Борьба и победы Иосифа Сталина - Константин Романенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Впрочем, не все и не всегда удавалось Троцкому осуществить до конца. Молодая Советская республика была переполнена заговорами, как пороховая бочка. Один из них, получивший название «Заговор послов», готовился Савинковым при содействии французского посла Нуланса, чешского националиста Масарика, на деньги разведчиков Локкарта и Рейли.
План «грандиозного путча» по заданию руководства британской разведки разработал резидент англичан Сидней Рейли (Ро-зенблюм). Напомним, что Рейли являлся не только агентом британцев, но также торговым компаньоном дяди Троцкого Абрама Животовского, и Лейба Бронштейн познакомился с ним в январе 1917 года в Нью-Йорке.
План Розенблюма (Рейли) был дерзким и продуманным. 28 августа 1918 года в Большом театре намечалось чрезвычайное заседание ЦК большевиков. Начальник охраны Кремля, подкупленный за два миллиона рублей, обязан был расставить в зале латышских стрелков. Рейли, имевший удостоверение на имя сотрудника ВЧК, во главе особого отряда врывается на сцену; по его сигналу охрана закроет все двери и направит оружие на участников заседания. Одновременно в городе начинают действовать 60 тысяч офицеров, а войска Юденича совершают марш-бросок на Петроград.
Мятеж сорвал Дзержинский, арестовавший заговорщиков. Но Локкарт обиделся не на него, а на Троцкого, проявившего недостаточную решительность, и заявил, что «Троцкий так же был способен равняться с Лениным, как блоха со слоном».
Можно сказать, что в групповом портрете вождей: Ленин, Сталин, Троцкий, двое последних олицетворяли диаметрально противоположные силы — добра и зла. Только отказ Сталина выполнять директивы Троцкого и принятые им меры позволили в 1918 году удержать Царицын.
Впрочем, вопреки позиции Троцкого решались и многие иные вопросы. Когда летом 1919 года Колчак двигался к Центру страны, Троцкий заявил, что Колчак не опасен и надо перебросить часть сил против Деникина. С мнением Троцкого не согласились, а его самого отстранили от руководства операциями на Восточном фронте.
Разгром Деникина и коренной перелом в ходе Гражданской войны был обеспечен лишь благодаря принятию плана Сталина и его категорическим возражениям против предложенного Троцким наступления на Новороссийск. От руководства операциями на Южном фронте Троцкий тоже был отстранен. Характерно, что когда ЦК и Ленин не приняли предложений Сталина и пошли на поводу у Троцкого, то эта «неосторожность» обернулась варшавским крахом.
Несмотря на все откровенные просчеты, едва не граничившие с крахом всей Республики, популярность Троцкого после Гражданской войны не уступала популярности Ленина. И даже те, кто никогда не слышал его выступлений, считали, что Троцкий «хороший» оратор и верили в заслуженность его военного «авторитета».
В этом не было ничего удивительного. Троцкий пользовался беспроигрышной методикой. Главную роль в ней играло то, что собственные промахи он всегда топил в крови других, переваливая свою вину на казненных. Но свои политические и амбициозные пристрастия он совмещал с получением финансовых преимуществ для себя и своих покровителей.
В этих вопросах он никогда не проигрывал. Находясь на любом наркомовском посту, он умел извлечь из этого финансовую пользу для своих зарубежных друзей. В 20-м году Троцкий по совместительству возглавил наркомат путей сообщения, и уже в начале января он представил активу наркомата некоего Ломоносова, приехавшего из Америки.
Прибывший заявил, что России грозит «паровозный голод», и предложил сделать большой заказ за границей. Троцкий активно поддержал эту идею, убедив в ее необходимости правительство. Правда, платить за этот заказ нужно было золотом, причем авансом. Но более странная сторона этого предприятия заключалась в том, что заказ был предназначен для Швеции, которая не имела предприятий по производству паровозов. Поэтому договор предполагал первоначально инвестирование золота для строительства там мощностей, и лишь после этого шведы должны были выполнить заказ.
К этому времени дядяТроцкого Абрам Животовский перебрался в Скандинавию, он и руководил «проектом». Поступавшее в огромных количествах из России золото переплавлялось и отправлялось в Соединенные Штаты Америки. Дешевое русское золото покупал все тот же банк Якова Шиффа и братьев Варбургов «Кун, Леб и К°.», он получал баснословные прибыли. Именно в этот банк после увольнения из разведки поступит Вильям Вайман.
