Отечник проповедника - игумен Марк Лозинский

Была некая инокиня в стране Тавенисийской. Она проводила честную жизнь, но часто празднословила и, вообще, была очень невоздержанна на язык. Когда она скончалась, то, как жертвовательница, была погребена в церкви. Что же случилось? В первую же ночь по ее погребении церковный сторож, сказано, по Откровению Божию увидел умершую выброшенной перед жертвенником, и половина тела ее казалась горевшей, другой же половины ее тела огонь не коснулся. Утром сторож показал всем бывшим в храме на место, где умершая инокиня показалась ему горевшей, — мрамор на том месте оказался опален. "Сею вещию, — заключается повествование, — яве показася, яко ихже греси не отпущени суть, но убежать суда и от священных мест помощи не могут улучити." Отсюда следует, что умершая в загробной жизни осуждена за свой язык, а потому празднословцы и не должны говорить, что слова — вода и что им в Будущей Жизни за празднословие ничего не будет. (Прот. В. Гурьев Пролог. С. 377).

Праздность

См. также: Труд № 1156.

Превозношение

См. также: Гордость № 188; Смирение № 1037.

886. Инок, украшенный многими добродетелями, допустил превозношение; был обольщен демоном, явившимся ему в виде жены, и, оставив пустыню, ушел в мир, где предался греху

См. также: Гордость; Демонские козни; Падение

Авва Иоанн поведал: "Жил у нас в соседней пустыне инок. Жилищем ему служила пещера. Это был муж великого воздержания, добывавший себе дневное пропитание трудом рук своих. Все время — день и ночь — он проводил в молитве, словом, его украшали все добродетели души. Но, возгордившись столь отрадными успехами, он стал уповать на свое мнимое совершенство, а не на единого Бога и себе самому ставил в заслугу свои добродетели. Заметив такое превозношение духа, искуситель тотчас подступил к нему и расставил для него сети. Однажды к вечеру он явился в виде прекрасной женщины, которая будто бы заблудилась в пустыне. Как бы утомленная после страшного труда она подошла к входу в пещеру. Гостья бросилась к ногам отшельника и умоляла сжалиться над ней. "Я укрывалась в пустыне, но ночь застигла меня, несчастную. Позволь мне отдохнуть в уголке твоей пещеры, чтобы не сделаться добычей зверей." Под предлогом сострадания инок ввел ее в глубину пещеры. "Зачем же ты блуждала по пустыне?" — спросил ее отшельник. Она очень ловко выдумала причину и, рассказывая, примешивала к речи тонкий яд ласкательства и женского обольщения. Выставляя себя то невинной, достойной сожаления жертвой, то выражая нужду в покровительстве, она очаровала душу отшельника изяществом и красотой речи. Мало-помалу, пересыпая увлекательный разговор шуткой и смехом, она шаловливой рукой стала касаться подбородка и бороды инока, и все это со скромным видом почтения. Под конец она все нежнее поглаживала его затылок и шею. Что ж дальше? В конце концов воин Христов очутился в плену. В сердце его закипела страсть, забушевали волны плотской похоти. Позабыл он и свои подвиги, и свои обеты, и свое назначение. Вот он в глубине сердца уже отдается сладострастной похоти, в тайниках своих помышлений — уже в преступной связи с нечистой страстью. Глупый, он наклоняет выю и становится, как… конь, как лошак несмысленный… (Пс. 31:9). Вот он уже готов броситься в постыдные объятья, как вдруг женщина, подобно легкой тени, с ужасающим воплем исчезает из его объятий. Тогда множество злых духов слетелось на это зрелище с громким воплем, со злыми насмешками: "А! Это ты, возносившийся до небес, теперь низринулся до ада! Теперь понимаешь слова:…всякий возвышающий сам себя унижен будет (Лк. 14:11). Тогда он, как бы помешавшись в уме, не вынося позора обольщения, обманывает сам себя еще сильнее, чем был обманут демонами. Вместо того, чтобы подумать о восстановлении своего духа, о возобновлении борьбы, вместо того, чтобы искупительными подвигами — слезами и сокрушением сердца — изгладить вину прежнего самопревозношения, он, в отчаянии, предался, по слову Апостола, всякой нечистоте с ненасытимостью (Еф. 4:19). Вернувшись к мирской жизни, он сделался добычей диавола: теперь он избегал даже свидания со всеми святыми, чтобы кто-нибудь спасительными советами не извлек его из погибели. Разумеется, если бы он пожелал, как прежде, вести воздержную жизнь, он, без сомнения, возвратил бы прежнее достоинство и благодать." (Руфин. Жизнь пустынных отцов. С. 15).

