ГРАС. Компиляция. Книги 1-8 - Никита Велиханов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Борисов ещё никогда не был у Тимашова на даче. Он с удовольствием пил сок и осматривался. В окна заглядывало клонившееся к горизонту солнце. Липучие августовские мухи садились на сетку окна, через которую на веранду медленно тек теплый, но свежий воздух загородного сада, напоенный запахом травы и яблок. Тимашов поставил свой стакан на стол, присел в плетеное кресло, блаженно улыбаясь, вытянул ноги и спросил:
— Ну, и долго она ещё будет жить у тебя в Хлебниковом?
Борисов давно ждал этого вопроса, но, вынуждая Тимашова высказаться подробней, спросил:
— В смысле?
— Я говорю про Анну Сан, которую ты привез из Оренбурга. Четвертый месяц девушка живет у вас, родители там с ума сходят, розыск объявили. Мы, правда, велели одному человеку позвонить и успокоить, что дочь жива и в надежных руках —у тебя ведь надежные руки? —но они не очень-то поверили. Я бы тоже не поверил. Что ты собираешься с ней делать? В штат зачислишь поварихой? Полномочия у тебя большие, не спорю. Я в курсе, ты не думай: права у тебя аномально большие для майора. Но права единолично решать кадровые вопросы — нет.
— У тебя есть какие-то предложения?
— Должен тебя разочаровать: предложение у меня всего одно, и судьбы Ани Сан оно касается только опосредованно. В первую очередь у меня есть вопросы. Первый из них я уже задал. Вопрос второй и главный: как ты намерен распорядиться добытой в боях с нами информацией? От твоего ответа будут зависеть и наши решения, и наши предложения, и наши действия.
Это был уже какой-то другой, незнакомый подполковник Тимашов. Тот Тимашов, которого раньше знал Борисов, был весельчак, добряк и балагур. Новый Тимашов, к которому приходилось привыкать, был холоден, жесток и ироничен. Традиционное добродушие его оказалось используемой для общения с коллегами и легко снимаемой маской.
— Вы — это отдел по борьбе с терроризмом?
— Шутник. Мы — это Братство. Иногда по борьбе, иногда и наоборот. Так какие у тебя планы?
— Изучить новый вирус и постараться вылечить девочку. Внушить ей, чтобы забыла, где находилась, а ещё лучше — нарисовать на этих месяцах ложные воспоминания. Вернуть родителям. С вашего разрешения, конечно. Если позволите. Могу я быть уверенным, что она останется жива? Ты лично можешь мне поручиться?
— Я лично не могу ни за что поручиться, пока ты не ответишь на мой главный вопрос. Ты сумел добыть информацию о Братстве. Что ты намерен в связи с этим предпринять?
— Мне тоже не хотелось бы связывать себя опрометчивыми обещаниями. У меня тоже есть кое-какие уточняющие вопросы. Моё решение будет зависеть от ответов на них.
Тимашов усмехнулся.
— Зря ты создаешь патовую ситуацию. У меня нет полномочий отвечать на твои вопросы, пока я не знаю твоих намерений. Да и если бы я под свою ответственность рассказал тебе все, что знаю... Юрий Николаевич, когда мы получили твой файл, мы решили, что ты просёк главное, самую суть зацепил. А ты, похоже, попал пальцем в небо и. сам этого ещё не понял. Что ты хочешь спросить? Ты хочешь знать, какие намерения у Братства? Так?
—Так. И какими средствами оно намерено своих целей добиваться. От средств тоже много зависит.
— Про намерения ты знаешь: величие и самостоятельность России. Видишь ли, у матушки-истории уродился великан, так что ж теперь, ему согнувшись по дому ходить — или на коленях стоять, чтоб вровень с другими? Полного равноправия не бывает ни среди людей, ни среди народов. В великой стране живем, согласен?
— Жили.
— И живём, Николаич, не прикидывайся, что ничего не понял. А насчет средств... Мы, конечно, знаем, что твой Большаков у нас успел скачать. На основании этих файлов ты мог сделать правильные выводы. Правильные в моём понимании. А мог сделать и такие, которые правильные только в твоём. Ты ведь знаешь, что такое масонская ложа? Тем более наше Братство. Представляешь себе, что такое уровни посвящения?
— Приблизительно.
—Достаточно. Юрий Николаевич, я не хочу морочить тебе голову. Так вот, я могу прямым текстом попытаться высказать всю правду, которую знаю на своем уровне. Ты ведь должен понимать, что Великого магистра для встречи с тобой не пришлют. Вовсе не потому, что он такой зазнайка, а ты для нас —мелкая сошка. Вовсе нет, от снобизма у нас быстро излечиваются, мы люди простые. Да будь ты хоть истопником... Просто вы лично не знакомы, а из этого следует что? Тайный характер организации такие знакомства возбраняет. Нельзя магистру посвящать новых людей в секреты Братства, его должны знать только те люди, которые уже его знают. Хотя не исключено, что ты с ним уже где-нибудь встречался, он имеет право посмотреть, что ты за человек. Не раскрывая своего положения в Братстве, конечно.
— Это не Литий Нукзарович, часом?
— А кто это?
— Главврач оренбургской психушки.
Подполковник от души рассмеялся. Он постепенно превращался в прежнего Тимашова.
— А ты всё так же ядовит, Николаич, поверь старому боевому товарищу. Я лично не знаю Великого магистра. А если бы и знал, тебе не сказал бы. Может, он и психиатр. Так вот. Мы подошли ко второму выводу. Беседовать с тобой могли поручить только хорошо знакомому тебе человеку. Больше доверия, меньше лишних контактов. Мы с тобой давно знаем друг друга. Ты ещё не потерял ход мысли?
— Ты говорил о степени своей посвященности.
— Именно. Так вот, даже если я выскажу тебе все, что знаю о намерениях и средствах Братства так, как это у меня получится, —во-первых, ты поймешь только то, что тебе на данный момент доступно. А лишняя информация может и повредить —тебе и не только тебе. Такие случаи бывали, и у них были тяжелые последствия. Все беды от недоучек, энергичных дураков, которые понимают все в меру своей испорченности. Во-вторых, я знаю не всё, у тебя будет потом масса возможностей упрекнуть меня, что я тебя обманул. События-де пошли не так, и получилось совсем не то. Хотя в основных документах все сказано открытым текстом — вот что меня всегда удивляло, когда я переходил на новую ступень посвящения. Каждый раз делаешь такие новые для себя открытия... Где были мои глаза,
