Герои Гражданской войны - Теодор Гладков

…Кроме того, товарищ Жлоба проявил себя и как политик, разбирающийся в тонкой дипломатической обстановке взаимоотношений между командованием Красной Армии и кемалистскими частями в районе, занятом теми и другими. Хорошо понимая тенденцию турецкого командования упрочиться в Ахалцихо-Батумском районе и поставить нас перед совершившимся фактом, товарищ Жлоба проявил и в этом случае способность настоящего дипломата…

…Товарищ Жлоба соединил в своем лице храбрость бойца Рабоче-Крестьянской Красной Армий и способного политического руководителя, умеющего мыслить в государственном масштабе, когда этого требует сложная внешняя обстановка.

Товарищ Жлоба награждается орденом Красного Знамени № 3098».

Батумский Ревком вручил Жлобе холодное золотое оружие и подарил легковой автомобиль.

Гражданская война закончилась. Жлоба решил уйти из армии в резерв и поселиться на Кубани. Перед его отъездом председатель ревкома Грузинской Советской Республики Филипп Махарадзе вручил ему прощальное благодарственное письмо ревкома:

«Дорогой Дмитрий Петрович!!!

Революционный Комитет Республики Грузии, осведомившись, что Вы получили отпуск и покидает пределы Грузии, считает для себя приятной обязанностью засвидетельствовать Вам искренние чувства глубокого уважения и признательности.

Ваша всем известная беззаветная храбрость и преданность Рабоче-Крестьянскому Правительству получила новое подтверждение совершенных Вами подвигов за установление советской власти в Республике Грузии.

Ваши военные заслуги будут в высокой мере оценены высшим командованием. С своей стороны Революционный Комитет, как свидетель Вашего славного водительства кавалерийской дивизии, не может не отметить той яркой черты человечности, которая характеризует Вас как воина-гражданина.

Действуя среди чуждого Вам по крови и духу населения, Вы и подчиненные Вам воинские части тем не менее сумели проявить по отношению к нему высокую корректность, смягчая, насколько было возможно, в обстановке боевых условий тяжелые последствия гражданской войны.

Мы считаем особенно важным отметить эту сторону Вашей деятельности в Грузии, как имеющую значение политического момента, которая вместе с тем гармонически сплелась в Вашем лице с доблестью воина-победителя.

Пожелаем Вам дальнейших успехов на славном поприще служения делу освобождения трудящихся масс и во славу Красного Знамени, которое Вы всегда высоко держали.

Председатель ревкома Грузии Ф. Махарадзе»,

Заканчивая рассказ о Дмитрие Петровиче Жлобе, я хорошо понимаю, насколько он неполон. И мне хотелось бы добавить еще несколько эпизодов из его славной жизни.

Мне не приходилось встречать командира, который был бы так человечен, заботлив и бережен к людям, как Дмитрий Петрович. Ему, как никому, было присуще правило всегда бить врага «малой кровью». Для этого, считал он, всегда надо знать врага. «Разведка победе голова», — любил повторять Дмитрий Петрович.

Был такой случай на Дону. Мы должны были взять станицу, где укрепились значительные силы белых. Разведку вели конники из полка Цаленко. Но когда Дмитрий Петрович познакомился с данными разведки, он помрачнел, хмуро взглянул на Цаленко.

— Ты что же, с такими данными станицу атаковать хочешь? Мы даже не знаем, где у них артиллерия, есть ли конница. А на дополнительную разведку уже времени нет. Эх ты, командир!

Цаленко низко опустил голову, неловко переминаясь с ноги на ногу.

— Мотоцикл! — приказал Жлоба.

Через несколько минут подъехала бричка с мотоциклом. Мотоцикл сгрузили. Дмитрий Петрович бросил ногу на стартер. Мотор взревел. Жлоба снял кубанку, бешмет, вынул маузер из кобуры и сунул за пояс под рубашку.

Сел на седло, бросил коротко:

— Ждите через полчаса!

И только когда мотоцикл уже скрылся из глаз за леском, что стоял обочь станицы, стало ясно: Жлоба сам поехал в разведку.

— Эх ты, из-за тебя, может, на смерть такой человек поехал! — гневно бросил в лицо Цаленко один из командиров. И тут я впервые увидел, как Цаленко бледнеет.

— Да как же это, братцы?! — вскрикнул он. — Надо что-то делать! Спасать его надо!

Мы молчали. Чем мы могли помочь? Оставалось одно — ждать. Минут через пятнадцать со стороны станицы затрещали выстрелы. Мы замерли. А еще минут через пять мотоцикл Жлобы выпрыгнул из-за бугра и на полном ходу помчался к нам. Жлоба, живой и невредимый, разгоряченный, уже отдавал приказы:

— Артиллерии сосредоточить огонь по площади! Цаленко вести свой Кубанский полк на правый фланг! Таманскому полку на галопе выходить в тыл под прикрытием лесочка! Пехоте — в лобовую атаку по моему сигналу!

Через два часа станица была взята. Белые потеряли триста человек убитыми и ранеными. Мы — двенадцать. И этот успех принесла смелая разведка. По трем главным станичным улицам пронесся Жлоба на мотоцикле. Он въехал в станицу с тыла, и поэтому белые приняли его за своего связного. Его острый глаз подметил все. И артиллерию, сосредоточившуюся на площади, и количество пехоты и конницы. Больше того, Жлоба даже успел поговорить с двумя местными жителями.

И только когда его мотоцикл вырвался из станицы в поле, в сторону, откуда белые могли ждать только нас, они сообразили, что за мотоциклист на бешеной скорости пронесся по улицам станицы. Вот тогда-то и услышали мы выстрелы. Но Жлоба, отличный мотоциклист, вел машину на крутых виражах, выжимая из нее до 80 верст в час. Тем и спасся. Для всех командиров это был суровый урок. С тех пор к разведке командиры относились с еще большей ответственностью и тщательностью.

Вот какой он был, наш Дмитрий Петрович! О его личной храбрости ходили легенды. Но он не был храбр для видимости, из лихачества, из желания покрасоваться. Нет. В бою часто занимал он место позади своих войск на холме, на колокольне, а подчас и на крыши забирался и оттуда следил за ходом боя, управляя им. И тут же при нем всегда была резервная особая сотня, «чертова сотня», как чаще ее называли. По численности она равнялась доброму кавалерийскому полку. Каждый боец ее, кроме сабли и карабина, был вооружен еще маузером и гранатами. И часто в самый критический момент боя Жлоба сам водил в атаку эту сотню. И атака, как правило, решала исход боя не в пользу белых.

Он не терялся и был бесстрашен даже в самые тяжелые минуты. Когда его группа вырвалась из врангелевского кольца, Жлоба узнал, что в одном из сел осталось 200 раненых бойцов, 150 бойцов, потерявших лошадей, которым грозит гибель. И тогда на трех только что прибывших броневиках он прорвался в это село и отбил у белых раненых.