Возрождение - Дмитрий Анатольевич Воронин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К тому же экзорцист никак не мог отделаться от ощущения, что когда-то он уже видел нечто подобное. Не точно такое же, нет… получше, поаккуратней сделанное — но похожее. Он не имел привычки одаривать столь посредственными украшениями случайных подруг, с которыми его сводила судьба, или, тем паче, шлюх, услугами которых не пренебрегал в молодости. Первые заслуживали большего, последним хватало и нескольких монет. Да и к посещению ювелирных лавок Гордон ни в молодости, ни в зрелости особой тяги не испытывал.
— Ник! — бесцеремонно толкнул он ученика в бок. — Просыпайся.
— М-м… — юный дер Торрин явно не желал возвращаться в реальность.
— Просыпайся, я говорю.
— Ещё темно, — сообщил юноша очевидную новость и, перевернувшись на другой бок, попытался снова провалиться в сон.
— Ник, к бою! — рявкнул экзорцист.
Если он рассчитывал этим заставить подопечного встрепенуться, то просчитался. Парень сладко потянулся, затем сунул ладонь под щёку и пробормотал:
— Потом расскажете…
Руфус вполголоса выругался, поднялся и рывком выдернул из-под ученика плащ. Тот, по-прежнему не приходя в сознание, несколько мгновений балансировал на неустойчивой куче веток, затем окончательно потерял равновесие и скатился прямо в тёмную болотную воду. Этого уже оказалось достаточно, чтобы Ник подскочил, словно ужаленный, и замер, непонимающим взглядом уставившись на едва сдерживающих смех спутников.
— Что случилось?
— Не спится? — преувеличенно любезно поинтересовался Руфус. — Я понимаю, столько волнений, столько переживаний. Сам вот глаз сомкнуть не могу. Но это и к лучшему, тут возник вопрос… Скажи, Ник, тебе эта забавная штуковина ничего не напоминает?
Ник взглянул на залитое светом колечко, поднял на наставника недоуменный взгляд.
— Перстень Сирилл… и что в нём такого забавного?
Руфус смачно шлёпнул себя по лбу.
— Точно! Как я сразу не вспомнил… Тео, эта безделушка изготовлена на основе одного старого портрета. Я слышал эту историю. Лет двадцать тому назад в архивах Ордена нашли портрет Сирилл, написанный каким-то малоизвестным художником. За ним числится, в общей сложности, с полдесятка картин, довольно-таки бездарных. Особой ценности не имеют, кроме возраста — со дня смерти этого художника прошло уже несколько веков, так что любители старины готовы были заплатить за найденное полотно немалые деньги. Специалисты Ордена исследовали картину. Писалась она не с натуры, так что никакой реальной пользы изображение богини… да, я помню твой рассказ, как и рассказ Гэль, но для нас она была и остаётся богиней. В общем, картину продали. Или, как я думаю, скорее уступили кому-то из влиятельных лиц. Сирилл была изображена на троне — к слову, на котором она ни разу в жизни не сидела, поскольку этот трон был изготовлен для Великого Магистра лет через пятьдесят после исчезновения богини. Одежда, если судить по сохранившимся описаниям, похожа, хотя чувствовалось, что художник добавил туда немало своего. Кому-то одежда показалась красивой, портные получили заказы, так и пошло. Не знаю, кому первому пришла в голову идея заказать у ювелира копию перстня, что был у нарисованной Сирилл на пальце. Камень дешёвый, перстеньки эти делали все кому не лень. Одно время даже знать такие кольца носила, разве что качеством получше. Потом мода прошла.
— То есть, на картине был нарисован именно такой перстень?
— Тео…это было небольшое синее пятнышко с белой звёздочкой. Художник не особо старался. Вот трон он изобразил во всех деталях.
— Интересно… — пробормотал Теодор. — Вот скажи, друг мой Руф, как кольцо с Суонна могло оказаться в шкатулке жительницы Земли, ни малейшего представления о множественности миров не имеющей? Я его туда не клал.
— Мало ли наших людей посещало Землю, — пожал плечами экзорцист. — кто-то кому-то подарил, продал… потерял. Я ж говорю, мода на них появилась и прошла лет двадцать назад. Да и потом… Этот камень на Земле ведь не редкость?
— Да, он достаточно зауряден.
— Вот и ответ. Смотри сам, оправа очень простая, белая звезда придаёт камешку хоть какую-то оригинальность. Думаю, его вполне могли сделать и у вас.
— Это всё очень убедительно, — заметил Михаил, — но ни разу не объясняет, почему за это кольцо предложили гору золота.
— Видимо, торговец сумел разглядеть в кольце нечто, что не можем увидеть мы, — пожал плечами Руфус. — Или же просто располагал какой-то неизвестной нам информацией о кольце. Скажи, Тео, твой гос…
Он на мгновение замялся.
— Хозяин, создатель, господин, мастер — можешь использовать любые слова, — пришёл ему на выручку воин. — Да, Тесей говорил правду. Нас создали в качестве слуг. Не знаю, как вы, а я не вижу в этом ничего для себя оскорбительного.
— Хорошо. Так вот, твой хозяин не носил подобного кольца?
Теодор усмехнулся.
— Руф, дружище, неужели ты думаешь, что я, по прошествии стольких веков, вспомню, какие украшения носил хозяин Войтен? Сейчас я не уверен, что способен восстановить в памяти его лицо. Но, честно говоря, не думаю — колечко очевидно женское.
— Понятно. В общем, пока что мы ничего определённого сказать не сможем. Так что, молодой человек, — он повернулся к Михаилу, — рекомендую вам спрятать это колечко так, чтобы случайно не потерять. И давайте попробуем отдохнуть. Завтра у нас будет непростой день.
Утро началось с дождя — мелкого, неприятно холодного. Над сырым болотом висели низкие мрачные тучи, медленно смещающиеся куда-то в закатную сторону. Судя по тому, что в тёмно-серой хмари не намечалось ни малейшего просвета, противная морось зарядила надолго, и тут лишь вопрос везения — перейдёт ли она в по-настоящему сильный ливень или так и будет оседать крошечными водяными брызгами. Ливень в чём-то лучше, от крупных капель можно укрыться под плащом, плотная шерсть не пропустит воду… какое-то время. А эта морось делала мокрым сам воздух и проникала везде.
— Идём дальше?
Вопрос Михаила, заданный демонстративно бодрым тоном, был риторическим. Все понимали, что можно было бы просидеть на этом то ли холмике, то ли просто кочке-переростке весь следующий день. Или дольше, пока
