Танец Пепла - Айрин Луна

— С тобой всё в порядке?

— Да, конечно…

— Э нет! Я не хочу повторения прошлого раза. Вставай, мы возвращаемся… — Но я чуть сильнее сжала его руку, удерживая на месте.

— Ли, правда, со мной всё в порядке. Это просто воспоминания. — Мои губы тронула лёгкая улыбка, и музыкант медленно сел обратно на поваленное дерево.

— Они есть у нас всех. — Проговорил он отстранённо и, всё ещё не выпуская моей ладони, накрыл её второй рукой. — Ты даже не представляешь, как я рад тому, что нашёл тебя. — Взгляд его тёмных глаз был печален и задумчив.

— Расскажи мне о себе. — Прервала я затянувшуюся паузу. — Чем ты занимался до…, до всего этого? — Ли моргнул и чуть вздрогнул, словно отходя ото сна.

— Конечно. А что бы ты хотела знать?

— Всё. — Улыбнулась я, на что музыкант громко хмыкнул.

— Как хочешь. Но предупреждаю, моя жизнь была ужасно скучной и занудной. Так что потом не жалуйся. — Я лишь кивнула в ответ.

Ли родился и вырос в небольшой городке на юго-востоке Англии, знаменитом своими соборами, замковыми развалинами и прочей «исторической фигнёй», как выразился мой собеседник. Не смотря на то, что весь город был напичкан историческими памятниками и достопримечательностями, делать там был абсолютно нечего, и сразу после школы, Ли сбежал в Лондон. Здесь он сначала мечтал о славе актёра, затем свободного художника и рок-музыканта а потом, вдруг махнул на всё рукой и перебрался в Австралию. Почему, менестрель и сейчас не до конца понимал. Возможно, Старый Свет, а в особенности Туманный Альбион, показались ему тогда слишком маленькими и закостенелыми или он просто думал, что там, где лето и зима поменялись местами, его ждёт что-то незабываемое и особенное. Однако, оказалось, что и за горизонтом всё так же, только иные декорации. Вместо звёздной карьеры, он устроился на самую обычную работу, куда ходил, как на каторгу, втайне желая, что в один прекрасный день проснётся знаменитым. Но этим мечтам не суждено было сбыться, а вместо этого однажды он проснулся здесь.

Поначалу, как и я, Ли не мог понять, где оказался и решил что то было или чьей-то плохой шуткой, или же его без его ведома засунули в какое-то очередное реалити шоу. Как и всякий уважающий себя Англичанин, он прочитал основные книги профессора, но было это ещё в подростковом возрасте, и особого эффекта они на него не возымели. Поэтому спустя какое-то время мой собеседник хоть и понял, что место сказочное, но окончательно осознал, куда попал лишь после того, как столкнулся с хоббитами.

История его странствий по Средиземью во многом была похожа на мою. Сначала он прибился к каравану, с которым добрался аж до Харада. И тут-то и пригодились все его былые навыки игры на инструментах и пения. Ли зарабатывал, выступая на улицах, пока его не заметил и не взял к себе в дом один важный вельможа, с кем он после делил не только кров и хлеб, но и постель. В ответ на мой многозначительный взгляд музыкант лишь пожал плечами, сказав, что ни о чём не жалеет. В Хараде менестрель выучился не только их языку, но и Всеобщему и основам Квенья, а после скоропостижной кончины своего благодетеля, собрал свою труппу бродячих музыкантов и отправился странствовать по Средиземью, чем и занимался по сей день.

Закончив свой рассказ, музыкант замолчал, глядя перед собой невидящим взором. Мы так и сидели на поваленном дереве на окраине леса. Вокруг нас уже сгустились ранние сумерки — первые предвестники приближающейся осени, а впереди можно было различить мерцающие огоньки королевского дворца. Ли неожиданно тяжело вздохнул и полез за пазуху, откуда извлёк небольшую плоскую серебряную коробочку, внешне очень напоминающую портсигар.

— Будешь? — Спросил он, ловким жестом откидывая крышку. Внутри и правда оказались сигареты, ну или что-то очень их напоминающее.

— Это что? — Осторожно поинтересовалась я.

— А на что это похоже? — На лице музыканта вновь заиграла уже знакомая лукавая улыбка.

— На сигареты или косяк. — Выпалила я, почему-то ощущая себя полной дурой. В ответ Ли весело захихикал.

— Ну нет, это только сигареты. Хотя второе здесь тоже встречается.

— Наркотики?

— Ну не в том понятии, как мы с тобой их воспринимаем, но ингредиенты имеются. — Я кивнула, вытаскивая сигарету, и поспешила сменить тему.

— Может у тебя ещё и зажигалка есть? — На что мой собеседник лишь покачала головой.

— Увы и ах. Только кремень и огниво. — Мы закурили, и каждый из нас снова погрузился в свои мысли.

— Ты не о чем не жалеешь? — Прошептала я наконец.

— То есть? — Музыкант слегка повернулся в мою сторону.

— О том, что осталось там. Ты никогда не хотел вернуться? — Ли глубоко затянулся, потом стряхнул пепел и, вытащив сигарету изо рта, ещё какое-то время наблюдал за тлеющим окурком. На его лице отразилась какая-то странная ухмылка.

— Нет. — Выговорил он, вминая дымящийся остаток в траву. — Там меня ничто не держало и никто не ждал. Единственное по чему я иногда скучаю, это по моей коллекции.

— Коллекции? — Повторила я.

— Да, коллекции кукол. Начал собирать её ещё в Лондоне, да и увлёкся. Всё надеялся, что она сделает меня знаменитым. Кто знает, что стало с ней?… Скорее всего, когда меня пришли выселять за неуплату квартплаты, всё просто выкинули… — Глаза музыканта стали какими-то стеклянными, и было видно, что мыслями он был где-то очень далеко. Последнее его признание показалось мне странным, но я решила не лезть с расспросами. Ведь по идее, в ответ я должна была поведать и свою историю, а мне отчего-то совсем не хотелось рассказывать о себе.

После того, как мы расстались на ночь, уже лёжа в кровати, я то и дело прокручивала в голове рассказ менестреля. Было в нём что-то, что не давало мне покоя, и дело было не в таинственной коллекции кукол. Как вдруг меня осенило. Всё это время, ведя своё повествование, Ли говорил о нашем мире в настоящем времени. Помниться, когда я спросила о его родителях, он отшутился фразой: «Да они наверное сейчас только рады, что избавились от меня. А может и не знают даже о моём исчезновении. Пьют, небось пиво в своём любимом пабе за углом, и в ус не дуют!» Хотят тогда я обратила внимание лишь на содержание. — Неужели он не знает, что ничего уже нет? И что на самом деле мы оказались не в параллельной реальности, а в далёком будущем?… А если так, то имею ли я право открыть ему правду? — От этих мыслей мне почему-то стало горько, а неожиданно появившаяся дилемма не давала мне заснуть до самого утра. В конце концов я пришла к выводу, что ничего не буду ему рассказывать. И пусть, по его словам в том мире его ничто не держало, ни семья, ни любимые (хотя учитывая его внешние данные это было странно), знание о том, что всё пошло прахом и ничего не осталось, могло глубоко ранить моего неожиданного компаньона. Как мне показалось, он был вполне счастлив здесь, и кем была я, чтобы вмешиваться в его жизнь и рушить зыбкую гармонию его мира? Ведь не проходило ещё и дня, чтобы моя собственная утрата не напоминала о себе тупой болью в груди, а потому, обречь ещё кого-то на подобное испытание я просто не могла и не хотела. Это стало первым, что я утаила от моего нового знакомого.