ночевали за пределами деревни в бараках. Из спиленных стволов строили навесы и времянки. Они совсем не интересовались соседними племенами и лишь со слов Лориана получили представление об обрядах древлян. Старик Пантом развлекал мужчин плясками и грубым кривляньем. Наблюдая за убогим развлечением дровосеков, Лориан подумал, что плоские шутки и комические прыжки старика совсем не похожи на танцы человеко-зверей. У людей Белохвоста танец все же имел глубокий культовый смысл, а старше кривлялся просто от скуки. Подурачившись перед соплеменниками, он снова становился одним из мужчин, сделавших вырубку лесов целью жизни.

Лориан научился держать топор в руках. По ночам от тяжелых перстней, утяжелявших обе руки, у пророка ныли пальцы. Спать не хотелось. Со дня гибели зелено-волосой древлянки он мучился бессонницей. Пытаясь придумать себе занятие в ночное время, Лориан бродил по лесу неподалеку от землянки. Сидеть сиднем было не в его характере.

Повсюду ему встречались только груды срубленных стволов. Древолюбчане беспощадно вырубали лес. Но однажды он заприметил странное облачко над землей, словно кто-то поспешно залил костер водою. Солнца уже не было видно, но его алые лучи подсвечивали клубы пара, выбивавшиеся из-под земли. Подошел ближе и увидел, что из земли бьет горячий ключ. Лориан, сначала сам не понимая зачем, принялся стаскивать стволы с обрубленными сучьями к горячему источнику. Восстанавливая по памяти этапы возведения хранилища свитков, он замыслил нечто похожее. Он решил накрыть горячий ключ деревянным навесом. К утру большая часть работы была выполнена.

Дровосеки нашли его обтесывавшим брус.

— Я взял без спросу топор. На его место положил узолки. Они по всей Ойкумене обмениваются. Хозяин топора может поступить с узолками, как захочет. Я не шаман.

Дровосеки дружно почесали в затылках.

— Можешь взять по топорищу в обе руки, нам все равно. Только объясни, что ты делаешь.

— Помыться хочу. Запылился я в долгих странствиях.

— Ну-ну, — сказали, дивясь чудачеству пришельца. У Лориана появилась привычка: прежде чем взяться за топорище, он снимал рубаху, забрасывал ее за спину и затягивал рукава в узел на животе. Женщины здесь не ходили, а для мальчишек зрелище было препотешное. Голый до пояса молодец молча работает топором, борода по ветру треплется, лысина под солнцем сверкает. Новым знакомым протягивает без объяснений диковинные деревянные амулеты.

Нигде среди племен Ойкумены Лориан не встречал поговорок и пословиц, столь крепко привязанных к предметному миру. Каков топорец, таков и заторец. Сделай топорок, будешь торопок. Без топора в руках, как у жены в гостях. Щепки летят, коли топоры гудят. Топор муж скому телу голова.

С детских лет Лориан любил воду. Он родился и рос возле великой реки, и поэтому в пути всегда пользовался любой возможностью искупаться. Но за годы, прожитые в дороге на запад, ему так и не встретилось племя, которое стремилось бы поддерживать чистоту тела. Да и он сам-то изобрел баню не для того, чтобы отмыть с себя грязь и пыль Ойкумены, но с желанием создать обряд очищения.

Для сухого тепла Лориан выложил печь. Избу, в которой люди будут не только мыться, но и париться, он закончил до сезона дождей. Печь заинтересовала дровосеков. В каменном очаге они видели союзника. Огонь нес погибель дереву. Дровосеки оказались переимчивым племенем. Вблизи баньки, ставшей жильем для Лориана, под крышей временного легкого строения появились чадящие и коптящие сооружения с расползающимися стенками. Его по-прежнему не пускали за высокую ограду из острых кольев, но робкая надежда вдохновляла Лориана: не возьмут ли дровосеки за основу своих домов форму каменного свиткохранилища? А потом, может быть, удастся возбудить у них интерес к письменности…