887. Женщина, плененная татарским ханом, предала своего мужа-воина, шедшего спасти ее

См. также: Женщина; Коварство

Однажды татары пленили у одного воина жену. Он взял секиру и своего пса и пошел вслед за ними. Татары, остановившись в одном селении, упились и спали, как мертвые. Воин секирой отсек всем им головы. Войдя в одну комнату, он увидел свою жену, лежащую с татарским князем на одре, который также спал, упившись вином. Жена, увидев мужа, разбудила варвара. Он вскочил и начал биться с воином. Одолев воина, он уже сел на него и, вынув нож, хотел заколоть. В этот момент собака, видя своего хозяина в опасности, стремительно бросилась на князя и стащила его. Воин, встав, убил князя и, взяв жену свою — новую Далиду (Суд. 16), поступил с ней, как захотел. О беснование женское, оно злее зверей! Зверь избавил своего господина от смерти, жена же предала его на смерть. (Волоколамский патерик. Л. 41).

Предсказание

См. также: Епископ № 252; Молитва № 505; Мученичество № 574.

Прелесть

См. также: Гордость № 188; Наказание грешника № 598.

888. Отшельник, обольщенный демонами, считал, что он — пресвитер

См. также: Гордость

Некто Авраамий, родом египтянин, рачительный монах, вел в пустыне жизнь весьма суровую и строгую, но ум его был поражен крайним самомнением. Придя в церковь, он вступил в спор с пресвитерами и говорил: "Я рукоположен нынешней ночью в пресвитера Самим Иисусом Христом, и вы должны принять меня, как пресвитера, готового священнодействовать." Святые отцы вывели его из пустыни и, заставив вести иную, более простую жизнь, исцелили от гордости. Приведя его в сознание собственной немощи, доказали, что он обольщен был демоном гордости, и святыми своими молитвами восстановили его в прежней добродетельной жизни. (Лавсаик. С. 248).

889. Подвижник Валент, возгордившись, впал в крайнее обольщение, поклонился демону, думая, что кланяется Христу, и заявил, что не нуждается более в причащении; связанньй цепями он был исцелен старцами

См. также: Гордость; Демонские козни; Подвиг ложный; Самообольщение

Был некто Валент, родом из Палестины, по духу гордый. Этот Валент долго жил с нами в пустыне. Много изнурял он свою плоть и по жизни был великим подвижником, но потом, обольщенный духом самомнения и гордости, впал в крайнее высокомерие, так что сделался игралищем бесов. Однажды глубоким вечером, когда уже было темно, он плел корзины и уронил шило на пол. Долго он не находил его, как вдруг, по бесовскому наваждению, появился в келии зажженный светильник, с ним он нашел потерянное шило. Это дало пищу его надменности. В упоении гордости подвижник еще более возмечтал о себе, так что стал, наконец, презирать и сами Тайны Христовы. диавол же, уверившись, что Валент совершенно предался его обману, принял на себя вид Спасителя и ночью пришел к нему, окруженный сонмом демонов в образе ангелов с зажженными светильниками, И вот появился огненный круг, и в средине его Валент увидел как бы Спасителя. Один из демонов в образе ангела подошел к нему и сказал: "Ты благоугодил Христу своими подвигами, и Он пришел видеть тебя. Итак, ничего другого не делай, а только, встав вдали и увидев его, стоящего среди всего сонма, поклонись ему, потом иди в свою келию." Валент вышел и, увидев множество духов со светильниками на расстоянии около стадии поклонился антихристу. Обольщенный до того простер свое безумие, что, придя на другой день в церковь, сказал при всей братии: "Я не имею нужды в приобщении, сегодня я видел Христа." Тогда святые отцы, связав его цепями, в течение года вылечили его, истребив его гордость Молитвами, разнообразным унижением и суровой жизнью, как говорится, противное врачуя противным. (Лавсаик. С. 103).

890. Один отец, возмечтав о себе, принимал демона за ангела и хотел заколоть своего сына в жертву Богу

См. также: Гордость; Самообольщение

Жили в одном монастыре отец с сыном. Отец возмечтал о своих духовных достоинствах и впал в самообольщение. Многократно являвшегося ему беса он принимал за светлого ангела. Когда враг увидел, что монах в его руках, то предложил ему заклать сына в жертву Богу. "И ты, — сказал, — сподобишься такой же чести, как Авраам." Безумный отец внял диавольскому наущению и начал готовить веревку и точить нож. Хорошо, что сын вовремя заметил это и спасся бегством. (Прот. В. Гурьев. Пролог. С. 593).