Мозаика Парсифаля - Роберт Ладлэм

Однако секретарша пролила свет еще на одну сторону характера Деккера, ту, которая не нашла достаточного отражения в его служебных характеристиках и рассказах офицеров-сослуживцев.

Капитан-лейтенант делал все, чтобы ублажить своих начальников и всегда разделял их точку зрения. Секретарша сказала: «Он всегда был очень тактичен, всегда великодушен в оценках чужих работ, даже если понимал, что они не больно-то хороши. Там был один адмирал... Однажды из Белого дома пришло распоряжение, которое буквально шокировало его, но капитан-лейтенант Деккер... Он полностью поддержал решение Объединенного комитета начальников штабов, хотя считал, что решение принесет вред... Если говорить о такте — да, капитан из самых дипломатичных людей, которых мне доводилось встречать».

Последним, с кем говорил Чарли Лоринг, был член Комитета ядерного планирования, майор морской пехоты. Тот гораздо более ядовито отозвался о коллеге: «Он напропалую лижет всем задницу, но, черт побери, прекрасный работник. Кстати сказать, здесь это не такое уж редкое явление. Такт? Да, он им обладает. Но, поверьте, он не станет перенапрягаться для того, чтобы отстоять даже важную идею. Я хочу сказать, что он пытается в таком случае разлить масло по всему столу».

Иными словами, Деккер стремился разложить ответственность на как можно большее число лиц, причем, желательно, в максимально высоких чинах. Однако если считать такое поведение признаком опасного лжеца, то в Пентагоне, да и во всех остальных учреждениях не останется ни одного правдивого человека.

Лоринг уселся в машину, откинулся на спинку сиденья, достал из гнезда микрофон и связался с коммутатором Белого дома.

— Соедините меня с Пятым стерильным, — сказал он.

Пока все, что он узнал, еще свежо в памяти, надо сообщить Хейвелоку. Не ясно только, насколько полезными окажутся эти сведения.

Двое «апачей» болтались по коридорам медицинского центра, постоянно держа доктора Мэтью Рандолфа в поле зрения. Оба агента не одобряли организации операции и поделились своим мнением с Пятым стерильным. Для выполнения поставленной задачи людей было явно недостаточно. Старый Рандолф скакал как заяц из кабинета в кабинет, носился по коридорам, исчезал и непонятно откуда возникал. От первоначального желания доктора сотрудничать не осталось и следа. Создавалось впечатление, что он сознательно стремится привлечь к себе внимание, жаждет событий, очень хочет бросить вызов тем, кто может ожидать его в пустом кабинете или в темном углу. Охрана подобной персоны и так была непростым делом, но в данном случае агенты вынужденно оказывались на виду, что было и нежелательно, и опасно. Опыт и чутье требовали от профессионалов осторожности, однако Рандолф своим поведением требовал от них прямо противоположного. Агентов не оставляла мысль о том, что в то время, как они сопровождают сварливого доктора через лужайку, на них уже наведен оптический прицел снайпера. В возникшей ситуации не было ничего забавного. Двух человек недостаточно. Хотя бы еще один, взявший под контроль территорию, уже существенно облегчил бы положение. Больше и не надо, чтобы не увеличивать риска обнаружения. Но один человек просто необходим.

Пятый стерильный пошел им навстречу. Срочный звонок «апачей» прервал отчет Лоринга о Деккере. Поскольку Лоринг освободился, его можно перебросить на вертолете Пентагона поближе к медицинскому центру и подогнать к месту посадки автомобиль. Он окажется на месте через тридцать пять — сорок минут.

— Как мы узнаем о его прибытии?

— Свяжитесь с приемной по интеркому. Он войдет и спросит, как проехать в Истон. Затем он отъедет и вернется пешком.

— Спасибо, Пятый стерильный.

Закатное солнце опустилось почти до макушек деревьев. Мирный сельский пейзаж Вирджинии окрасился в золотисто-желтые тона. Хейвелок устало поднялся из-за письменного стола, телефонная трубка вспотела в его ладони.

— ЦРУ совместно с Консопом — Джи-два намерено работать всю ночь. Они обнаружили две фотографии, шести все еще не хватает.

— Я полагаю, в досье, безусловно, должны быть фотографии, — заметила Дженна, наполняя стакан Майкла из бутылки, которую она взяла с серебряного подноса. — Вы же не пустите людей в страну, не представляя, как они выглядят.

Он внимательно посмотрел на нее. Дженна слово в слово повторила то, что он несколько секунд назад услышал по телефону.

— Те, на кого ты указала, не представляли для нас никакой ценности, значение невелико. Так, маргиналы, — пояснил Хейвелок.

