Гарторикс. Перенос - Юлия Борисовна Идлис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Пожалуйста, – повторила про себя Мия, обращаясь непонятно к кому. – Пожалуйста».
– А вы, Дрейк? – Калипсо повернулась к Дереку, назвав его резким чужим именем. – Почему вы хотите на Гарторикс?
Дерек улыбнулся в искрящееся вспышками и прожекторами пространство: ему не на кого было смотреть в первом ряду.
– Вот поэтому, – просто сказал он и приложил палец к сенсору на выросшем перед ним дизайнерском стеклопластиковом постаменте.
Они обсуждали этот ход столько раз, что Мие казалось, будто она уже видела мыслеобраз, который он должен был показать в кульминации. Но то, что появилось в мерцающем воздухе над головами разряженной публики, было настолько невероятным, что она даже забыла, что это всего лишь голографическая проекция.
Шипастая голова, покрытая переливчатой фиолетовой чешуей, заняла всё пространство под куполом. Из приоткрытой пасти, полной острых загнутых внутрь зубов высотой в три этажа, выстреливал узкий раздвоенный язык, каждый раз почти достигая перил гостевой ложи. Хищное тело то ли варана, то ли какой-то другой рептилии с длинным острым хвостом и красными колючими гребнями припало к земле в охотничьем ожидании.
В наступившей мертвой тишине Мия услышала собственный свистящий выдох. Рептилия чуть повернула голову; алый светящийся глаз с вертикальным змеиным зрачком уставился на нее – и вдруг посмотрел вглубь, туда, где что-то живое внезапно забилось навстречу этому смертоносному взгляду, вертясь во все стороны в отчаянной попытке выбраться на поверхность.
Мия вздрогнула от неожиданности и отшатнулась. В глубине алого глаза отразилась вторая рептилия – с ярко-зелеными иглами, вставшими дыбом. Фиолетовая рептилия взмахнула хвостом, и трехгранное острие вошло в мягкое брюхо зеленой, расплескав по всему шару Селесты густую пурпурную кровь.
Многотысячный зал захлебнулся криком. Резкая боль прострелила Мию под ребрами. Она прижала руку к животу – и что-то оттуда мягко толкнулось в ладонь, еще и еще, наполняя ее ощущением жадной горячей жизни.
Внутри шевелился ее ребенок. Мия попыталась нащупать головку, или пятку, или что-нибудь, за что можно было держаться, пока ему не перестанет быть страшно и неудобно, пока он не успокоится и не уснет. В зале кричали люди; многие сползли на пол, закрывая лицо руками. Мия сидела, тихонько покачиваясь из стороны в сторону, и баюкала свой толкающийся живот. Я с тобой, малыш. Не бойся, я никогда никуда не денусь. Я здесь, с тобой.
Под вспыхнувшими софитами даже Калипсо выглядела растерянной. Она обернулась к Дереку, пошатнувшись на тонких шпильках.
– Насколько я понимаю, – медленно произнесла она, – кто-то из этих… существ – ваша супруга?
– Та, которую убивают, – кивнул Дерек. – И кроме меня, на Гарториксе у нее никого нет.
– Вы пока еще не Гарториксе, – Калипсо слегка улыбнулась, и Мия впервые заметила, что чешуя на ее длинном вечернем платье переливается фиолетовым и зеленым. – Откуда вы знаете, что именно это ваша жена?
– Ниоткуда, – Дерек пожал плечами и вдруг поднял голову и посмотрел прямо на Мию – так, словно с самого начала знал, где она сидит. – Ты просто решаешь, что это твоя жена, и всё. Как в тот день, когда вы обменялись согласием.
Его взгляд снова был бесцветным и цепким, как тогда, когда она впервые увидела его в «КК» сквозь серебристые пары грэя. Он явно хотел ей что-то сказать, но внутри всё никак не успокаивался ребенок, и Мия в конце концов отвернулась, машинально взглянув на табло.
Над зеленой и серебристой колонкой горела цифра: девять с половиной миллиардов.
Не веря своим глазам, Мия смотрела, как они превращаются в десять, потом в десять сто и в десять сто пятьдесят.
Счетчик остановился на десяти миллиардах и ста шестидесяти четырех миллионах зрителей. В ту же секунду свет в зале погас, и над Ареной разнесся торжественный голос Калипсо Скай:
– По итогам голосования… номер с правом Переноса в течение пяти дней… получает…
Громкий хлопок под куполом заставил зал вздрогнуть. Сверху посыпалось серебристое конфетти – прямо на голову ослепленному софитами Дереку, и чистый стальной голос Калипсо пронзил пространство насквозь, от пола до потолка.
Калипсо пела, на глазах переставая быть женщиной. Это тоже было частью представления – финальная трансформация в гротескного двойника победителя. Длинные белоснежные волосы упали к ее ногам, обнажив гладкий блестящий череп с острыми мальчишечьими скулами и широкие мужские плечи под тоненькими бретельками платья. Само платье переливалось зеленым и серебристым, подчеркивая плоскую грудь и узкие бедра Калипсо, которые раньше скрывала волна волос. Длинные руки с рельефными бицепсами и большими ладонями раскрылись навстречу дронокамерам, роившимся над Ареной, и огромный голос андрогина, лишенный пола и возраста, заполнил Селесту, заставив ее завибрировать.
Под куполом снова зажглось табло с финальными цифрами. Разница между серебристой и зеленой колонками была в четырнадцать тысяч голосов. Это были те, кто подключился и забыл проголосовать или просто смотрел Лотерею одним глазком, не желая участвовать в корпоративной торговле чужими эмоциями. Процент этих зрителей увеличивался с каждым миллиардом подключений; после восьми миллиардов он становился статистически значимым резервом для финального буста – при условии, что в кульминации происходило нечто по-настоящему грандиозное.
«Я знала, что так получится», – прошептала Мия, но ее никто не услышал.
Под заключительные аккорды песни ассистенты убрали с Арены инвалидный модуль, в котором дергалась и плясала Кайра. В полумраке было трудно понять, плачет она или смеется. Мия наклонилась вперед и вздрогнула, наткнувшись на взгляд Эмбер, полный обжигающей ненависти.
Мия смотрела на нее, не в силах отвести глаз. Эмбер приоткрыла рот и старательно, по-ученически, прошептала одними губами:
– Чтоб. Ты. Сдохла.
Не могу, неизвестно кому вдруг сказала Мия, вжимаясь в кресло, и отчаянно замотала головой. Не могу, у меня ребенок.
Усилием воли она перевела взгляд на Арену – туда, где на Дерека, пристегнутого к специальному креслу, уже надевали датчики для получения номера. Церемония проходила в прямом эфире и была финальной точкой трансляции: миллиарды зрителей должны были убедиться в том, что их голос действительно изменил чью-то жизнь.
Калипсо наклонился к Дереку, пробежав крепкими длинными пальцами по