Но, давая возможность своим покровителям прибрать к рукам плохо лежащие российские ценности, Троцкий не терял из виду главный объект собственного вожделения — власть. В это же время он вновь заявил о своих претензиях на роль теоретика и основного лидера партии. Нет, Троцкий не нацеливался на свержение Советской власти как таковой. Он стремился к установлению власти, отвечавшей его пониманию истории и собственному положению в ней. Для этого он и организовал в стране дискуссию о профсоюзах.
Ступенью на его пути к власти должен был стать X съезд партии, прошедший с 8 по 16 марта 1921 года. Однако за шесть дней до открытия съезда в Кронштадте вспыхнул мятеж. Объективно этот взрыв был обусловлен недовольством проводимой экономической политикой, но субъективным поводом стали искусственно созданные за несколько дней до восстания продовольственные трудности в гарнизоне Кронштадта.
В «письме Илье Британу» автор утверждал, что Троцкий «испугался открытой схватки на съезде», понимая, что за Лениным пойдет слишком много делегатов. Но дело скорее в ином, Троцкий немного не рассчитал. Его и Тухачевского Ленин выдворил из Москвы на подавление восстания.
И на съезде Троцкий появился лишь за два дня до его закрытия, когда основные решения уже состоялись. Он попал в цейтнот и просто не имел времени на то, чтобы продолжить дискуссию. Кстати, существует мнение, что Троцкий мог приложить руку и к провоцированию самого мятежа. Оно подтверждается появлением в Кронштадте перед началом восстания известных американских анархистов, «знакомых Троцкого еще с периода пребывания в США».
Положение в стране действительно становилось катастрофическим. На съезде его обрисовал нарком продовольствия А.Д. Цюрупа. Он отмечал: «Везде деморализация, дезорганизация нашего аппарата... Только на украинском продовольственном фронте погибли 1700 заготовителей». Нарком не сгущал краски, говоря, что в Сибири из-за страха перед убийствами и бандами «...технические работники окончательно растерялись ...бегут с работы, и никакими угрозами вплоть до немедленного расстрела не удержать на месте... С одной стороны, повстанцы убивают, а с другой стороны — расстреливают в порядке советском».
Нарком констатировал, что «из-за резкого уменьшения производства хлеба все, что мы должны получить для нужд... пролетарских центров и голодающих районов России, все должно было быть взято из обычной нормы потребления крестьян...», но «никто без сопротивления, активного или пассивного, не даст вырвать у себя кусок изо рта».
Бытовавшее в литературе утверждение, будто замена продразверстки продналогом стала следствием Кронштадтского восстания, в принципе неверно. Продналог был введен в феврале 1921 года, то есть еще за месяц как до начала съезда, так и до Кронштадтского восстания и мятежа в Тамбовской губернии. Однако при любой оценке причин введения продналога такой поворот в крестьянском вопросе назрел. И на съезде Ленин лишь обосновал необходимость перехода к новой экономической политике.
«Мы знаем, — сказал он, — что только соглашение с крестьянством может спасти социалистическую революцию в России, пока не наступила революция в других странах... Мы должны постараться удовлетворить требования крестьян, которые не удовлетворены... и законно недовольны, и не могут быть довольны». Для удовлетворения мелких землевладельцев, говорит он, «во-первых, нужна известная свобода оборота, свобода для частного, мелкого хозяина, во-вторых, нужно достать товары и продукты».
Сталин надолго извлек уроки из происшедших событий, причем в своеобразном аспекте. Позже, говоря о праве критики действий партии со стороны рабочих и крестьян, он указывал:«... вопрос стоит так: либо мы, вся партия, дадим беспартийным крестьянами и рабочим критиковать себя, либо нас пойдут критиковать путем восстаний. Грузинское восстание — это была критика. Тамбовское восстание — тоже была критика. Восстание в Кронштадте — чем это не критика?
Одно из двух: либо мы откажемся от... чиновнического подхода к делу, не будем бояться критики и дадим критиковать себя беспартийным рабочим и крестьянам, которые ведь испытывают на своей собственной спине результаты наших ошибок; либо мы этого не сделаем, недовольство будет накапливаться, нарастать, и тогда пойдет критика путем восстаний...»