— Но они же специалисты.

— Психиатры, психологи, пара докторов философии. Стариканы, которым позволялось иногда брюзжать по поводу порядка. Никаких потрясений кремлевских основ.

— Однако они подвергали сомнениям важные аспекты стратегического значения. Вопросы, которые они ставили, имеют прямое отношение к тому, что ты узнал от Мэттиаса.

— Согласен. Будем продолжать поиски.

Дженна протянула ему стакан с виски.

— Возьми, по-моему, это тебе просто необходимо.

— Спасибо. — Майкл взял стакан и медленно подошел к окну. — Я хочу потрясти Деккера. Его следует доставить сюда. Он ничего не скажет по телефону. Или скажет не все.

— Так ты полагаешь, что он именно тот человек?

— Вне всякого сомнения. Я не понимаю только одного — почему он пошел на это.

— По-моему, Лоринг все объяснил. Деккер ублажает начальство, соглашается с ним, даже если в глубине души протестует. Такой человек пойдет на все, чтобы выполнить просьбу Мэттиаса.

— Как ни странно, но это всего лишь часть правды. Такое поведение характерно для большинства честолюбцев, исключения встречаются редко. Слишком редко.

— Тогда что же?

— Он постоянно пытается обосновать все свои поступки, — начал задумчиво Майкл, глядя в окно. — Он читает проповеди во время специальных религиозных служб, введенных по его приказу, и изображает из себя царя Соломона. Под маской тактичного и даже елейного человека скрывается фанатик. На его посту члена Комитета только фанатик мог пойти на столь тяжкое преступление. Как говорит Беркуист, человека, совершившего такой проступок, в большинстве стран расстреляли бы без суда. Даже здесь он провел бы в тюрьме не менее тридцати лет... Меня не удивит, если выяснится, что именно капитан-лейтенант Деккер представил всю информацию. Будь моя воля, я бы его застрелил за все то, что он натворил.

Солнце садилось; его лучи, просвечивая сквозь кроны деревьев, образовали причудливую игру света и тени на белоснежных стенах здания Медицинского центра Рандолфа и на поляне перед ним. Чарлз Лоринг с портативным радиопередатчиком в руке примостился за стволом толстенного дуба в дальнем конце автомобильной стоянки, держа под наблюдением главный вход и площадку перед приемным покоем. Карета «Скорой помощи» только что доставила с шоссе номер 50 пострадавшего в автомобильной аварии и его жену. Доктор Рандолф осматривал раненого, а пара «апачей» находилась в коридоре рядом.

Лоринг взглянул на часы. Сорок пять минут назад он появился здесь — после того, как срочно заказанный вертолет Пентагона доставил его на частный аэродром близ Дентона в восьми минутах езды от центра Рандолфа. Опасения «апачей» были ему вполне понятны. Человек, которого они должны были охранять, всеми способами осложнял их задачу. На их месте Лоринг повел бы дело совершенно иначе. Он взял бы этого Рандолфа за грудки и попросту объяснил, что лично старикан его совершенно не интересует и что его главная задача — захватить живьем хотя бы одного из непрошеных визитеров, и жизнь этого визитера для него, Лоринга, гораздо важнее, чем жизнь всех докторов штата Мэриленд вместе взятых. Такое объяснение наверняка заставило бы Рандолфа быть более покладистым, а сам Лоринг сейчас ужинал бы в приличном ресторане, а не сидел бы скорчившись под дубом на сырой поляне в ожидании неизвестно чего.

Но вот его внимание привлек посторонний звук. Черно-белая патрульная полицейская машина пронеслась по подъездной аллее и резко тормознула у дверей приемного покоя. Из автомобиля выскочили двое полицейских и бросились к дверям. Лоринг поднес передатчик к губам.

— "Апачи", говорит Наружник. Только что прибыла патрульная машина. Два полицейских входят в здание.

— Мы их видим, — сквозь шорох помех услышал он в ответ. — Как только узнаем, в чем дело, сообщим вам.

Чарли еще раз взглянул на патрульную машину. Что-то показалось ему странным. Обе дверцы остались распахнутыми, чего полиция обычно не делает, покидая автомобиль. Не исключена возможность похищения радиоаппаратуры, документации или даже спрятанного оружия.

В динамике захрипело, потом один из «апачей» — Лоринг даже не познакомился с ними — произнес:

— Любопытно, но ничего страшного. Похоже, что авария на Пятидесятой имеет отношение к одной из известных мафиозных семей Балтиморы, Раненый — член мафии и находится в розыске по десятку дел. Мы их допустим в целях идентификации и облегчения последующего расследования.