Изгнанники - Михаил Михеев

Хотя, конечно, в походе экс-сержанту бывало тяжко. И даже с появлением на борту сразу нескольких дам ситуация не улучшилась. Вначале он, исходя из священного для каждого русского военного принципа "красть – так миллион, любить – так королеву" попытался приударить за Мэнолой, и был нещадно отлуплен Джораевым. Отлуплен, правда, громко сказано, противники были примерно равны, но все же штатный ловелас "Эскалибура" был бит и отступил, признав, что разинул рот на кусок не по своим скромным возможностям. Потом он попытался взять реванш на девушках из свиты принцессы, но, как оказалось, пока он терял время, выслеживая крупную дичь, тех, кого помельче, уже разобрали, и Петрованя деликатно предупредили, что когда его будут бить толпой, никакая подготовка ему не поможет. В общем, и тут облом.

От безысходности доморощенный Казанова попытался было приударить за Бьянкой, от чего ранее воздерживался – считал, наверное, что из-за своего происхождения она ему не ровня. Все же он был немного снобом и, самую чуточку, расистом... Ну, расист, не расист, а в условиях жестокого дефицита прекрасного пола и, как следствие, длительного воздержания, решил попробовать. Девушка достаточно благосклонно принимала его ухаживания, но когда сержант решил перешагнуть грань, за которой товарищеские отношения переходили в нечто большее, тут же получил пощечину от девушки и серьезное предупреждение от капитана. Уяснив, что чужую женщину трогать не стоит, а то можно и проблем огрести по самое не балуйся, а то и вовсе из экипажа вылететь, Петровань совсем было загрустил, но тут корабль сначала долго стоял на Черном Новгороде, а потом и вовсе оказался здесь, на Новом Амстердаме. Проблема с женским полом исчезла, и воодушевленный Петровань с восторгом принялся наверстывать упущенное.

Перегнувшись через спинку дивана, Соломин поймал сержанта за ворот рубахи, помог ему подняться и приложил к шее тюбик с антидотом. Лекарство почти мгновенно впиталось в кожу, и пару минут спустя на лице Петрованя расплылась блаженная улыбка. Усмехнувшись понимающе, Соломин протянул ему стакан с рассола, заранее заготовленного еще с вечера и стоящего в высоком графине, взял себе второй и в два глотка всосал живительную влагу. Сержант, кивнув благодарно, громко булькая начал хлебать рассол – только кадык задвигался.

Как по команде, зашевелились еще несколько бесчувственных тел, однако у расслабившегося капитана не было сил, чтобы оказывать первую помощь всем страждущим. В конце концов, он справился сам, так что остальные тоже справятся – чай, не в первый раз. И действительно, народ в команде "Эскалибура" собрался опытный, старой закалки, во всяком случае, антидот был с собой у всех.

Примерно час спустя те, кто спал до этого в комнате, уже вполне уверенно держались на ногах и хлебали кто чай, кто кофе, по очереди наведываясь в душ – кабин душевых было всего четыре, а полоскались, смывая похмелье, все долго. Правда, для ускорения процедуры можно было воспользоваться бассейном в сауне, но желания ни у кого почему-то не возникало. Соломин, правда, воспользовался правом капитана на определенные привилегии, плюс на ногах оказался раньше всех, поэтому сполоснулся первый, а остальным пришлось возвращаться к жизни в порядке живой очереди. Тех, кто дрых на втором этаже, решили пока не будить, чтобы не толкаться плечами и задницами – успеют еще встать, до свадьбы оставалось не меньше пяти часов. Стриптизершу, оказавшуюся при ближайшем рассмотрении и без вульгарной косметики вполне даже товарного вида девкой, пропустили, как даму (от слова "дам", хе-хе) без очереди, и теперь она устроилась под боком у одного из мужчин, и тоже получила свою порцию кофе и антидот. Ну а что – оставлять человека мучаться, что ли? Тем более, что под ногами не путалась, и вообще, сидела тихонечко, как мышка. В общем, почти идиллия, и разрушила ее появившаяся, как обычно, не слишком вовремя Бьянка.

Когда с легким шипением на площадку возле дома опустился флаер, никто не обратил на него внимания. Да и с чего бы? На полсотни километров сюда без визы даже птица не подлетит, и это могли быть только свои. Ну а кто свои... Свои – и все тут!

В общем, они продолжали потихоньку накачиваться бодрящими напитками, когда дверь распахнулась, и в комнату, громко стуча высокими (и как она равновесие держит?) каблуками, влетела разрумянившаяся с мороза девушка. Все, кто в тот момент повернулся, синхронно присвистнули. Как известно, грамотно наложенная косметика и из полной уродины королеву красоты сварганить может, что уж говорить об и без того красивой женщине? В общем, Бьянка выглядела сногсшибательно, и некоторые, несмотря на стресс, вызванный экспресс-выходом из отдыха, испытали процесс непроизвольного слюноотделения. Соломин, не являясь исключением, недовольно поморщился.

– Ну что, мужчины, так и собираетесь дурака валять? Невеста там заждалась уже, а вы тут чаи гоняете. Нехорошо... – девушка небрежным движением закрыла бесшумно повернувшуюся на хорошо смазанных петлях дверь и прошла в комнату, на ходу скинув с плеч короткую шубку из блестящего белого меха и оставшись в брючном костюме, облегающем ее, как вторая кожа. – Вы как, летите?

– Ничего страшного, потерпит, – Мещевич, как раз входивший в комнату и вытирающий полотенцем ежик жестких седых волос, улыбнулся девушке. – Чай, последние часы вольной жизни у парня. Впрочем, он ведь может еще успеть и передумать.

– А передумает – ее счастье. Ей жениха и получше найти можно, – фыркнула Бьянка, усаживаясь в кресло, с которого буквально за несколько секунд до этого встал, отправляясь в душ, очередной страждущий и закидывая ногу на ногу. Кто-то непроизвольно сглотнул... – Так что, угостит кто-нибудь даму кофе?

– Обычно ты сама варила, – усмехнулся Соломин, привстал, дотянулся до турки, стоящей в ящике с горячим песком, и, налив в чашку, протянул ее девушке. Чашка пошла по рукам и, пройдя через всю комнату, оказалась в руках Бьянки.

– Вкусно, спасибо, – она отпила немного и с улыбкой поставила посуду. Только сахар еще передайте...

Кто-то рассмеялся, и секунду спустя хохотали уже все присутствующие. Правда, передать сахар при этом у мужчин получилось очень быстро. Девушка благодарно кивнула и, подсластив напиток, стала аккуратно, маленькими глоточками пить дымящуюся жидкость, с улыбкой глядя на собравшихся.

– Вы знаете, женщине тоже иногда приятно, когда кофе варит не она, а для нее. Вы не находите, капитан? – с непередаваемым великосветским прононсом спросила она между глотками.

Соломин лишь присвистнул мысленно. Ни фига себе, аристократка! Совсем недавно еще была на самом дне, а сейчас, глядя на манеру держаться, и не скажешь – прямо как дворянка в энном поколении. Ну а что манеры иногда так себе – так то от излишней избалованности... Пожалуй, любой сторонний человек именно так и подумает. Повезло девчонке, что рабство не успело ее окончательно сломать, и она выправилась, как дерево почти мгновенно распрямляется, когда стихает ветер. Вслух же он сказал: